Интервью
хроника

Саша Кулак: «Мы стали чувствовать себя нацией»

В Риге стартует «Артдокфест», на котором покажут новый фильм Саши Кулак «Мара» — сюрреалистический док о белорусских протестах 2020 года. Саша рассказала Ларе Павловой о том, как картина обрела свою неординарную форму и как выжить в условиях, когда любая активность кажется безнадежной. Сегодня это особенно актуально.

Саша, где ты была и что с тобой происходило 9 августа 2020 года — в день выборов президента Беларуси?

Я была в Архангельской области, снимала вторую часть «Ладно, хорошо» в поселке Пинега. Там практически не было связи, и я не могла следить за новостями. Как вдруг мои близкие друзья, которые тогда жили в Минске, начали писать, у кого кто задержан. Потом смотрю инстаграм, и попадаю на сторис знакомой о том, что пропал ее друг, и я вижу, что этот друг — мой одноклассник, с которым я уже кучу лет не общалась. Тогда я стала думать, блин, что вообще происходит. 10-го утром начала смотреть все эти новости, увидела фотографии, на которых толпы людей, и не могла поверить своим глазам.

«Мара». Реж. Саша Кулак. 2022

Гражданские волнения стали нарастать задолго до августа. Ты уехала из Беларуси, когда тебе было 16 лет, получается, никогда не ходила там на выборы? В этот раз не было желания проголосовать?

Я приезжала в Минск за месяц до выборов, в июле. Виделась с друзьями, один из которых был убежден, что в этом году люди не станут молчать. Отчасти из-за того, что президент полностью отрицал существование коронавируса. Множество людей болело и умирало, но официальная статистика скрывалась, а на государственном телевидении говорили, что от этого не умирают, или что умершие сами виноваты, потому что были «больными и жирными». Даже моего отца, который ко всему индифферентен, в тот момент «триггернуло» жестко, потому что он из-за ковида потерял жену.

Мне раньше никогда не было понятно, почему происходят гражданские войны.

Доктора работали в ужасных условиях. И люди начали объединяться, создавать телеграм-каналы, скидываться деньгами, покупать герметичные медицинские костюмы и медикаменты, развозить воду. Появились волонтерские движения, люди почувствовали, что они не одни. Что вокруг очень много единомышленников и все понимают, что происходит полный беспредел. Это и стало толчком.

В надежде, что все как обычно разъедутся по отпускам, выборы перенесли на лето. Но из-за эпидобстановки границы были закрыты, большинство беларусов осталось в стране. Люди выстраивались в очереди, чтобы поставить подписи за кандидатов, а когда тех посадили, они начали вставать в цепи солидарности. Все понимали, что будут протесты. Но, знаешь, я не могла избавиться от скепсиса. Ужасно… но в моей голове было так: выйдет две тысячи человек, их сразу же по автозакам рассадят и все будет как раньше.

«Мара». Реж. Саша Кулак. 2022

Что ты почувствовала, когда узнала, чем все обернулось в действительности?

Это был решающий момент в осознании своей идентификации. Того, что место, из которого ты родом, даже если там же не живешь и у тебя нет с ним сильных связей, так или иначе влияет на тебя всю жизнь. Мне раньше никогда не было понятно, почему происходят гражданские войны. А тут у меня просто «бомбило». Я не могла сконцентрироваться ни на чем. И начала думать, а что я могу сделать? И поняла, что у меня нет никакого ответа.

Тебя просто переполняют эмоции, и ты не понимаешь, что со всем этим делать.

Мы все еще находились в архангельской глуши, а на вторую половину августа у нас было запланировано открытие выставки в Москве, где я была одним из кураторов. Мне хотелось сорваться в Беларусь, но я понимала, что не могу этого сделать раньше 20-го числа. Не могу всех кинуть. Это ощущение близко к тому, когда умирает кто-то близкий или переживаешь расставание. Тебя просто переполняют эмоции, и ты не понимаешь, что со всем этим делать.

В то же время я испытывала гордость за то, что этот народ, который так долго был в молчании, начал говорить. Понятно, что говорить при диктатуре совсем не просто и очень страшно, но поскольку я уехала оттуда подростком, мне хотелось откреститься от всего, что меня связывало с этой страной. Вплоть до того, что у меня был какой-то стыд, что я из Беларуси. Мне казалось, что это угнетенная серая масса, которая вообще не способна выражать свое мнение. Ужасно, но такое у меня было отношение. Я никогда не говорила, что я из Беларуси. В принципе не говорила, откуда я.

«Мара». Реж. Саша Кулак. 2022

Но родина позвала, и ты решила ехать?

Я не понимала, зачем именно ехать, и у меня были запланированные проекты. Но я их все-таки отменила и купила билет на автобус до Минска. Сразу же стала спрашивать у знакомых из разных медиа, нужно ли им что-то снимать в Беларуси. 22 августа, когда я уже была в этом автобусе, знакомая с «Радио Свобода» [СМИ признано Минюстом РФ иностранным агентом] написала мне, что их журналистов депортировали, и если я могу продолжить снимать эпизод, который они начали, было бы круто. Так у меня появилась миссия, я могла сделать что-то полезное.

Параллельно я размышляла, что прямо сейчас происходит исторически важное событие. И в этом есть такая сильная энергия, что я начала представлять, а каким бы мог быть мой проект об этом. Я привезла с собой камеру Super 8mm, хотела снять маленькое видео про флаг, его цвет и влияние — как он существует на разных поверхностях, как на домах вывешивают огромные флаги высотой в шесть этажей.

Даже дома никто не чувствует себя безопасно — все понимают, что туда в любой момент могут прийти.

Ты сразу начала снимать или потребовалось время, чтобы сориентироваться в окружающем хаосе?

Я приехала на месяц, сначала снимала только репортаж, очень много времени проводила с рабочими на заводах. Моя активность была вокруг них, я стала помогать им устроить пресс-конференцию, потому что у них не было вообще никаких связей с медиа. И все оказалось таким возможным — если чуть-чуть прилагаешь усилия, все начинает происходить. Люди были какие-то невероятные! Это был восторг, я вдруг открыла для себя эту страну и людей вообще другими. И еще я испытывала вину за то, что раньше внутри себя все жестко критиковала.

И вот я тусовалась с этими рабочими, много общалась с разными людьми, знакомыми, незнакомыми, снимала женщин и мужчин на улицах, им тоже задавала вопросы. Было ощущение, будто все подключены к одному каналу. Потому что они говорили одни и те же вещи. О том, что во все происходящее невозможно поверить. Что стало сложно просыпаться, потому что когда просыпаешься, тебе очень тревожно и страшно. А когда спишь, снятся кошмары. Граница между сном и реальностью будто стала растворяться. Даже дома никто не чувствует себя безопасно — все понимают, что туда в любой момент могут прийти. Если есть протест, то единственное, что ты можешь делать, выходить на него.

«Мара». Реж. Саша Кулак. 2022

А за собой наблюдать оставалось время? Какие процессы происходили внутри?

Конечно, я наблюдала и за собственным состоянием. Спустя некоторое время поняла, что ментально стала другим человеком. Я приехала такая бесстрашная, уверенная, что все случится, а недели через две чувствовала себя зашуганным зверем, который все время испытывает страх. Идешь по улице и не можешь избавиться от мысли, что любой полицейский, которого ты видишь, представляет для тебя опасность. Смотришь на людей и сразу делишь их в голове на своих и чужих.

В телеграм-каналах каждый день публиковались десятки ошеломляющих видео. Как таксист спасает человека, убегающего от копов. Или как куча копов приходит во двор лицея или университета и валяет студентов по земле. Что-то такое, что вообще невозможно себе представить — настолько сюрреалистично и страшно. Крутое кино с точки зрения событий — всё было там. Если скачать эти видео, можно смонтировать невероятный док, основанный на архивах. Но это уже есть.

Диапазон эмоций тех, кто не занимается активной деятельностью, еще шире. Вдобавок к страху там очень много вины и стыда

И это не твой стиль.

И это не мой стиль, да. Я не видела ничего, что бы на самом деле говорило о чувствах и эмоциях обычного человека. Такого, которого встречаешь на улице, либо такого, который даже не выходит на протест, потому что ему слишком страшно. Общаясь с разными людьми, я поняла следующую вещь: диапазон эмоций тех, кто не занимается активной деятельностью, еще шире. Вдобавок к страху там очень много вины и стыда, при этом сопереживания. И вот тогда у меня сформировалось визуальное представление, что это может быть за фильм.

Сюрреалистический фильм-эссе, фильм-сновидение. С одной стороны, форма легко объяснима: инсомния — следствие стресса, гиперсомния — способ психики уберечь человека от вороха тревожных мыслей. Но я помню, как ты рассказывала, что тебе самой вообще не снятся сны.

Да, но у меня как-то не было времени думать. Я понимаю, что «Мара» отличается от других фильмов, к которым я причастна. При этом я вижу в нем логичное продолжение своей практики в фэшн-видео и видео-арте. Есть линия про людей — она больше про док. А есть другая — более фантазийная. «Мара» вобрала в себя все, что я делала до этого. И это что-то довольно призрачное, не совсем док, даже не совсем фильм. Скорее, да, фильм-эссе, метафора, исследование чувств. Неверно воспринимать его как репортаж с протестов или попытку доказать чьи-то преступления.

«Мара». Реж. Саша Кулак. 2022

При этом над «Марой» ты впервые работала без соавторов.

Вообще странно, как все произошло. Само собой будто. Не всегда получалось вытягивать себя из рефлексии о том, что я доверилась интуиции, но при этом делаю что-то непонятное. И что со всем этим потом? Кому это надо? Столько людей вписывается, а я даже не понимаю, получится ли. Самобичевание было и в процессе съемок, и на монтаже, где уже не было выбора. Материал снят, его нужно как-то оформить. Потому что это самое стремное — не доводить дела до конца. И если ничего не получится, то это будет знак. Может и не надо больше заниматься кино.

Хочешь сказать, первый самостоятельный фильм мог стать последним в твоей карьере? Надеюсь, индустрия тебя все-таки не потеряла!

Параллельно я заканчивала «Ястреб размером с лошадь». Знала, что есть два проекта, которые я завершаю, и я их все равно доделаю. Но да, я чувствовала, что если цельного, и вообще какого-то, фильма не получится, то большой вопрос, надо ли продолжать заниматься кино.

Неверно воспринимать его как репортаж с протестов или попытку доказать чьи-то преступления.

Не буду лукавить, для меня отклик и признание со стороны индустрии очень важны. Потому что когда близкие люди поддерживают и говорят, как на них повлиял фильм… Ну, они просто любят тебя, у них необъективный взгляд. Как и у беларусов, которые смотрели и писали, что плачут. Это слишком причастные люди.

Поворотным моментом стало, когда нас отобрали на East Silver Caravan от чешского киноинститута. А потом дали приз в Йиглаве, хотя фильм еще не был закончен. Жюри состояло из пяти-шести человек, это люди, работающие в индустрии, отборщики фестивалей, которые смотрят много разного кино — и они выбрали этот фильм из двенадцати других. У меня нет с ними никакой связи, мы не знаем друг друга лично. При этом они все отмечали, что «Мара» несет в себе эмоцию, а это довольно редко для кино, освещающего такого рода события. Для меня их слова стали поддержкой.

Как ты встретила главную героиню?

Это подруга моей знакомой, у которой я жила, когда приехала в Беларусь. В один из вечеров к нам в гости пришли разные ребята. И я увидела ее. Она лежала на диване и говорила: «Черт, я вообще не знаю, что происходит. Я сплю каждый день по 14 часов». Случайно оказавшись рядом, она вдруг стала говорить все то, что я слышала уже десятки раз отовсюду. Что ты вообще не веришь в происходящее, что все, что было с тобой до этого, имеет какой-то смысл. Как будто размылись границы, произошла диссоциация. Пытаешься приложить себя к новой системе координат, но не получается. Я смотрела на нее тогда и понимала, что в этот момент происходит что-то важное. На следующий день я ей написала, что у меня есть идея, и я хочу встретиться.

«Мара». Реж. Саша Кулак. 2022

Она сама написала поэтические тексты, которые звучат на протяжении фильма?

С текстами помогла другая моя подруга, она армянка, но выросла в Беларуси. У нее много связей с этой страной, и она очень хорошо понимает происходящее с эмоциональной точки зрения. Я попросила своих героев записывать мне аудиодневники. Все сохраняла, переслушивала, выделяла общие черты и то, как по-разному переживает каждый человек. Потом мы послушали эти записи вместе, и вычленили штуки, которые казались важными. После этого мы смотрели много интервью в Сети. Из этого складывался коллективный голос. Что, кстати, похоже на процесс работы над «Саламанкой». Там текст тоже был собран на основе коллективного голоса. В «Маре» использованы дневники главной героини в первую очередь, но и других ребят, и мысли людей, которых мы даже не знали.

Когда надеваешь маску, ты уже не совсем ты.

А как в сюжете возникла героиня мифологическая — Мара? В славянской культуре она символизирует ночные кошмары. Это очень точно передает задумку, но я знаю, что название и образ, связанный с ним, появились уже после съемок.

Это очень интересная история. Все началось с костюмов. Сначала у меня появилась мысль про маски, я думала о природных символах, в которых есть белый и красный цвета. Собрала мудборд, и мы с моей подругой-художницей купили красный шлейф из плотной, но струящейся ткани, который воплощал флаг. Белая ткань должна была быть похожей на марлю — чем-то более легким и натуральным. Маски, на которые у меня были собраны референсы, тоже должны были быть из натуральных материалов — листьев, соломы, каких-то палочек, кусочков тканей. Одну из масок мы сделали светлой, из сизали, а к маске шла шапочка такой же фактуры.

Когда мы все сняли, я думала, каким может быть название. Искала поговорки, которые могут быть связаны со снами. Помню, как ввела в поисковик слово «мара» — это сон на белорусском, а «марыть» — спать. Подумала сначала, что это слишком просто. Но потом наткнулась на статью, где Mara, Morana была один в один как та светлая маска, которую мы сделали. Мы просто офигели! Возможно, это что-то, что мы видели в детстве. Что-то из подсознательного. Иначе не могу объяснить такое совпадение.

«Мара». Реж. Саша Кулак. 2022

К слову о детстве. Какую роль ты отводила ребятам, которые в начале фильма знакомятся с Красной Королевой? Они символизируют беззащитность, наивность взглядов, веру в сказки?

Мне хотелось составить канву фильма таким образом, чтобы момент, когда мы оказываемся в эпицентре протестов или когда только начинаем понимать, что вокруг небезопасно, происходил где-то в середине или после первой трети. Все начинается со сказки, которая нас обволакивает, за ней интересно наблюдать, нас ничего не пугает в этот момент. Но потихоньку эта костюмированность спадает, и мы все ближе приближаемся к социальному доку.

Мужчины, как со стороны силовых структур, так и в протестующей толпе подсознательно пытались соревноваться.
Саша Кулак и «Хроники ртути» Саша Кулак и «Хроники ртути»

Нашим проводником становится вымышленный персонаж — Красная Королева, которая одновременно является и флагом, и явлением сна, как угодно можно интерпретировать. Здесь я, кстати, вижу схожесть с «Хрониками ртути». Там мы решили включить в фильм фотографа Томми, чтобы он стал неким гидом, который приводит нас в Новую Идрию, а иначе откуда мы появимся. И тут похожая штука. Как нам оказаться на этих улицах? Кто-то должен нас туда привести.

Мы, взрослые, очень много думаем и знаем. А у детей есть еще способность верить во что-то безусловно, поэтому мне казалось логичным, что Красную Королеву вызывают они. И еще мне кажется важным, что все взрослые, которых мы видим в фильме, тоже похожи на детей. Они тоже безусловно верят в чудо, это их как будто выравнивает. И главная героиня в аудиодневниках несколько раз, в моменты особенного отчаяния, повторяет, что нам пора вызывать Красную Королеву. Я ее об этом не просила, просто Красная Королева действительно стала для нас символом чуда. Потому что казалось, что больше никто уже не сможет помочь.

«Мара». Реж. Саша Кулак. 2022

Помню, финал первой монтажной версии был разноголосым, а теперь там лишь одна история о непосредственном столкновении с насилием. Почему так, голоса начали замолкать?

После той версии с разными голосами я поняла, что нужно отказаться от мужской истории вообще. Я даже убрала из монтажа сцены, где были мужчины. Потому что женщины более активно себя проявляли, и во время протестов я видела, что они ведут себя совершенно иначе. Женщины не были агрессивными, и мне, как женщине, было более понятным такое поведение. Но у меня разрывалось сердце, когда я слышала, как они разговаривали с силовиками. Я бы, наверное, никогда не смогла так любить и пытаться объяснить что-то людям, которые в принципе не могут тебя понять.

Так стало ясно, что это будет женский фильм. Что нужно зафиксировать свидетельства девушки, которая прошла через пытки. И мы ее нашли. Она была готова поделиться тем, что пережила, но не хотела показывать свое лицо. Тогда у маски, которая кочует через весь фильм, появилась новая функция. Изначально она была символом некого жуткого карнавала. Когда надеваешь маску, ты уже не совсем ты. Чувствуешь себя гораздо безопаснее. В масках и представители силовых структур — мы не видим их лиц, поэтому когда в масках мы и они, то все более или менее на равных.

Еще маска позволяла усилить атмосферу сновидения. Когда вносишь этот декоративный элемент в быт, уже не так очевидно, реальность нас окружает или дурной сон. Эпизод в театре, на сцене которого жертва пыток говорит о пережитом, объясняет все. Рассказывая свою историю, скрывшись за маской, она становится собирательным образом. То ли это некое существо из другого мира, которое появляется здесь и меняет наше восприятие окружающей реальности. То ли это та девушка, которую мы видели все время. То ли я. То ли какая угодно другая женщина, выходившая на протесты.

В этом фильме речь не про женский взгляд, а скорее про женский голос.

В презентации проекта ты интересно сформулировала суть присутствия женщин на улицах тем летом. Что это своего рода попытка усмирить протест нежностью.

Мне кажется, разница в том, что мужчины, как со стороны силовых структур, так и в протестующей толпе подсознательно пытались соревноваться. Это все равно про сравнение сил. У женщин, конечно, сила тоже была, но какая-то другая. Враждебный напор там отсутствовал напрочь.

Сама я точно жертва патриархального общества. Мне потребовались годы, чтобы поверить, что женщины не хуже мужчин. Сложно было принять, что я родилась девочкой. И только недавно я стала думать, что это не хуже, а другое. Мне непросто далось решение сделать фильм «женским». Не уверена, что знаю, что такое женский взгляд. Но в этом фильме речь не про женский взгляд, а скорее, как мы уже обсудили, про женский голос.

«Мара». Реж. Саша Кулак. 2022
В постсоветских странах, где люди живут в наследии диктатуры, вся система строится на ужасной нищете.

И все же ты внимательно присмотрелась к мужчинам — силовикам. Вот несколько сцен: военный грузовик с надписью «Люди», на которую ты наводишь фокус, как смягчился тон командира во время разговора с женщинами. Так ты хотела показать, что по ту сторону тоже есть человечность?

Это сложный вопрос. Просто я понимаю, что в постсоветских странах, где люди живут в наследии диктатуры, вся система строится на ужасной нищете. В Беларуси огромная безработица и страх остаться без средств к существованию сильны еще и из-за комплекса, в котором нас воспитывают, типа ты нигде не нужен. Тут со мной можно поспорить, но я говорю по своим наблюдениями и наблюдениям людей, с которыми встречаюсь.

Я понимаю, что среди людей, которые оказались в войсках, есть очень много тех, с кем мы общий язык не найдем никогда, но там есть и нормальные ребята, ставшие жертвами обстоятельств. И у них не будет сил и смелости, в том числе из-за отсутствия поддержки внутри семьи, чтобы сменить профессию. Больно от того, что все устроено так, что у людей не остается права на волю.

«Мара». Реж. Саша Кулак. 2022

Я обратила внимание, что из финальной версии вырезана реплика: «Мы так долго не верили в чудо, что нам пришлось им стать». А торжественный хор, которым завершался первый монтаж, сменился набатом. Всё, надежды больше нет?

Ну, да. Тот торжественный хор был снят еще потому, что иногда проходили такие встречи. Длились они пять-шесть минут, а потом все расходились. Это происходило в разных местах: в метро, на рынке, в торговом центре. И это было настолько «ненормально», что производило впечатление маленького чуда. На фоне протесты, а тут еще один способ единения людей. Это была одна из сцен присутствия чуда в реальности, когда еще была надежда. Но пока я монтировала, стало понятно, что чуда не будет.

Если посмотреть отстраненно, то в стране как будто вообще ничего не произошло. Точнее, стало еще хуже. Но случилась очень важная вещь, я могу сказать это о себе и десятках людей, которых знаю, — мы стали чувствовать себя нацией. И пусть многие люди, которые это пережили и почувствовали, сейчас находятся не в стране. Важно, что произошли качественные изменения в жизни каждого. И об этом финал. Такой ценой мы платим за то, чтобы становиться свободнее.

Просто кому-то нужно было выполнять план и задерживать людей, которые якобы готовят государственный переворот.

И финальные титры с именами политических заключенных — о том, что есть люди, заплатившие особенно дорого?

Я не понимала, как для этого фильма делать титры. Не знала, будут ли они вообще. Прошлым летом мы с подругами делали в Амстердаме коллективную выставку, центральной частью которой была наша общая работа — открытки политзаключенным. Мы купили на книжном маркете старые открытки с типичными видами. Там были изображены города, птицы, цветы. А потом с помощью шелкографии печатали на них традиционные белорусские узоры. Причем очень много открыток продавцы отдавали бесплатно, когда узнавали, для чего они, а деньги на штампы мы собирали через краудфандинг.

«Мара». Реж. Саша Кулак. 2022

Летом 2021 года у нас было около шестисот адресатов. Но пока мы подписывали открытки, эта цифра росла. Сейчас политических заключенных в Беларуси больше тысячи. Существуют базы, которые содержат информацию о каждом из них, есть фото человека, написано, сколько лет и за что он получил. Когда смотришь на все это, понимаешь, что на их месте легко мог оказаться ты сам и твои близкие, потому что там совершенно абсурдные дела. Просто кому-то нужно было выполнять план и задерживать людей, которые якобы готовят государственный переворот.

Я долго думала, какая огромная это несправедливость, что все чувствуют одинаково, все хотят одного и того же, но какие-то люди по несчастливому стечению обстоятельств оказались в тюрьме, а для других все случившееся обернулось страшным сном. Ведь в нашей ежедневной реальности произошедшее почти не ощущается. Да, многие оказались бездомными, потому что дома, который был, больше нет. Но есть люди, которые сидят в тюрьмах ни за что. Просто потому, что они думали так же, как и мы. Выходили на улицу так же, как и мы. И это самые светлые, активные и бесстрашные люди. Но их задержали, и теперь они — напоминание нам всем. Если кому-то этот фильм и должен быть посвящен, то им.


Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: