«Панорама» — «Создавая Монтгомери Клифта» и его герой
На фестивале «Панорама», который идет в кинотеатрах «Москино» с 23 по 27 сентября, показывают документальную ленту «Создавая Монтгомери Клифта», снятую племянником великого актера Робертом Андерсоном Клифтом и его женой Хиллари Дэммон. О фильме, его герое и проблемах памяти «Сеанс» поговорил с режиссерами.
Монтгомери Клифт был звездой, а стал мифом. Снимаясь у лучших режиссеров своего времени (в фильмографии сплошь великие: Хичкок, Манкевич, Уайлер, Хоукс, Казан, Циннеман), он так и не стал их актером. Как и две другие актерские иконы его поколения — Марлон Брандо и Джеймс Дин — он был сам по себе. Неприлично красивый в лучшие свои годы и нисколько при этом не глянцевый, мужественный и одновременно уязвимый (сейчас бы его образ назвали «альтернативной маскулинностью» — в фильме звучит и это определение). Долгое время скрываемая гомосексуальность, проблемы с алкоголем и наркотиками, тяжелый нрав — вот три сосны, вокруг которых танцуют его биографы. Племянник артиста и его жена пытаются показать совсем другое его лицо, то, за которое его любили близкие. Из километров домашних кинопленок и аудиозаписей — большая часть которых была сделана отцом режиссера, родным братом Монтгомери Клифта — складывается образ не кинозвезды, а простого Монти, человека, у которого в руках было все, но что-то пошло не так.
Когда вы задумали снять этот фильм? Понятно, что это такая семейная история, очень важная лично для вас. Ваш дядя был великим актером, кинозвездой, многие члены вашей семьи сильно переживали насчет созданного биографами и прессой образа. Но что было основным стимулом лично для вас?
Роберт. Что касается идеи, я исследовал образ своего дяди с детства. Я не знал, что сниму об этом кино, пока сам не стал режиссером. Это все собиралось как пазл. «Почему многие в моей семье так страдают из-за образа Монтгомери Клифта?», — задавался я вопросом. Мне казалось, что люди почувствовали, будто потеряли человека, которого знали, как и образ, которым он стал. В общем, идея родилась из серии обстоятельств. Я снял несколько фильмов, прежде чем мы с Хиллари взялись за эту работу. У нас сложились хорошие партнерские отношения. Не было другого способа снять этот фильм (смеется), она сразу захотела поработать над ним со мной.
И чтобы отдать должное герою, стоит сразу честно признаться: «Да, эта персона — загадка для меня и кого-либо еще. Но это нормально».
Каково работать над фильмом вместе? Не мешает ли это отношениям?
Хиллари. Нет! Это правда было очень здорово. Нам было приятно работать вместе. Многие пары считают, что это невозможно. Но для меня это звучит странно (смеется). Думаю, у нас крепкое творческое партнерство.
Вопрос к Роберту. В фильме говорится, что ваш отец записывал многие личные разговоры на аудиопленку и сохранял все в архив. Каково расти в семье человека, постоянно фиксирующего все?
Роберт. В детстве это казалось просто фактом из жизни. Всюду в доме была аудио- и видеоаппаратура. Как и всевозможные артефакты, архивы. Весь третий этаж нашего дома был забит всем этим, особенно комната отца, которая после его кончины стала моей спальней. У нас повсюду были вещи Монти, в подвале, во всевозможных ящиках по всему дому. Я и не думал, что кто-то живет по-другому. И честно говоря, не считаю это чем-то ненормальным. У многих американских семей были подобные архивы. В них можно найти много интересного.
Мне нравится мысль, что призраки заботятся о памяти Монти, будто он сам мешает.
Почему, по вашему мнению, игровые байопики про Монтгомери Клифта, о которых говорится и в фильме, так и не дошли до производства? Проблемы были в самих сценариях или в чем-то другом?
Хиллари. Хороший вопрос. Было очень много сценариев о нем, которые передавались из рук в руки в Голливуде, но в силу очень разных обстоятельств они так и не дошли до производства. Когда мы говорили с продюсерами, державшими в руках эти тексты, то они говорили, что проблемы были либо в недостатке финансирования, либо в недостатке таланта. Трудно сказать. Возможно, эти киноверсии Монти не имели бы особого смысла, не добавляли бы ничего кардинально нового к уже существующим биографиям.
Роберт. Думаю, каждый из тех сценариев не отказывался от собственных версий его биографии. Но дело было и в обстоятельствах производства. Есть же так называемое «проклятие Монтгомери Клифта». Люди любят говорить о проклятых местах Голливуда и призраках, его населяющих. Мне нравится мысль, что призраки заботятся о памяти Монти, будто он сам мешает. Его жизнь не так-то просто уложить в традиционное драматургическое повествование с началом, серединой и концом. Кроме того, лишь небольшая часть того, что делало его любимым семьей и родными, доступна биографам.
Вы вообще верите в возможность описать человека одним фильмом или одной книгой? Мне кажется, ваш фильм как раз про невозможность такого описания. Это байопик о невозможности байопика. Как вы сами относитесь к биографическим фильмам?
Хиллари. Честно говоря, это можно отнести и к любому человеку. Не стоит забывать, что и Монтгомери Клифт в первую очередь был просто человеком. Любая личность многогранна и переливается по-своему. Одни и те же люди действуют по-разному в разных ситуациях. Так что нет никого, кто мог бы сказать, что действительно знает другого человека. Например, я очень близка с Робертом, но даже я не знаю о нем каждой детали. И чтобы отдать должное герою, стоит сразу честно признаться: «Да, эта персона — загадка для меня и кого-либо еще. Но это нормально». Тоже самое можно сказать и о любых других звездах, которые значат многое для людей. Ведь они иконы, зеркала, в которые люди смотрят и пытаются найти себя. Главное не потеряться в этих отражениях.
Даже за время ответа на этот вопрос я стал немного другим, чем был до того.
Да, эту проблему можно воспринять и как невозможность байопика. В этом есть свой смысл. Любой портрет, который пишется другим человеком, не может быть всеобъемлющим. И это нормально.
Роберт. Не хочется повторяться, тем более что Хиллари подобрала очень точные слова. Но я вспомнил одно интервью, которое давал Монти…. Мне кажется, он оспаривал саму идею возможности знания о себе. Мы ведь даже сами себя не знаем в полной мере. Идея возможности полного описания себя или другого ложна. Как и любые попытки отрицать эту невозможность. Потому что наша индивидуальность меняется все то время, пока мы живем. Непрестанно. Даже за время ответа на этот вопрос я стал немного другим, чем был до того.
Какие фильмы с участием Монтгомери Клифта больше всего нравятся вам самим? Не вообще, а в данный момент времени. Что в вас отзывается?
Роберт. Мне сложно выбирать. Каждый его фильм я смотрю с феромоном личной истории, его непосредственного участия в картинах (как в кадре, так и за кадром). И мне самому интересно, как мое понимание его жизни влияет на просмотр фильмов. Вот например «Нюрнбергский процесс». Его роль действительно там выдающаяся. И мне очень важно понимание того, что именно он там сделал. Но даже если не знать ничего — ни записей о роли в дневниках, ни количества потраченного времени и сил — его игра там поражает. Это сильнейшая роль, во многом совершенно неожиданная и нетипичная для него.
Также мне очень нравятся домашние фильмы, что он сам снимал, как и фотографии с аудиозаписями, сделанные им. Все, что выходит за рамки игрового фильма. Мне очень важны эти моменты жизни.
Хиллари. Что касается меня, то не хочется повторяться, но все-таки — «Нюрнбергский процесс». Он и по сей день страшно актуален, особенно сейчас, когда Америка переживает поворотный этап в отношении прав человека, правосудия. Благодаря этому фильму и герою, сыгранному Монти, можно представить себя на месте жертвы обстоятельств, режима. Этот фильм важен именно сегодня.
Читайте также
-
Энергия несогласия — «Евгений Телегин» Виктора Тихомирова
-
«Адрес — время, а не место» — Новая жизнь Канского видеофестиваля
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Близкие контакты — Итоги XXII «Духа огня»
-
Наур Гармелия: «Мы не могли жечь дома, как Тарковский»
-
«Нужен был нереальный реализм» — Тина Баркалая о «Сказках Гофмана»