Умер Александр Белявский
Александр Белявский
Белявский был буквально рожден для конферирования правительственных концертов несоюзного уровня (для союзного не хватало монументальности). Откровенно хорош. Явно нескромен. Фактурен. Обаятелен. Хитер. Отличная пара для дикторши Центрального Телевидения второй кавээновской категории вроде Натальи Фуфачевой или Светланы Моргуновой.
И голос у него был второго руководящего ранга — не трубный левитановский, а
Он был носителем длинного перечня очевидных достоинств, в конце которого поневоле хотелось плюнуть. Лучше всего это передано в «Июльском дожде» Хуциева: о герое сказано, что он «красив, спортивен, хладостоек и водонепроницаем» — и после всего совершенно явным становится, что девушке из хорошей начитанной семьи он никак не пара. Ибо являет собой абсолютно идеальный тип комсомольского работника городского звена с перспективой на область.
И роли его запоминались именно такие — выездные, но с червоточиной. Среди всех проходных подпольщиков, милиционеров и ученых младшего лабораторного уровня подлинным аметистом сияли ироничные и нахрапистые хозяева жизни и разрядниц ГТО.
Этот вот Володя из «Июльского дождя» (отличное, между прочим, имя для карьерного деятеля — Володя).
Фокс. С ямкой на подбородке и орденом Отечественной войны. «Бабам нравится».
Засланный в белогвардейское монастырское логово красный разведчик «из бывших» («Таинственный монах»).
Фельетонист, в темных очках и «бабочке» притворившийся заграничной акулой пера с целью разоблачения
Номенклатурных чинов до перестройки не играл: слишком очевидной была бы карикатура.
Зато с освобождением роли пошли косяком: вальяжные, в «тройках» с отливом, с комнатами отдыха и банной одышкой. Секретарь райкома. Председатель райисполкома.
Люди начальственной породы безошибочно угадывали в нем своего. Хорошо одевался. Знал себе цену. Много играл в Польше: за дружбой народов
В разбитом паззле утерянного советского прошлого Александр Борисович был одним из очень важных и узнаваемых осколков — за что его искренне и громко любили постмодернистские юноши новых времен. С годами стало ясно, что номенклатурный тип он представлял самый безобидный — неглупый и невредный. Теперь совершенно очевидно, что по мере смены глуповских градоначальников приязнь к нему будет только расти — как к сыгранному им Брежневу, при котором артист прожил восемнадцать лет и сделал свои лучшие роли.
