Итоги 2024 года — Кино из комнаты
Продолжаем публиковать итоги года. Своими пессимистичными наблюдениями о всеобщем разобщении и преждевременном старении делится Павел Пугачев.
«Боже мой, да всем насрать!», — говорил один из главных героев сатирического мультсериала «Гриффины». Давным-давно ставшую мемом (часто с подписью «на случай важных переговоров») фразу можно использовать в качестве ответа на вообще любой вопрос: вот только раньше это выглядело форменным хамством, а сегодня чем-то обыденным и даже как будто нормальным. Какая версия «Мастера и Маргариты» лучше? Как вам современные сериалы «про девяностые»? А что вы скажете сегодня о романтизации насилия в «Слове пацана»? Какое будущее у вселенной «Звездных войн»? Сможет ли Джеймс Ганн переосмыслить Супермена? Почему Америка (снова) выбрала Трампа? Ответов на всё это может быть множество, но лишь один сразу слетает с языка.
У такой мыслительной апатии могут быть и плюсы: нет же никакого смысла ругаться с оппонентом, если вас даже предмет спора не задевает. У каждого свое кино, у каждого свой Netflix. Кто-то смотрит дорамы и дизи, кто-то — «Аколит» и «Это все Агата», одним интересен Бурак Озчивит, другим Бакур Бакурадзе, для кого-то все это набор незнакомых имен и названий. И это нормально в мире победивших рекомендательных алгоритмов. Говорить про «сегментацию зрительского восприятия» и отсутствие объединяющих историй, фильмов «для всех» (как, допустим, «Гарри Поттер», «Пираты Карибского моря» или «Титаник»), уже не то что неловко — незачем. Выбери жизнь, выбери работу, выбери контент.
Помните, была такая «новая этика»?
Иногда, конечно, хочется поворчать. Например, когда будто бы вообще никого всерьез не интересует возвращение — триумфальное ли, неловкое ли, позорное ли — Фрэнсиса Форда Копполы. Монументальный «Мегалополис» стал в лучшем случае поводом для мемов и натужных обсуждений в англоязычной кинопрессе на тему «можно ли режиссеру целовать актрису массовки?» Если что, консенсусный ответ: «вообще нельзя, но дедушке простительно».
«Мы» «все» тянемся к привычному, давно знакомому, как можно более комфортному
Кстати, о прощении. Диктатура меньшинства (помните, была такая «новая этика»?) теряет магию при вхождении в эру всеобщего забвения. Каток культуры отмены если и не отправили на свалку истории, то хотя бы пользуются им избирательнее. Мир настолько атомизирован, что без законодательных инициатив даже запретить никого толком не получается. Год-два назад победное шествие «Аноры» Шона Бэйкера и всеобщая любовь заокеанских зрителей и критиков к Yura Borisov казались бы фантастикой, сегодня мы уже не удивляемся Марку Эйдельштейну в касте второго сезона «Мистера и миссис Смит» (одному, к слову, из лучших сериалов этого года по мнению автора этих строк). Без протестов выходит (опять же, к слову, замечательный) альбом Мэрилина Мэнсона, вроде бы распятого в медиа несколько лет назад, а у его друга Джонни Деппа потихоньку восстанавливается кинокарьера — скоро вот выйдет вторая режиссерская работа, а там, может, и на борт «Черной жемчужины» дадут подняться.
Это вообще год воскрешений и неожиданной реактуализации давно, казалось бы, забытого. Мюзиклы снова в топе: на грядущем «Оскаре», кажется, биться будет «Злая» с Бродвея и «Эмилия Перес» Жака Одиара. Жизнь подают и вестерны, причем не только в виде телесериалов Тейлора Шеридана. Первый том киноромана Кевина Костнера «Горизонты» хоть и провалился в прокате, но нашел своего зрителя на платформах, при всей нарочитой старомодности он кажется актуальным и острым произведением: смотрите фильм — читайте новости.
Дисклеймеры — важнейшая часть современного культурного ландшафта
Смотреть и развидеть — «Субстанция» Корали Фаржа
Не срабатывают очевидные рецепты: фильмы про супергероев достали уже, кажется, всех, а небывалый для боди-хоррора успех «Субстанции» Корали Фаржа стоит еще осмыслить. Можно разве что зафиксировать: принципиально размылись границы «массового» и «нишевого», теперь официально. Спасибо в том числе и мем-культуре, распространяющейся как вирус в незримых, но строгих границах (как если бы простывали только люди с определенным чувством юмора и набором предпочтений).
Под конец года киножурналисты всего мира забили дежурную тревогу из-за топ-10 мирового бокс-офиса, состоящего на этот раз из одних только сиквелов и ответвлений франшиз, но кого всерьез это удивляет? «Мы» «все» тянемся к привычному, давно знакомому, как можно более комфортному. В этом смысле нет сущностной разницы между ремейками и фильмами, давящими на ностальгию.
Кино стареет, зритель инфантилизируется
Вас услышали — «Чужой: Ромул» Феде Альвареса
Вся современность — это одна сплошная ностальгия. У каждого своя. Одним нравится новый «Чужой: Ромул», выглядящий более старым, чем «Чужой» 1979 года, другим — старые песни о главном в виде сериалов «про девяностые». Сладкая дрема ностальгии иногда, все чаще, приобретает черты кошмара. Погоня за новизной обернулась погоней за обновленной стариной — чтобы вот как раньше, только чуть получше, безопаснее и отвечающей некому духу времени. Вот только дух времени спертый, форточки закрыты.
Мы привыкли и к разного рода ограничениям, поискам обходных путей и необходимости их искать. Причем все больше начинает казаться, что дело не в свойствах конкретного времени-места, а в самой привычке к безопасному потреблению, выработанной поздним капитализмом. Многочисленные запреты в медиа, они же и про своеобразный сервис тоже; «не дай бог, вы увидите это». Дисклеймеры — важнейшая часть современного культурного ландшафта.
Политика безопасности влияет и на фестивальную жизнь. Вот есть бесспорно важнейший и лучший в современной России кинофестиваль «Маяк», но посетить его могут от силы несколько сотен человек. Злые языки называют это «междусобойчиком», понимающие люди — «сэйф-спэйсом». Хочется вздохнуть.
Но если отойти от наших широт, то заметна еще одна глобальная закономерность: кино стареет, а зритель инфантилизируется. У детства и старости общего много: и там, и там человек нуждается в уходе, присмотре, исполнении капризов. Можно и даже нужно радоваться за заслуженных пенсионеров, остающихся в профессии (уважаемый Клинт Иствуд, живите и трудитесь вечно!), но поисками хоть чего-то нового не занят никто и нигде. Всем нам приносят покушать и чешут спинку.
Ворчливость — тоже признак старости. Так что напоследок хочется взглянуть на текущий момент с другой колокольни. А что, если пресловутая атомизация и забвение дает нам поводы заняться поисками важного вблизи себя? Локальные сюжеты, региональные идентичности. Национальные кинематографии, в конце-то концов. Когда с крупными фестивалями все сложно, почему бы не делать фестивали локального кино (как, например, «Сделано в Санкт-Петербурге», а можно и «Сделано в Ярославле», «Сделано в Выборге», «Сделано в Карелии»). Если мир трещит по швам, так почему бы не застолбить за собой островок? Перевести весь мир в комнату и не выходить, пока буря не утихнет. Главное не состариться раньше времени.
Читайте также
-
Итоги 2024 — 17 вполне традиционных ценностей
-
Синефильская Россия — Десятка лучших в моменте
-
Не время для... — 2023 в российском кино
-
Следуй за человеком-мухой — Энтомологические итоги года
-
Ракушки и чувство вины — 2022, анимационные итоги Юрия Михайлина
-
Кино, которое спасало — 2022, итоги Павла Пугачева