Канны-2022 — Медведи проснулись и голосуют
Вероника Хлебникова рассказывает о двух фильмах Каннского кинофестиваля — «Священном пауке» Али Аббаси и «МРТ» Кристиана Мунджиу, герои которых объединяются в поисках врага, примеряя на себя избранность.
В фильме Али Аббаси «Священный паук», основанном на реальных событиях, отец мусульманского семейства истребляет городских шлюх. Его преследует журналистка, которую окружающие мужчины с плохо скрываемым трудом отличают от проститутки.
В фильме Кристина Мунджиу «RMN» (по-русски это аббревиатура МРТ, «магнитно-резонансная томография») трансильванцы-католики, этнические румыны и венгры, гонят из деревни наемных рабочих из Шри-Ланки, тоже христиан, с чем особенно трудно смириться не только пастве, но и пастору.
Пространство жизни никак не делится на всех. Каждому хочется поставить другого на место, изгнать, убить и увидеть себя самого борцом со скверной и за идеалы, рукой бога, перчаткой Аллаха, мажоритарным держателем акций морального капитала.
Никто в Трансильвании не хочет покупать хлеб, испеченный цейлонскими руками. Эти смуглые руки кажутся обывателям грязными.
Никто не хочет видеть продажных женщин на улицах священного города Мешхеда, снятого Аббаси сверху (так он похож на электрическую паутину). У Аббаси они как-то особенно нехороши собой: с кожными болячками, гнилыми зубами, гадким гримом. Таких рисовали Отто Дикс и веймарские экспрессионисты. Чем-то они похожи на троллей из прошлого фильма Али Аббаси «Граница», награжденного в каннском «Особом взгляде» несколько лет назад, только измученных, больных, доведенных до ручки. Их благообразный убийца совсем из другого теста. Думая, будто их месили как-то иначе, люди целят друг в друга своей слепленной из дерьма, спермы и крови правотой.
Нетрудно понять, что именно и кого именно охотно поддерживает большинство, и как свершается торжество общинной демократии.
Универсальный и вневременной сюжет охоты на ведьм Аббаси и Мунджиу экстраполируют на самые типичные обстоятельства нового времени: миграция по рабочему контракту, квоты Евросоюза, ксенофобия, демократия, широко толкуемое правосудие. Их фильмы — криминальный процедурал в отсутствие тайны преступления и производственная драма в контексте безработицы — издалека приближаются к неприятному факту, постепенно набирающему объем и массу, подобно кому грязи, летящему под горку. Это факт народного волеизъявления, настолько катастрофического, что игнорировать его невозможно. Нетрудно понять, что именно и кого именно охотно поддерживает большинство, и как свершается торжество общинной демократии. Если у Аббаси это повод для зловещей шутки, то Мунджиу не тратится на сарказм и обстоятельно раскладывает резоны своих персонажей.
В архаичном Иране и в новой части Евросоюза происходит одна и та же, широко распространенная в России, аберрация. Массы примеряют на себя избранность. Чем распространеннее и преступнее заблуждение, тем яснее народам-богоносцам и обществам чистых рук их призванность, миссия.
Медведи нуждаются во внимании больше, чем люди.
Восточный убийца, рассекающий ночь на байке с притороченными женскими трупами, полагает себя избранным. Вопрос, не маньяк ли он, развернут в измерение священного безумия. Тот признает, что «одержим богом». Он больше не строитель, он каменщик веры, орудие исламской морали, и все, что нужно знать о нем, — «его любит народ». Его семья не испытывает ужаса от того, что в их доме душили людей, сын детально показывает на младшей сестренке, как отец поступал со своими жертвами. Это жестокий абсурд, в котором Аббаси проявляет непревзойденное мастерство. Убийца известен, и сюрреалистический саспенс в том, будет ли он наказан.
Кульминацией фильма Мунджиу становится собрание жителей деревни, где решают дальнейшую судьбу чужаков. Это потрясающее драматическое многоголосие не оставляет ни малейшей надежды. Шриланкийцы не могут быть христианами, они враги гигиены и полны неизвестных вирусов, им нечего делать среди порядочных людей, которым и самим не хватает работы, денег, возможностей, перспектив. Эта дикая, стихийная демократия напоминает родительское собрание в «Безумном кино для взрослых» Раду Жуде, но лишена черт фарса. Это медицинское свидетельство, мгновенный томографический срез того, что копится в здоровых, на первый взгляд, головах. Причудливые снимки МРТ головного мозга умирающего старика хранит в смартфоне один из основных персонажей. Это слишком выразительное для Мунджу отступление от прозаического протокола, как и неожиданное зимнее пробуждение трансильванских медведей, которых приехал ставить на европейский учет французский ученый. Медведи нуждаются во внимании больше, чем люди. Хотя, кажется, что именно люди теперь в меньшинстве.
