В отсутствие легенды
Сначала я услыхал о «Ноге» от кого-то из знакомых. Потом позвонил незнакомый режиссер Никита Тягунов и пригласил посмотреть его фильм. В назначенное время у проходной «Мосфильма» никого не было. Я уже собрался уходить, как появился человек вполне плейбоистого вида, если бы не замученный землистый цвет лица. «Простите ради бога за опоздание, — произнес он. — Этой ночью я жестоко траванулся». Мы пошли в зал.
СЕАНС – 7
Фильм об Афганистане мог быть чем угодно — батальным полотном, военно-полевым романом, психодрамой с изломом. Но все политические игры, социальные конфликты, психологические нюансы оказались потеснены, а то и вовсе сведены на нет мистической предопределенностью, разлитой в пространстве сюжета.
Если они и не участвовали в войне — война участвовала в них.
Обратившись к американской культуре, Тягунов прошел мимо Копполы, Оливера Стоуна или «Охотников на оленей» — то есть не воспользовался близлежащими образцами, приспособленными к более или менее легкой русификации. Он отдал предпочтение Фолкнеру — его маргинальному рассказу, здоровая эпическая мощь которого колеблема скрытыми потусторонними силами.
Афганская война — главное историческое событие в жизни поколения. Может быть, единственное событие. К ней причастны и те, кто спрятался, отстранился. Если они и не участвовали в войне — война участвовала в них, как отторгнутая, отрезанная нога вмешивается в жизнь героя этого фильма.
Речь не только о моральной травме — иначе и сумасшествие героя было бы лишь поучительной расплатой за грехи общества, отдавшего на заклание сыновей и братьев. В то время как герой «Ноги» сходит с ума, соприкоснувшись с инфернальным нездешним миром, а Афганистан — лишь земной отблеск его.
Но и в нем самом, и в его фильме, и в том, что он сделал этот фильм — был совершенно ясный божий промысел.
Сам Тягунов на угрюмого мистика вовсе не походил. Охотно делился безумными планами, прожектами и видами на будущую жизнь. Рассказывал, как поедет в Голландию, загонит дорогой обратный билет, купленный фестивалем, на вырученные деньги купит машину в Бельгии (там дешевле) и с понтом прикатит в Москву. Все это должно было стать лишь отправной точкой в цепи фантастических операций, которые он живописал с таким увлечением, что становилось ясно: его воображением движет не блеск золота, а драматургия авантюры. А чтобы слушатели поверили в его феноменальную деловую хватку, он доверительно сообщал, что всю жизнь занимался фарцовкой и вывез за бугор не одну сотню икон.
На самом деле каждый его фестивальный выезд сопровождался коллизиями совсем другого рода. Порой напивался уже в самолете по дороге туда, терялся где-нибудь в Мадриде и обнаруживался только под занавес фестиваля. Или сердобольный таксист среди ночи доставлял его к порогу гостиницы. А откуда-то бедного Никиту со свистом выслали за наркотики…
В Потсдаме «Нога» отхватила половину главного приза — 25 тысяч марок, столь необходимых для съемок «Вараввы» — заветного никитиного проекта. На него эта новость так подействовала, что он прекратил пить и на прощальной пароходной гулянке уединился на корме, уставясь в ночную воду.
В Карлсбаде я встретил его у старой колоннады. «Представляете, — сказал он, — я купил своей мачехе Диане хрустальное сердце. Только она сможет оцепить, какой это стеб».
Никита умер. Обойдемся без обобщений, не станем кощунствовать.
Когда на пресс-конференции Никита рассказывал про своего будущего «Варавву», то казалось, что его питает энергия совсем последних, запредельных сил. Однажды вдруг упал и отключился посреди бела дня. Потом встал и продолжал говорить. Связно, спокойно и трезво.
Никита скончался на другой день после возвращения в Москву.
Терпеть не могу, когда из смерти художника, сожженного алкоголем, начинают насильственно творить легенду. Никита умер. Обойдемся без обобщений, не станем кощунствовать.
Он всегда настаивал на том, что никакой он не режиссер. Что не принадлежал и не принадлежит к этой касте. И фильм свой снял непонятно каким образом — так случилось и все. Но и в нем самом, и в его фильме, и в том, что он сделал этот фильм — был совершенно ясный божий промысел. И другого такого фильма нет. Никакой настоящий режиссер такого задания свыше не сподобился.
Героя «Ноги», страдающего от раздвоения личности, играет режиссер Ваня Охлобыстин. Играет под актерским псевдонимом Иван Чужой. Псевдоним отчуждает — от профессии, от образа жизни, от себя самого.
Никите Тягунову псевдоним не понадобился.
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
Как смотреть (Джеймса Беннинга)?
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли