Главное. Сестра Хайд. Двусмысленность — Из книги «Катрин Денёв»
Катрин Денёв — новая героиня нашей серии «Сеанс. Лица». Книга-портрет написана Андреем Плаховым, многолетним поклонником и щепетильным исследователем ее карьеры. Публикуем фрагмент издания, которое уже можно приобрести.
Главное
Звезда. Киноактер только в том случае становится звездой, если он наделен особой пластической магией и чувственной реакцией на объектив. Это свойство называется киногенией и дается немногим избранным. Катрин Денёв — последняя звезда классической эпохи европейского кино, пережившая и «новую волну», и постмодернизм. Она оказалась единственной из звезд 1960-х, в ком мерцала тайна— главный, по мнению Бунюэля, элемент искусства. Брижит Бардо была для этого слишком чувственной; Жанна Моро — слишком интеллектуальной. Бунюэль использовал это мерцание, доверив Денёв воплотить своих двусмысленных героинь. И, как говорил Трюффо, именно в «Дневной красавице» «наиболее полно выражена ее актерская личность, ее соответствие затаенным помыслам публики».

Красавица. В 1968 году в самом популярном тогда американском журнале Look (тираж — семь миллионов экземпляров) появилось фото Катрин Денёв на обложке с подписью «Возможно, она самая красивая женщина в мире». На протяжении нескольких десятилетий К. Д. героически несла бремя этого сакрального статуса. Ее красоту воспели Жак Деми, Франсуа Трюффо, Ален Кавалье, Андре Тешине. Ею был загипнотизирован великий американец Мартин Скорсезе: «Понятно, что она — одна из самых красивых женщин в кино. Но, обладая острым пониманием того, как выглядит ее красота на экране, она достигает поразительного результата в ее ниспровержении, одновременно оставляя свой образ в неприкосновенности и блеске. В этом смысле она уникальна». Будучи бесстрашной актрисой, Денёв воплощалась в слепую, немую, алкоголичку, психически больную, безногую калеку. Но даже под «ослиной шкурой» скрыть природный дар красоты ей не удалось.
Некоторые любят погорячее, а джентльмены предпочитают блондинок
Чудовище. Героини юной Денёв были подобны Спящей красавице, пробуждающейся от поцелуя принца. Но она — и «красавица», и «чудовище» одновременно. В развитии актрисы слышится отголосок сюжета о докторе Джекиле и мистере Хайде. В фильмах Поланского, Трюффо, Бунюэля она предстает в образе осовремененной femme fatale — имморальной роковой женщины эпохи сексуальной революции и феминизма. Уже в героине «Шербурских зонтиков» удивляло сочетание мечтательности и трезвости, простодушия и внутренней смуты. А соединение несоединимого — источник бурь и терзаний. Так что безмятежное течение жизни девушки из приморского городка, будь то Шербур или Рошфор, вскоре прерывается. И начинается история молодой женщины, мучимой фобиями и навязчивыми идеями, женщины одновременно властной и беззащитной, часто — жестокой. Белоснежка превратилась в колдунью, которая тем страшнее, что сохраняет всю привлекательность своей красоты.

Блондинка. Некоторые любят погорячее, а джентльмены предпочитают блондинок. Денёв — «холодная блондинка», успевшая привлечь внимание Хичкока на склоне его лет. Но, как и многие ее предшественницы в истории кино, она стала блондинкой поневоле, поменяв свой естественный цвет волос на более кинематографический. В парижской Синематеке была развернута выставка Brune Blonde, буквально — «Блондинистые брюнетки», и Катрин Денёв была на ней одной из главных фигуранток. Помимо режиссеров и кинооператоров, ее облик воспели фотографы Ричард Аведон, Дэвид Бейли и Хельмут Ньютон. Она была имиджевым лицом Ива Сен-Лорана и, как не без оттенка зависти назвала ее Жанна Моро, «посланницей французского бутика». Белокурая конформистка из «Шербурских зонтиков» уступает место белокурому ангелу истребления в «Отвращении» и ангелу мести в «Тристане»; впрочем, для этой роли актрисе пришлось сделать волосы более темными.
Еще в конце прошлого века начал формироваться субжанр: фильмы о месте Денёв в мировом кино
Француженка. В 1985 году с Денёв стали лепить фигуру Марианны: это официальный символ Французской республики, ее красоты, а также «свободы, равенства, братства». Денёв — коренная парижанка, но ее героини часто бывают провинциалками из Шербура, или Рошфора, или Биаррица. Другие вообще живут в Лондоне, Венеции, Нью-Йорке или Толедо, но это не меняет сути. Фильм «Последнее метро», как в свое время «Шербурские зонтики», красноречиво засвидетельствовал, что Денёв, сколько бы она ни снималась за рубежом, — истинно французская актриса. Все сокровенное в ней перекликается с женскими образами Стендаля, с полотнами Ватто и импрессионистов, с песнями парижских шансонье, с фильмами Карне и Превера. С той неискоренимой французской традицией, в которой сплавлены воедино рациональное и чувственное, предмет и форма, внешняя и внутренняя элегантность. И прав был режиссер Арно Деплешен, сказавший, что «Денёв играет, как Стендаль пишет».

Катрин Денёв. Андрей Плахов купить
Легенда. Икона, миф, легенда, памятник. Актер Ксавье Бовуа, целовавший Катрин Денёв на съемках фильма «Ветер в ночи», шутит, что прикасался губами к Эйфелевой башне. Актриса, олицетворяющая славу французского кино и слывущая символом французской элегантности, давно стала национальным достоянием. Простоять под прицелом камеры шестьдесят с лишним лет и не упасть, создав полторы сотни образов, из которых многие стали иконографическими, — это мало кому удается. Еще в конце прошлого века начал формироваться субжанр: фильмы о месте Денёв в мировом кино. Последний из них называется «Правда»: актриса играет актрису — практически саму себя. Правды о Катрин Денёв в чистом виде мы так и не узнаем, ограничимся полуправдой или, если угодно, постправдой. На финальных титрах героиня бесконечно долго идет по аллее, удаляясь из поля зрения с собачкой-компаньонкой. Звезда возвращается туда, откуда пришла, — в открытый космос, унося свою тайну с собой.
Фрагмент Главы 3. «Сестра Хайд. Двусмысленность»
Охотно снимаясь в картинах разных жанров, в том числе костюмных, комедийных и авантюрных, она, однако, не пошла по пути Делона и Бельмондо, не спешила коммерчески эксплуатировать свой имидж, упорно искала — и чаще всего находила — режиссеров, склонных к эксперименту. Назначенная природой на амплуа романтической и, как некоторым казалось, кукольной красавицы, рисковала воплощаться в слепых, немых, безногих калек, в тайных невротичек и убийц. Поланский говорил, что для роли героини «Отвращения» Кэрол ему нужна была «девушка с ангельским лицом, способная зарезать мужчину бритвой». Режиссер нашел ее в лице Катрин Денёв.
«…моя лучшая роль будет строиться на контрасте с моей личностью»
Первый же кадр этого мастерского фильма вырастает из темного зрачка Кэрол, увеличенного гигантским крупным планом во весь экран. Настойчивый музыкальный звук в сочетании с монотонно повторяющимися барабанными ударами словно подчеркивает, что мы находимся буквально «внутри» героини, в обволакивающей темноте ее бессознательного. Потом до какого-то момента Кэрол кажется полной спокойного очарования: мы не замечаем присущую девушке заторможенность и подавленность, пока нас не начинает буквально гипнотизировать ее пристальный немигающий взгляд. Да и ведет она себя зачастую странно — пытается поймать рукой лучик света, прорывающийся сквозь грязное окно и падающий на соседний стул. Сидит на улице, тупо уставившись на трещину в асфальте (фрейдистский символ «дыры бессознательного»).

В этом фильме минимум слов, а действие фактически замкнуто в одной лондонской квартире. Жилье снимают две незамужние сестры-бельгийки; младшая из них, Кэрол, работает косметичкой в салоне красоты. Старшая, Элен, уезжает в отпуск с любовником — и тогда Кэрол окончательно замыкается в себе, в своем безумии и в своей квартире. Которая с этого момента резко меняет пространственные очертания и пропорции, становясь ареной полуреальных кошмаров и фантасмагорий. В лице героини Денёв мы прочитываем не только страх, но и борьбу с навязчивой идеей; когда под дверью ее комнаты появляется свет и слышатся шаги, Кэрол усилием воли побуждает кошмар исчезнуть.
Постепенно, однако, мир фантомов властно вселяется в нее: распахивается запасная дверь в соседнее жилье, отодвига-ется заслоняющий ее шкаф, и страх вваливается в лице мужчины, встреченного несколько дней назад на улице. И вот уже многоликие насильники настигают Кэрол повсюду: протягивают свои руки из стен, устраивают засаду под простыней и так далее. В тяжелой, душной атмосфере лета, в пароксизме охватившего ее ужаса и одиночества девушка теряет всякий контакт с реальностью.
«Это красота тления и разрушения, злосчастная, но и зловещая»
Она ничего не ест и, с отвращением глядя на гниющий труп размороженного кролика, на проросшие клубни картофеля, доходит до полного истощения: Денёв с не вызывающей сомнения достоверностью передает эти физические метаморфозы. Как и дальнейшие — когда ее героиня в полном затемнении разума отправляет на тот свет всех мужчин, пытающихся проверить, что с ней происходит и почему она заперлась. Вернувшиеся из поездки недели через две сестра с любовником находят девушку скорчившейся, превратившейся почти в скелет, в разрушенной квартире, среди зловония трупов… Сама Денёв так прокомментировала эту свою роль: «Перевоплотиться в кого-то исключительного легче, чем играть близкий тебе персонаж, обнажить себя перед публикой каким ты есть. Мне кажется, моя лучшая роль будет строиться на контрасте с моей личностью».

Эти слова сбылись в дальнейшем. «Отвращение» явилось развернутым эскизом к будущим, самым значительным работам актрисы. Поланский отличался исключительным чутьем на актеров. Особенно женского пола. В его фильмах впервые прославились или проявились в новом качестве Миа Фэрроу, Фэй Данауэй, Настасья Кински. Год спустя после «Отвращения» в необычной для себя роли снялась у него в фильме «Тупик» (1966) Франсуаза Дорлеак. Но открытие звезд никогда не было для Поланского самоцелью или своеобразным спортом, как для Роже Вадима. Хотя на Катрин Денёв он обратил внимание, посмотрев «Порок и добродетель»: уже Вадим, пускай и дал ей роль пресловутой добродетели, посеял в молодой актрисе то зерно внутренней истерики, которое проросло в «Отвращении», а пышные всходы дало вскоре у Бунюэля.
Главный итог встречи Денёв с Поланским — слом представлений о возможностях актрисы
В эффектной образности Поланского, в его катастрофическом и в то же время циничном восприятии реальности есть более глубокая подоплека: она — в тревожащих его воображение кошмарах Освенцима, отзвуках «черной мессы» фашизма (мать режиссера погибла в концлагере, сам он едва спасся от нацистов). Она — в пристрастии к особому типу незащищенной, подверженной адским искусам красоты — по словам Майи Туровской, «агонизирующей на грани безобразия и чистой духовности». Туровская продолжает:
«Женщины, такие милые, наивные, улыбающиеся, молодые, одна за другой проходят этот крестный путь в его лентах. Руки становятся тонкими и бессильными, как плети картофеля, забытого на кухне, огромные глаза распускаются на восковых изможденных лицах, как цветы зла. Это красота тления и разрушения, злосчастная, но и зловещая. Катрин Денёв, умирая, становилась убийцей; жертва вампиров Шэрон Тейт превращалась в вампира же; Миа Фэрроу, попавшей в лапы ведьм, предстоит стать антимадонной… Мученичество есть единственная форма обретения ими духовности, а единственное содержание этой духовности — зло».

Катрин Денёв явно выросла из блаженной стадии инфантильных ожиданий своих ранних героинь
Поланский называл их совместную работу с Денёв «танго с партнершей, которая не делает ни одного ложного шага». По словам режиссера, она так вошла в образ, что к концу съемок сама стала молчаливой и немного не в себе. При этом ее лицо на экране вопреки прогрессирующему безумию остается мягким и женственным, удивительным образом она сохраняет кротость и беззащитность, пожалуй, своеобразную поэтичность. Резко меняя амплуа, Денёв не разрушает полностью образ, существующий в сознании публики и связанный с ее прежними ролями. Мы почти физически ощущаем одиночество Кэрол, чьи душевные страдания и болезнь никем не замечаются — ни ее ухажером, ни сестрой, ни коллегами по работе. Это избавляет облик героини от налета холодной, расчетливой жестокости.
Главный итог встречи Денёв с Поланским — слом представлений о возможностях актрисы. За первые пять лет своей карьеры она удивила зрителей только однажды — в «Шербурских зонтиках». В течение следующего пятилетия, начиная с «Отвращения», не переставала удивлять. Она продолжала сниматься у Деми, играла и другие роли в знакомом романтическом ключе. Но удача ждала ее не здесь, ведь сама Катрин Денёв явно выросла из блаженной стадии инфантильных ожиданий своих ранних героинь. Не стала она и культовой фигурой поколения хиппи и «свингующего Лондона», с которым была тесно связана творческими и личными узами. Дэвид Бейли — британский фотограф, оставшийся единственным в биографии Денёв официальным мужем, — назвал свою книгу фотопортретов «Коллекция бабочек безумных шестидесятых годов». На одной из фотографий — молодожены: Роман Поланский в обнимку с юной Шэрон Тейт. Как и многие другие персонажи этой светской хроники, Тейт ко времени выхода книги была мертва.

Катрин Денёв, совсем юной вовлеченная в вихрь парижской, а потом лондонской богемной жизни, успевшая прикоснуться и к американской, легко могла разделить судьбу этих бабочек. Однако она предпочла другой риск — искала не новые увлечения и удовольствия, а новые вариации своего актерского образа, который полностью никогда не сливался с ее личностью. Ни с Бейли, по-прежнему скользившим по поверхности светской жизни, ни с Поланским, героем многочисленных скандалов и судебных разбирательств, ей оказалось не по пути.
Читайте также
-
А вы читали книги Александра Клюге?
-
Пробег Кино-Глаза — Из книги «Жизнь врасплох. История создания „Человека с киноаппаратом“»
-
Первая зима блокады. Дневник блокадника — Павел Клушанцев
-
Предподготовка. Эскизы — Из книги «Придумай мне судьбу»
-
Милость к падшим и суд Линча
-
Кафка смотрит на взрыв — «Твин-Пикс», третий сезон