«Шопинг-тур». Критика о фильме


Финны бросаются на наших. Оказывается, сегодня Иванов день, и по давнему языческому обычаю каждый финн обязан до наступления темноты сожрать иностранца. Ничего более абсурдного, чем Финляндия — страна каннибалов, и представить невозможно. Сними кто-нибудь подобное про нас (те же финны), Дума и Мамонтов нашли бы себе занятие на целую неделю, изощряясь в гневных филиппиках. Но финны (что видно и по их кинематографу, и по наивному деревенскому искусству, на выставке которого я как-то побывал) — нация с чувством юмора, обожающая абсурд. Так что «Шопинг-тур» — это копродукция с Финляндией, и в фильме с удовольствием снялись многие финские граждане.

Юрий Гладильщиков, Московские новости

 

Как фильм ужасов «Шопинг-тур» не работает. Так как бюджет невелик, Брашинский не пугает зрителей, а, что называется, берет на испуг. «Рррррр», — как бы внезапно верещит очередная финская блондинка, впиваясь в шею героини. «Ха», — кряхтит мать, всаживая людоеду шприц в ухо. Абсолютно каждый такой трюк ожидаем, но зритель, разумеется, все же рефлекторно вздрагивает. И уже через секунду снова начинает скучать. Другими словами, та часть «Шопинг-тура», которая хоррор, получилась предсказуемой и скучной.
Лента Брашинского — как человек, который хочет усесться сразу на два стула, да еще и на третий ноги положить. Однако внезапно выясняется, что для такого фокуса у него и зад недостаточно велик, и конечности коротковаты. Наименее уместным «стулом» в данном случае кажется псевдодокументальная манера съемки — она ограничивает создателей фильма в возможностях и при этом не дает взамен ничего стоящего. Понятно, что, когда «Шопинг-тур» снимался, жанр found footage пользовался повышенным спросом. <…> В России Брашинского опередил Крыжовников. Формально-то «Шопингтур» появился раньше «Горько!», просто до экранов добирался дольше и мучительней. Но это уже не очень важно: в сознании зрителей лента Крыжовникова навсегда останется первой.

Сергей Облонков, Lenta.ru

 

Ничего бодрее, смешнее и, главное, точнее в формулировках в российском кино в этом году не выходило. Даже недавний свадебный апокалипсис «Горько!», с которым фильм Брашинского роднят съемка на мыльницу и отказ от любого идеализирования героев, в сравнении уступает — хотя бы потому, что к финалу скатывается в неочевидный хэппи-энд. Брашинский оказывается более стойким — его кино начинается уютным кошмаром невозможности того единения между русскими людьми, какое в день Ивана Купалы демонстрируют даже унылые финны (Финляндия, как известно, и не заграница толком), а к финалу только нагнетает градус смешного и страшного. Разве что чувство знакомого уюта зрителя покинет, оставив горькое, но возвышающее понимание: если мир — это супермаркет, то нам в нем уготовано место фарша.

Денис Рузаев, TimeOut Петербург

 

Грамотно интерпретирована в фильме Брашинского массовая питерская мифология ближней заграницы, нашей бывшей колонии, ныне одного из образцовых форпостов Евросоюза. Это и зарубежье в полном смысле слова, и вместе с тем метафизически ощущаемая, особенно петербуржцами, «наша территория», на которой bespredel — это исконно российское явление — начинает выглядеть еще более абсурдным, поскольку разыгрывается в интерьерах аккуратнейших, идеально организованных гипермаркетов. Фильм охотно использует финский языческий контекст: это последняя страна Европы, обращенная в христианство, а Иванов день остается в ней особо чтимым праздником. Когда гуляет душа (финская, во многом родственная славянской), происходит много всяких безобразий и алкогольных эксцессов, так что перерождение мирных финнов в кровавых каннибалов не выглядит уж совсем неправдоподобным.

Андрей Плахов, КоммерсантЪ

 

«Шопинг-тур» уже назвали «нашей „Ведьмой из Блэр“». Ну да, Дэниел Майрик и Эдуардо Санчес имитировали любительскую видеосъемку, а дневник шопинг-тура Стас — на самом же деле один из лучших русских операторов Александр Симонов: ему не западло такое «партизанское» кино — ведет на мобильном телефоне со встроенной камерой. Но территория ужаса для американцев — черный-черный лес, традиционное жанровое пространство, а для Брашинского — банальная реальность, в которой места для ужаса нет и быть не может.
«Шопинг-тур» — фильм-оксюморон, родившийся из оксюморона «финны-каннибалы», потешного на слух, да и в экранном воплощении, но не совсем шуточного.
В туалете пограничного КПП несколько помятый мужчина бюрократически резонерского типа (Михаил Файнштейн) делится со щуплым попутчиком по шопинг-туру (Вадим Сквирский) соображениями по поводу безобразной истерики, которую закатила финским погранцам тетеха, уличенная в контрабанде сигарет. Дескать, вот же все-таки культурная нация финны: валандались с этой дурой, а наши бы давно «по ***** съездили — и в кутузку». Брашинский без сантиментов отвел первому собеседнику роль первого покойника.

Михаил Трофименков, Искусство кино

 

«Шопинг-тур» — картина наивно-синефильская, которая тут же выдает чрезвычайную кинообразованность автора и его обширное знание предмета, мешающее ему добиться настоящей подлинности, особенно подлинности жанра. Тем более что жанр зомби-хоррора и связанная с ним эстетика трэша в России, как и масса других нишевых стилей, никак не развиты.
Хотя можно вспомнить нестареющие опыты питерских некрореалистов, в которых кривоватые мужики, обитатели хтонического русского леса, превращали друг друга в сущих мертвяков и умертвляли все сущее. Но то была осмысленная эстетическая реакция на вязкий распад советской утопии, уже мертвой, но все еще не отпускающей живых.
«Шопинг-тур» до каких-либо метафор не дотягивается, ну, разве что пожирание капиталистическим Западом еще более консьюмеристских русских можно расценивать как вполне справедливый жест авторов в сторону соотечественников, все еще считающих шопинг смыслом жизни.

Евгений Гусятинский, Русский репортер


Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: