Опять степь. Казалось бы, сколько можно? Выяснилось, что можно, если изобразить ее не как природно стихийное, а как хлипкий задник, загибающуюся декорацию, которую вот-вот перелопатит большая жизнь, притаившаяся за краями медленных и иногда даже театрально-сценических кадров. Природа как условность, живые как мертвые, жизнь как смерть — все это тянет на очень точное изображение русского абсурда, не феерического и стремительного, а ватного и тягомотного. Однако засасывает он круче любого урагана, который так и не появляется в этом пустынном пространстве. Лучшая из всех существующих экранизаций Луцика и Саморядова, написавших настоящий русский вестерн, в котором кто-то убивает когото просто за то, что он существует.
Читайте также
-
Как сберечь — нет ли средства, нет ли, нет ли, есть ли...
-
Обладать и мимикрировать — «Рипли» Стивена Зеллиана
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Будто в будущее — «Мейерхольд. Чужой театр» Валерия Фокина
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо