И корабль не тонет — «Снегирь» Бориса Хлебникова
В широкий прокат выходит фильм о рыболовецком траулере и его отчаянных обитателях, бороздящих Баренцево море в поисках улова побогаче. О новом фильме Бориса Хлебникова и Наталии Мещаниновой, его героях и неразрешимых конфликтах пишет Катя Трус.
Рыболовецкий траулер с детским, пухлым названием «Снегирь» — главный герой нашего безгеройного времени и одноименного фильма Бориса Хлебникова. Фильм вдохновлен романом Георгия Владимова «Три минуты молчания» (1969), но литературный первоисточник в нем разглядеть сложно. Книжка всегда шире и богаче экранизации, поэтому авторы «Снегиря» не занимаются прямым пересказом сюжета или истории. Роман «Три минуты молчания» стал, скорее, поводом для сочинения кино, предпосылкой. Борис Хлебников и Наталия Мещанинова вынули из книги какую-то важную, главную для себя мысль, обустроили ее, обжили и отправили в дальнее плаванье по шумному, неприветливому морю, в долготу дней.
«Старший значит прав» здесь не равенство
Хмурый, промышленный, портовый пейзаж, ржавый корабль. На пирсе появляются двое парней, студентов мореходки: Никита (Макар Хлебников) и Макс (Олег Савостюк). Наличествующий антураж не обещает им ничего хорошего: не будет парадных кителей, белоснежного корабля и романтического путешествия. Их встречают грозные, немногословные мужики с обветренными лицами, неохотно принимают в свою команду. Новенькие «асисяи» втягивают цыплячьи шеи и опускают головы: инструктаж — короткий, разговор — через крепкое словцо, быт — неприглядный, ветер — северный. Но они не капризничают и не протестуют, наоборот, присматриваются, приспосабливаются, обживают свою каюту, мрачный закуток со старыми матрасами, временное, вынужденное, неуютное жилище. Быт «Снегиря» со всеми его деталями и подробностями не столь важен, как важен коллектив, который в нем живет. Случайная мужская компания, окруженная смертью. Они вынужденно оказались в замкнутом, холодном пространстве и вместе двигаются навстречу не приключениям (это приятный бонус), но заработку. Мужчины добывают деньги тяжелым физическим трудом, терпят лишения и трудности, готовы если не на все, то на многое, ради добычи, наживы. Обмануть? Легко! Нелегально пересечь границу? Запросто! Распекать двух совсем еще юных парней? Тоже можем!
«Думать о тех, за кого отвечаешь» — Борис Хлебников о фильме «Снегирь»
Команда взрослых азартных жуликов не способна ничему научить молодых. Страшно помыслить, что было бы, если бы им все-таки удалось как-то укоренить в них свой специфический опыт. Методы его передачи незатейливые: поучать, бубнить, поломать о колено, превратить в себе подобных. Делай как я, живи как я, бери пример с меня. Такие порядки на «Снегире», такая жизнь. Ватажка бывалых моряков живет, будто не приходя в сознание. Никакого анализа, рефлексии, взгляда внутрь, причинно-следственной связи. Заведенные, они ходят в море, таскают и перерабатывают рыбу, смотрят дурной телевизор и не имеют к себе и миру никаких вопросов. Уважать их и слушаться только за то, что они старшие и мудрые, не получается. «Старший значит прав» здесь не равенство. Перед нами не слаженная команда крутых профессионалов, умных и опытных моряков, а потерянные, безрассудные люди, у которых нет долгосрочных перспектив, нет планов, нет осмысленной жизни, нет опоры.
Отсутствие внутренней опоры у героев «Снегиря» подчеркнуто отсутствием опоры внешней. Корабль — шаткая, ненадежная конструкция. Его штормит, его качает. Он отрывается от берега, от земных обязательств и забот и движется навстречу пиратской, лихой свободе, безграничному пейзажу, в котором не за что зацепиться, нет безопасных, надежных конструкций. Когда корабль лишают пристани, он становится проклятым кораблем. Когда человека лишают опоры, он сходит с ума.
Они рискуют жизнью во имя спасения незнакомых, чужих людей, но безразличны к тем, кто рядом
Молодое пополнение воспринимает свою новую действительность по-разному. Макс старается соответствовать остальной команде, слиться с ней, стать ровней, поэтому спокойно выполняет задания старших и живет на корабле, особенно не вдаваясь в подробности. Никита устроен тоньше, задает вопросы, наблюдает и старается анализировать. Он попал на корабль как будто случайно, просто посмотреть, Макс же всерьез хочет связать свою жизнь с морем. Внешне они типичные молодые парни, с соответствующими атрибутами: телефон, резкая, модная музыка из динамиков, смутные представления о будущем. Кажется, что к Никите команда моряков относится внимательнее. Отец Геннадий (Александр Робак) берет над ним негласное шефство: приглядывает, заботится, как умеет, кормит супом из ложечки. Источник этой тихой симпатии в его личной коллизии — сложных взаимоотношениях с дочерьми-подростками. Но ни с ними, ни с Никитой у него так и не получается договориться. Есть в этих грозных мужиках какая-то поломка, блокирующая навыки коммуникации. Они привыкли решать проблемы в застолье, хамоватом диалоге, наезде. Молодые люди понимать такой язык не обучены. Поэтому старшие смотрят на младших со злостью и раздражением (не такие, как мы, «тошнотики»), а младшие на старших — со страхом. Отец Геннадий, большой, растерянный, беспомощный, будто сказочный персонаж из глухой чащи. Он очень хочет помочь себе и окружающим, но не может. Не умеет, не получается. Инфантильное существо, которое при внешней силе и мощи, остается огромным, бессловесным ребенком, не умеющим формулировать мысли и артикулировать слова.
Парадоксально, но команда «Снегиря» не совершает никаких страшных, отвратительных преступлений: не грабит, не убивает, не творит бесчинств. Это не разбойничья фелюга, а всего лишь полудохлый рыболовецкий траулер. Но их ежедневная бытовая халатность, ставшая рутиной, безрассудное отношение к себе и окружающим, слепая вера в счастливый случай и удачу обрушатся на всех страшной трагедией. Она вырастет из, казалось бы, несущественных мелочей, специфических «особенностей» рыбацкой жизни. Но именно эти «особенности» станут роковыми и непростительными. Придворный шут и фигляр Юра (Тимофей Трибунцев) — аллегория этого безумного взрослого мира, старшего поколения, заполненного цинизмом, жестокостью, китчем, глупыми вирусными видео из интернета.
Где кончается эта безумная цепочка и кончается ли она вовсе, разглядеть сложно
Внезапный шторм, в который попадает «Снегирь», удивительным образом не пугает и не страшит команду. Они воспринимают морскую бурю как желанный подарок, пространство подвига. Поэтому бросаются навстречу разбушевавшейся стихии легко и отчаянно. Моряки жаждут очищения, избавления, возможности вновь почувствовать себя приличными людьми, оправдать бессмысленное свое существование, заполнить чем-то пустую жизнь. Короткий рывок, прыжок в смертельную опасность их не пугают, подвиг — дело простое и понятное. Длинная осознанная жизнь кажется морякам чем-то непосильным и немыслимым. Легче жить от подвига к подвигу, с полуприкрытыми глазами. Моряки по зову бесшабашной своей души спасают коллег-норвежцев, которые тоже попали в шторм и терпят крушение. Они рискуют жизнью во имя спасения незнакомых, чужих людей, но безразличны к тем, кто рядом. Объяснить этот феномен невозможно. Суровые русские мужики живут свою ленивую рутинную жизнь, а когда нужен подвиг, интуитивный героизм, не раздумывая бросаются в самое сердце опасности.
Синхронное плавание — «Снегирь» и «Треугольник печали»
Однако никакое сиюминутное геройство не способно их реабилитировать, глупая храбрость не исправит прошлых преступлений. Любимый русский авось, разлюли малина, беспробудное разгильдяйство закончились трагедией, которая не приведет никого в чувство, не вразумит и не научит. Смерть моряки превратят в рядовое недоразумение, случайность, после которой прежняя, дремучая их жизнь пойдет своим чередом, без воспоминаний и размышлений. Где кончается эта безумная цепочка и кончается ли она вовсе, разглядеть сложно. Внимательная камера Алишера Хамидходжаева заселила нас на этот старый корабль, и мы в нем плывем. Ориентироваться в пространстве, понимать направление, искать нужную пристань, глядя в маленькое окошко иллюминатора, очень сложно. Особенно сегодня, когда ветрено и волны с перехлестом.
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса