Маленькая революция
Долгая счастливая жизнь. Реж. Борис Хлебников, 2013
Сценарий «Долгой счастливой жизни» (изначально — «Конецдворье») был населен фантастическим количеством персонажей разных сословий и социальных групп: крестьянство, чиновничество, люмпен, малый бизнес, сельская администрация, прикормленное властью ворье; зажиточные, середняки, живущие на пособие по безработице; старики, дети, подростки, мужики. Одним словом — народ, который то чепчики в воздух бросает, то безмолвствует. Представить себе Хлебникова лицом к лицу с огромной массовкой, где у каждого своя оригинальная физиономия, своя реплика, вплетенная в сложносочиненный хор голосов, — было и приятно, и страшно. Кто, как не Хлебников, мог бы рассказать нам про каждого максимально реалистично. И в то же время вспоминалось его прямодушное заявление на одном из круглых столов «Сеанса»: «С массовкой я работать боюсь». В итоге литературная основа сжалась до «короткого, печального фильма» (Variety), сюжетные линии сократились.
Долгая счастливая жизнь. Реж. Борис Хлебников, 2013
В истории о «хорошем человеке, который стал преступником» Родионов показывал, как добродушие Александра Сергеевича методично разбивалось о маятник человеческих колебаний: от первого энтузиазма — до виноватого уныния, от крепких мужских рукопожатий — к предательству. Столкнувшись с человеком во всем его непреднамеренном скотстве и зрелом цинизме, хороший парень просто зверел на глазах. Так в «Догвилле» золотоволосая девочка превращалась в благоволительницу с револьвером. Такой фильм должен был бы длиться два часа с половиной. Это была бы тяжелая психологическая драма— повод к серьезному разговору не столько о российском социуме, сколько о человеке как таковом. Для того, чтобы перенести эту кинопрозу Родионова на экран, в режиссерском кресле Хлебникова должно было случиться как минимум землетрясение. Его не произошло. Зато произошло что-то не менее важное: маленький путч, несколько дней перелома, положивших начало новому этапу фильмографии Хлебникова.
Долгая счастливая жизнь. Реж. Борис Хлебников, 2013
«Долгая счастливая жизнь» — это первый фильм, из которого становится понятно, что у человеколюбивого и мягкого Хлебникова может быть железная хватка. Неслучайно он позвал оператором Костомарова, весь последний год снимавшего вместе с Расторгуевым «Срок». Впрочем, говорить о переходе Хлебникова из «новых тихих» в «новых жестких», из травоядных — в хищники — было бы опрометчиво. «Долгая счастливая жизнь» тем и хороша, что Хлебников остается верен себе. И хорошо удававшиеся ему раньше комические вещи ставит на службу совершенно новому для него скупому, даже суховатому, драматизму. Так, Александр Сергеевич заглядывает в декольте секретарши вместо того, чтобы сосредоточиться на бумагах, которые будут стоить жизни трех человек. Прекрасна реплика Ани «А я сегодня еще ликвидирую КФХ «Октябрьское»: флирт сливается с реальной социальной угрозой. Впервые привычная для Хлебникова мизансцена провала коммуникации (Аня бросает Александру Сергеевичу «Значит, суд!») соединяет бытовой комизм и нешуточное драматическое напряжение. По-хлебниковски трогательно слоняется с отцовским ружьем «дозорный», но и тут в лирическую ткань повествования вклинивается тревожное: «А парень-то крови хочет». Подмастерье, все время отправляющего какой-то барышне sms, играет Глеб Пускепалис — мальчик из «Коктебеля». Он одним из последних бросает Александра Сергеевича, и тут становится понятно, что хрупкой, но все же идиллии старых хлебниковских картин пришел конец
Долгая счастливая жизнь. Реж. Борис Хлебников, 2013
Фильм Хлебников начинает с места в карьер — с эмоционального объяснения в кабинете «Единой России». После непродолжительного сопротивления чиновникам, уговаривающим молодого предпринимателя отказаться от прав на землю, Александр Сергеевич сдается и с облегчением выходит на крыльцо. Следом за ним выходит девушка — делопроизводитель в этой администрации. Они скрепляют поцелуем закрытие убыточного КФХ и победу режима. Хлебников наотмашь режет титр: «Долгая счастливая жизнь». Мы-то знаем, что будет в этой счастливой жизни — переезд в столицу, пятидневка в офисе, кредиты, ипотека. «Жизнь закрутится», — как говорит девушка эпизодом позже.
Долгая счастливая жизнь. Реж. Борис Хлебников, 2013
Ритм первой половины фильма безупречен: Хлебников недрогнувшей рукой ведет своего идеалиста к кризису среднего возраста. От неловкого отката — к эйфории несанкционированного протеста, от неудачного, по-детски сбивчивого объяснения с чиновниками («У нас это… прямо маленькая революция») — к первым сомнениям в правильности своего решения, от тихой истерики — к агрессивной апатии. Персонаж Евгения Сытого — обычно положительный, хоть и не способный к действию тюфяк — оборачивается своей неприятной стороной. Хлебников всегда показывает Сытого с симпатией. Здесь от нее ничего не осталось. Даже разложенная на столе снедь, над которой Сытый с женой решают по-тихому слиться из КФХ, остается нетронутой. Распрощавшись с трактором и опознав в своем друге-бизнесмене претендующего на землю врага, Александр Сергеевич возвращается на ферму ждать административной проверки. И тут логика фильма дает сбой.
Долгая счастливая жизнь. Реж. Борис Хлебников, 2013
Вместо того, чтобы сдаться и подписать бумаги, Александр бросается с кулаками на чиновников, которые ничего ему не сделали, кроме того, что весь фильм довольно ласково твердили: «Это всеобщий процесс, тут виноватых нет». Почему Александр Сергеевич поднимает руку на возившуюся с ним власть? По старой русской привычке, что начальник всегда не прав? Действовал в состоянии аффекта? Вот что по этому поводу справедливо пишет Hollywood Reporter: «Поспешность, с которой работники покидают Сашу, а также последовавший за этим психологический срыв, превративший героя из принципиального предпринимателя в буйнопомешанного маньяка, выглядят неубедительно. Смертельное кровопролитие в качестве развязки кажется несколько надуманным, в этой вестернизированной мелодраме ничто не предвещает взрыва».
Долгая счастливая жизнь. Реж. Борис Хлебников, 2013
Критика финала не случайна. Оставшийся от вестерна «Ровно в полдень» сюжет мести из героического превращается в гротескный. Неповоротливых, мучающихся одышкой чиновников — в сущности немолодых людей, бегающих за молодым парнем по сараям, почти жалко; за него же, плюющего взрослому дяде в галстук, по меньшей мере стыдно. Не успокоившись на одном трупе, Александр Сергеевич убивает мента, взятого чиновниками для порядка. (Брошенная до этого Сашей в сторону уезжающего по лесной дороге милицейского уазика реплика «козлы» хотя и жизненно понятна, но в этом контексте звучит зловеще глупо.) Под конец достается последнему из тройки — лысому мужику из администрации, который, похоже, симпатизировал Александру Сергеевичу (иначе зачем ему поднимать жопу, чтобы бежать за ним на крыльцо). Нелепая финальная истерика убивает положительный смысл всех усилий Александра Сергеевича в зародыше. Кабинет сельской администрации предстает в фильме скорее оплотом здравого смысла, чем прихожей ада. Быть может, в другой социально-политической ситуации фильм не выглядел бы так двусмысленно. Но когда время требует максимально точных высказываний, любая недомолвка будет раздута критиками до тенденции. И в этой связи закольцовывающий фильм статичный пейзажный план, иллюстрирующий мысль о постоянстве природного цикла, можно с легкой руки приравнять к констатации непоколебимости режима.
Долгая счастливая жизнь. Реж. Борис Хлебников, 2013
Впрочем, противоречивое содержание картины, кажется, объясняется одним симпатичным фактом. Сам Хлебников понимает, что Александру Сергеевичу не остается ничего иного, как подписать документы о ликвидации и признать поражение, но он не может этого стерпеть. Ну не может он отказать себе в удовольствии выстрелить в эти сытые бюрократические морды! Но не этот стихийный выброс адреналина — главное событие фильма. За хромающей фабулой мерцает гораздо более серьезный сюжет — маленькой революции самого Хлебникова, который превращается в другого режиссера.
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса