Рецензии

«Зеленая книга»: Врубить пересмешника


 

 

«Зеленая книга» открывается именно что смачной сценой «выноса тела» незадачливого клиента из легендарного нью-йоркского клуба «Копакабана» на Восточной 60-й улице. «Копа» принадлежала мафиозному боссу Фрэнку Костелло, и служила излюбленной декорацией классических гангстерских фильмов, от «Французского связного» до «Хороших парней». Однако режиссеру «Зеленой книги» Питеру Фаррелли «Копакабана» важна не криминальным прошлым. Это одно из первых заведений, отменивших в 1960-е годы, во время действия фильма, «no blacks policy». Здесь выступал Гарри Беллафонте и звезды Мotown Records — The Temptations и Марвин Гэй.

Тони Валлелонга (Вигго Мортенсен) работает в «Копе» кем-то вроде начальника охраны, но не брезгует и нажиться на приблатненных клиентах, раз за разом обводя их вокруг пальца. В этом громиле итальянских кровей из Бронкса умер артист, ну или con artist, если быть точнее. Так, возвращаясь домой, он опять перевоплощается — в добродушного главу семейства, любящего мужа и внимательного отца. Детям на потеху он по воскресеньям участвует в районных конкурсах на поедание хот-догов — никогда не вредит иметь на несколько долларов больше. Все в Тони хорошо, кроме одного — он расист. В «Копе» он уже свыкся с присутствием черных на сцене и даже полюбил их музыку, но вот на улицах они ему поперек горла. Вслед за многочисленными родственниками — типичный италоамериканский капустник, перекочевавший в «Зеленую книгу» из «Клана Сопрано» — Тони повторяет всякую чушь про «отобрали у нас работу» и «наркоманы проклятые».

Дон Ширли (Махершала Али) — естественно полная противоположность Валлелонги. Черный затворник в башне из белой кости. Пианист-виртуоз, отучившийся в Ленинградской консерватории и потому впридачу к французскому и испанскому владеющий еще экзотическим русским. Коллекционирует разные антикварные диковинки, посетителей принимает буквально восседая на троне. Короче, эксцентрик, для которого доведенное до абсурда эстетство — способ оградиться от жестокой реальности, и в первую очередь от такого ее чудовищного проявления, как расизм. Однако бесконечно пасовать перед жизнью невозможно, и Дон отважно принимает приглашение отправиться в турне по южным штатам. В этом путешествии в ад ему понадобится свой Вергилий — им и станет тертый калач Валлелонга.

 

 

В основе сценария реальная история дружбы Ширли и Валлелонги, познакомившихся в 1962-м, дважды объехавших юг США с концертами и не расстававшихся с тех пор до самой смерти дольше, чем на пару недель. Настоящий Валлелонга не был так уж простоват, как показано в картине, и сумел капитализировать свои отношения с Доном в отличную актерскую карьеру, в его фильмографии и «Крестный отец», и собственно «Клан Сопрано». Его сын, соавтор сценария, предусмотрительно записал рассказы старика-отца на видео, ставшее, как признавался Фаррелли, важным подспорьем. Однако путь «Зеленой книги» на экраны был столь же труден, как и приключения ее героев. Видеокассеты и драфт сценария чуть не исчезли бесследно 11 сентября 2001 года, поскольку первый продюсер картины должен был сесть на тот самый рейс 175 United Airlines до Нью-Йорка, но опоздал на посадку на 15 минут. Фаррелли, которому сценарий «Зеленой книги» принесли лет пять спустя, собирался снимать с братом, как и всегда, но у того от передозировки героином погиб сын. И это не говоря о понятном скепсисе студийных боссов, никак не видевших Фаррелли режиссером ретро-драмы на невероятно болезненную тему расовой дискриминации. В общем, препятствие за препятствием, фильм все же добрался до экранов.

Про гуманизм режиссера до «Зеленой книги» мы могли скорее догадываться. И то, при известном усердии — так, в «Тупом и еще тупее» сцена издевательств над парализованным слепым ребенком сменялась вдруг настоящим эпизодом экзистенциального кризиса одного из протагонистов.

Теперь вместо дуэта идиотов — дуэт антиподов, почтенный иконографический мотив. Очевидно, что Фаррелли ориентировался на почтенные примеры — и на «Не склонившие головы» Стэнли Крамера с Сидни Пуатье и Тони Кертисом, и на комедии Ричарда Прайора и Джина Уайлдера типа «Буйнопомешанных» или «Серебряной стрелы», и даже отчасти на «Форрест Гамп» с его ситуативными дуэтами. «Зеленая книга» не привносит ничего радикально нового в жанр — новый лишь контекст. Ожесточившаяся борьба не столько за справедливость (это дело заведомо проигрышное), сколько за право на проговаривание травм, ожидаемо вызвала у общества аллергическую реакцию.

 

 

За последние годы мы привыкли к тому, что человечность по-голливудски бывает не только назидательна, но и агрессивна, и «токсична». Задуманная в совсем другое время, «Зеленая книга» вышла именно сейчас, в обстоятельствах излома голливудской этики — и даже ее выход сопровождался этическими скандалами с участием создателей. На нынешнем фоне фильм Фаррелли, прикидывающийся feel good movie — не только учебник режиссуры, но и пример смирения. В этой «рождественской» истории о том, что хоть мы все и очень разные, но в правах равны, вместо вроде бы неизбежного дидактизма автор находит тон великого утешителя. Это тон, с которым родители рассказывают о непоправимой несправедливости мира, когда ребенок впервые наступил на грабли. Поэтому, когда Дон объясняет Валлелонге, что благородство всегда побеждает, и не стоит пытаться решить любую проблему кулаками, звучит это как-то неубедительно. Увы, сила в нашем мире действеннее правды. Так было, так есть и так будет во веки веков, сообщает Питер Фаррелли.

Старомодная манера Фаррелли потчевать зрителя подслащенной пилюлей напоминает о Престоне Стерджесе — меланхоличном пересмешнике, твердо уверенном, что делиться печалями стоит лишь в беспечном тоне. А номинации «Зеленой книги» на главные «Оскары» — о том, что пересмешник еще может жить.


Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: