«45 лет»: Скелет в ледниках
45 лет. Реж. Эндрю Хэй, 2015
День Кэти (Шарлотта Рэмплинг) начинается всегда одинаково: она прогуливается с собакой, потом пьет с мужем чай и обсуждает темы, которые они еще не успели обсудить за 45 лет их брака. Хотя таких осталось немного. Кажется, они знают друг о друге всё. Но вот в очередное утро Кэти застает Джеффа (Том Кортни), читающего странное письмо. В Швейцарских Альпах под толстым слоем льда нашли тело его первой невесты, которая погибла 50 лет назад. С этой новостью в доме Кэти и Джеффа поселяется еще один человек — Катя, которая начинает незримо присутствовать в каждом их разговоре, каждой паузе и каждом взгляде. Через пять дней Кэти и Джефф должны торжественно отпраздновать годовщину свадьбы. Но призрак из прошлого ставит под сомнение всё их прежнее совместное существование.
Мало кто ожидал от британского режиссера Эндрю Хэя подобной драмы о пожилых супругах. И дело не в его относительно молодом возрасте. До «45 лет» Хэй снимал исключительно о том, что сам знал не понаслышке, — о жизни геев. Так, по его собственным словам, он боролся с отсутствием адекватной гей-репрезентации в кино. Его полнометражный дебют «Грек Пит» был о греке-гомосексуале, занимающемся в Лондоне проституцией. «Уикенд» рассказывал краткую историю любви двух мужчин, которая начинается на пьяной вечеринке, а заканчивается через два дня прощальным поцелуем на вокзале. Сериал «В поиске» полностью оправдывал название и погружал зрителя в будни трех геев, ищущих любовные приключения. Но выйдя за пределы гомосексуального дискурса, Хэй остался верен своему интересу к человеческим отношениям. И если «Уикенд» был о том, как чувство, начавшееся с пьяной случайной связи, может успеть измениться за 2 выходных дня, то «45 лет» рассказывает, что может произойти с любовью уже за большой срок — среди совместно нажитых микроволновок, чайников, книг, воспоминаний.
Старость, как и гомосексуальность, постепенно выводится западным кинематографом из маргинальной ниши. За обе темы берутся режиссеры первого эшелона, не обязательно являющиеся частью гей-комьюнити или отдыхающие на пенсии. Каждый год появляется как минимум один нашумевший фильм, рискующий подпасть в России под статью о пропаганде. И с такой же периодичностью завоевывают призы на крупных фестивалях фильмы, свободные от диктатуры молодых и стройных тел. Стареющий человек перестает игнорироваться кинематографом. Складки, морщины, отвисшую грудь, округлый живот, старческие пигментные пятна на коже уже не назовешь чем-то исключительным и табуированным. «Глория» Себастьяна Лелио, «Любовь» Михаэля Ханеке, Party Girl режиссерского трио Клэр Бюргер, Мари Амашукели, Самюэля Тэйса по-своему объясняют, что значит продолжать/начинать/пытаться/переставать любить для тех, кому сильно за. Теперь свой вклад в age-репрезентацию сделал и Эндрю Хэй.
45 лет. Реж. Эндрю Хэй, 2015
Эти «сцены из супружеской жизни» британский режиссер подсмотрел у писателя Дэвида Константайна, взяв за основу его минималистичную новеллу «В другой стране»: он чуть омолодил главных героев, добавил им психологической достоверности и создал мелкими штрихами их биографии. «45 лет» снят с точки зрения Кэти. Мы видим Джеффа только тогда, когда за ним наблюдает его жена. Что он чувствует на самом деле, мы не знаем — только пытаемся понять вместе с ней. Как в «Любви» Ханеке для нас был важнее мир мужа, который наблюдает за болезнью умирающей жены, так и здесь — мы погружаемся в ощущения Кэти, которая пытается взять себя в руки и пережить временную «болезнь» супруга. Кем она была все это время для мужа? Действительно самым важным человеком? Или просто заменой той, другой? Ее зовут так же, как ту (Кэти — Катя), ее волосы, пока не поседели, были такого же цвета. Что еще у них общего? А в чем она проигрывает своей «сопернице»? Тяжело состязаться с женщиной, которая моложе тебя в три раза и к тому же мертва. Навсегда потерянная, она навсегда любима, как несбывшаяся мечта. С ней у Джеффа были горы и приключения, с Кэти — сплошные равнины и семейная жизнь. Кого все эти годы на самом деле любил ее муж? Вплоть до финального торжества по случаю 45-й годовщины свадьбы мы, как и сама Кэти, не знаем ответов и гадаем, какую речь скажет Джефф. Он прилюдно опростоволосится или сорвет аплодисменты. Все разрушит или все возродит. Мы готовы поверить в любой исход, потому что на протяжении всего фильма Джефф остается для нас загадкой, человеком, от которого мы — точно так же, как и его близкие, — не знаем, чего ожидать.
Молчаливый, даже флегматичный, он решается заговорить, только когда выпьет или когда жена потушит в спальне свет. Но благодаря коротким репликам, которыми описывают Джеффа его жена и друзья, мы видим его вторую натуру — скрытого бунтаря, некогда «рассерженного и молодого», напоминающего постаревшего Колина Смита из «Одиночества бегуна на длинную дистанцию» — героя, которого Том Кортни сыграл на заре своей карьеры в кино. Его фильмография, как и фильмография Шарлотты Рэмплинг, началась в 1960-е, то есть как раз в то время, когда их персонажи Кэти и Джефф встретились. В доме этой супружеской пары нет фотографий. Мы ни разу не видим их молодыми. Но образы, которые оба актера создали в своих первых фильмах, помогают нам представить героев в начале их совместной жизни и дообъясняют их отношения.
45 лет. Реж. Эндрю Хэй, 2015
Если «45 лет», обласканные критиками, и получают редкие упреки, то только в неправдоподобности отправной истории — найденное спустя 50 лет тело кажется не совсем аккуратной выдумкой. Хотя на самом деле это сущая правда, прилетевшая из газетных новостей, с той лишь поправкой, что тело пролежало в горах не 50, а 70 лет и принадлежало оно гиду, а не туристке. Но историческая достоверность скорее бонус для фильма, но никак не необходимость. Найденное в целости и сохранности тело бывшей возлюбленной Джеффа — прежде всего метафора прошлого, которое может оттаять в любой момент.
Скелеты, где бы они ни прятались, — в шкафу, в ледниковой трещине или в подвалах, есть у каждого. Каждый человек — хранилище памяти, травм, комплексов, чужих слов, чужих прикосновений. Иногда эти скелеты оживают и выбираются наружу. Могут победить мертвые. Могут — живые. Но на месте боя в обоих случаях останутся следы. Шарлотта Рэмплинг говорит об этом без слов в последнем кадре — одним жестом и одним взглядом.
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса