«Очень женские истории» — Юлия Мишкинене и Наташа Меркулова о фильме
В прокате «Очень женские истории», альманах короткометражного кино о женской доле. Тимур Алиев поговорил с продюсером Юлией Мишкинене и режиссером одной из историй Наташей Меркуловой о потенциале короткого метра, революции форматов, Юрии Дуде и, неожиданно, «Дау. Наташе».
— Юлия, вы давно продюсируете короткометражное кино. Почему вы решили 2020 году собрать альманах для проката?
Юлия Мишкинене: У меня не было задачи продюсировать исключительно короткометражное кино. Все эти истории были задуманы как часть одного проекта. Мы снимали их как главы фильма про женщин. Короткометражка для продюсера — это обычно попытка поработать с режиссером, посмотреть на его стиль, а потом уже решать, идти или не идти с ним в дальнее плавание. В этом фильме я выбирала режиссеров сознательно. Это все люди, с которыми мне всегда хотелось работать.
— В «Очень женских историях» есть фильмы 2016, 2017 года…
Ю.М.: Да, мы довольно долго работали над ними собственными силами. Когда мы сделали «Сестер» с Наташей Меркуловой, то подумали, что хотелось бы на более широкую аудиторию фильм показать. Какое-то время размышляли, не сделать ли из него полный метр. Но решили, что это все-таки цельная история, имеющая начало и конец. Поэтому почти сразу придумали делать сборник новелл, историй о женщинах.
Посмотреть на женщин глазами мужчины — один из вариантов нашей концепции.
— Среди режиссеров альманаха четыре женщины и Антон Бильжо. Как так вышло?
Ю.М.: Это получилось и случайно, и неслучайно. Дело в том, что мне очень хотелось сделать историю о женщине внутри женщины, о некоем раздвоении. У меня была идея, высказанная актрисой Дианой Дэлль, о том, как это может быть на экране. Мы начали писать сценарий, у меня даже была режиссер-женщина под эту историю. Но ей хотелось делать кино по-своему, и от первоначальной идеи, которую мне хотелось осуществить, мы уходили. Поэтому я попросила Антона доработать сценарий, он написал собственный вариант.
— … который в итоге и воплотил?
Ю.М.: Да. Когда он его написал, я подумала: «Пусть Антон и снимает». Его вариант мне понравился, было логично, чтобы он сам его и реализовал. Посмотреть на женщин глазами мужчины — один из вариантов нашей концепции.
— Короткий метр в кинотеатральном прокате мы не очень часто видим. Как вы оцениваете его зрительский, коммерческий потенциал?
Ю.М.: Думаю, потенциал у коротких историй есть и в будущем он будет только расти. Плотность времени сжимается, людям хочется посмотреть что-то быстро. Мне кажется, на тех же онлайн-платформах короткий метр будут смотреть с удовольствием. Так считают и представители платформ.
— В таком случае будущее короткого метра может быть и в TikTok?
Ю.М.: Мне все-таки хочется снимать кино, а все, что создают при помощи мобильных телефонов, эксперименты с вертикальными видео — и не кино уже, а нечто другое. Хотя не буду зарекаться, всякое может быть. Что касается сборников коротких историй, которые выходили раньше в российском прокате… Мне кажется, что успехом пользуются как раз те, что собраны по концепции. Например, «Про любовь», «Про любовь. Только для взрослых», «Петербург. Только по любви». Они были собраны с умом: подобраны и режиссеры, и сценарии, и стилистика. А когда после кинофестивалей просто собирают представленные там истории, это не всегда работает.
Вот мы смотрим, например, сериал «Конец этого ***го мира». Это не классический ситком, это, прежде всего, драма. Одна серия длится 20 минут. Никогда драма раньше не шла 20 минут.
— В то же время «Кинотавр» и «Короче» несколько лет назад задали определенный тренд на короткий метр…
Ю.М.: Да, безусловно. Мне кажется, что короткий метр потому будет развиваться, потому что в нем меньше финансовой ответственности, больше возможности для эксперимента. И на самом деле требуется больше мастерства, чтобы написать короткую историю, уместить ее в условные 15-20 минут и сделать так, чтобы она работала.
— Однако бытует мнение, что короткий метр — что-то несерьезное, ученическое. Какое-то несущественное промежуточное звено на пути к «серьезной» полнометражной работе. Способны ли «Очень женские истории» как-то развенчать подобные предубеждения?
Ю.М.: Да, по-разному воспринимают короткие истории. Вот, например, «Сестры» — это самостоятельное, очень классное высказывание. Да и другие новеллы, которые входят в наш сборник, также можно смотреть и обособленно.
Наташа Меркулова: Дополню Юлю в защиту короткого метра. Сейчас очень сильно изменилась культура смотрения кино. Вот мы смотрим, например, сериал «Конец этого ***го мира». Это не классический ситком, это, прежде всего, драма. Одна серия длится 20 минут. Никогда драма раньше не шла 20 минут. Только комедийный формат мог позволить себе такой хронометраж. А теперь мы смотрим драму и, знаете, ничего. Наши рассказы в «Очень женских историях» тоже длительностью 15-25 минут. Смотрится легко. Вообще настоящая революция в форматах происходит.
Ю.М.: Кстати, я хочу для онлайн-платформ предложить развивать этот формат коротких женских историй по 20 минут. Надеюсь, это будет интересно.
Н.М.: Отличная идея. С учетом того, что у нас фактически нет ярких женских ролей. Они есть, конечно, но их очень мало. Есть большие, великие актрисы, а ролей для них нет. Вот, например, Вика Исакова, Вика Толстоганова, Аня Михалкова. Это большие, серьезные явления в нашем кинематографе. Ладно, Аню Михалкову мы имеем счастье видеть в кино в последнее время.
— Главная роль в «Давай разведемся» не так давно была.
«Давай разведемся» Анны Пармас — Ипотека и периоды
Н.М.: Да, и сериал отличный с ней «Обычная женщина». Но это началось буквально 3-4 года назад, а Аня Михалкова была талантливой, крутой и интересной много лет назад, понимаете? Две Вики — Исакова и Толстоганова — просто ждут своих ролей, а с ними это случается крайне редко. Они в такой потрясающей форме сейчас, что хочется смотреть на них бесконечно.
Русский космос. На съемках фильма «Салют-7. История одного подвига»
Ю.М.: У нас очень интересное и взрослое поколение актеров есть, хочется их запечатлеть. Есть и молодежь совершенно прекрасная. Если кто-то меня поддержит, я бы с удовольствием продолжила этот формат 20-минутных женских историй.
— Юлия, вы работали с Наташей Меркуловой, Бакуром Бакурадзе, Антоном Бильжо… После участия в «Салют 7» не было желания перейти к более коммерческим, мейнстримным историям?
«Салют-7»: Битва за космос
Ю.М.: Мне так понравилось работать на «Салюте-7», что теперь я буквально мечтаю сделать подобный проект. Мне было очень комфортно с Бакуром, с Сергеем Сельяновым, с Климом Шипенко. На «Салют-7» ты знаешь, что когда режиссер приходит и рассказывает свои идеи, то все идеи можно осуществить. Такое редко бывает в кино даже на хороших бюджетах. В прошлом году я получила деньги в «Фонде кино» на девелопмент sci-fi драмы, скажем так.
— У нее какое-то рабочее название уже есть?
Ю.М.: Называется «Феномен Доуэля» по мотивам романа Александра Беляева «Голова профессора Доуэля».
Н.М.: Да ладно, Юля, серьезно? Это же моя детская мечта!
Ю.М.: Да. Вот сейчас буду подавать в «Фонд кино» на съемки этой истории.
Фильмы мне нравятся своей законченностью: в них есть драматургия, есть начало, есть кульминация, есть финал.
— Возвращаясь к короткому метру. Почему, как вы думаете, многие короткометражные работы после премьеры на фестивалях остаются недоступны широкому зрителю? И их режиссеры ничего нового не снимают, и короткометражки остаются хроникой на страницах фестивальной прессы.
Ю.М.: Мне кажется, что сейчас наоборот все короткие метры собирают платформы, причем даже те, что пролетают мимо крупных российских фестивалей. На платформу «Пилигрим», например, попадают, кажется, вообще все короткометражки российские. На самом деле очень сложно пробиться режиссерам, даже тем, у кого за плечами хорошие фильмы. У нас так система работает, собирая лишь самые сливки.
Н.М.: Думаю, сейчас это меняется.
Ю.М.: Да, с развитием платформ требуется много контента! Тех режиссеров, с которыми я работала на коротком метре, всех более-менее собрали продюсеры под сериалы. Но для меня кино — все равно кино. Кино — все-таки вещь, которая работает долго. Сериалы да, тоже долго живут, но фильмы мне нравятся своей законченностью: в них есть драматургия, есть начало, есть кульминация, есть финал.
«Твин Пикс», 8 серия: Индивидуальное сознательное
— Мне кажется, сейчас как раз границы между кино и сериалами все больше стираются. Яркий пример — третий сезон «Твин Пикс». Cahiers du Cinema даже включил его в список лучших фильмов года.
Ю.М.: Да, сложно с этим. Но вот, допустим, сериал «Шторм» — это кино для меня. Или вот «Колл-центр», я думаю, тоже кино. Не видела пока, но когда посмотрела трейлер, первая реакция «Вау!».
Н.М.: Очень изменилась за последние годы структура рассказывания. Если раньше мы все знали прекрасно, что есть трехактная система, которая работает, то сейчас в фильме можно увидеть и пять, и шесть актов. Это вообще-то сериальная структура. Все истории про Джеймса Бонда, что выходили в последние годы, выстроены по пяти- и шестиактной системе. Большие блокбастеры, которые идут больше 2,5-3 часов, вынуждены пользоваться сериальной структурой. Такое вот взаимопроникновение произошло.
— Некоторая двойственность вырисовывается. С одной стороны, у короткого метра есть потенциал, который, как вы говорите, будет расти. С другой стороны, дома мне проще посмотреть двухчасовой док Юрия Дудя.
Ю.М. Ну вы Дудя не смотрите, вы его слушаете, наверное.
— Именно смотрю, там же сноски интересные бывают.
Ю.М.: Я в основном интервью из YouTube слушаю, когда делаю что-то по дому.
Н.М.: А почему вы смотрите Дудя?
— Мне он интересен как журналист.
Юрий Дудь, старший брат
Н.М.: А для меня Юрий Дудь — это отклик сегодняшнего дня. Я разговариваю на одном языке со своим современником. Он говорит о сложных темах, про которые почти никто не говорит. Так же можно сказать и про короткий метр — вопрос не в его формате, а в его теме.
— Появится ли у нас короткий метр про ВИЧ?
Н.М.: Когда я была журналистом и работала в новостях, у меня были и репортажи, и даже документальное кино про ВИЧ. Мы с Юлей как-то написали сценарий, где главный герой — ВИЧ-положительный.
Ю.М.: Да, мы написали такой сценарий, причем задолго до «Звоните ДиКаприо!». Но почему-то так его и не родили.
Н.М.: Мы кстати сделали его в форме романтической комедии.
Ю.М.: Да, у нас девушка была влюблена в мужчину, который инфицирован ВИЧ.
— Не у вас Крыжовников подхватил идею?
Н.М.: Нет, наверно, просто совпало. Тема витала в воздухе. Вообще, вопрос о современном герое по-прежнему стоит остро. Классический дистиллированный герой уже никому не интересен сегодня.
— Можно ли сказать, что герой 2020 года — сильная женщина?
Н.М.: Конечно. «Один вдох» с Викой Исаковой, наши «Очень женские истории», а скоро и «На острие» со Светланой Ходченковой выходит. Я вообще очень счастлива, что у нас появляются героини в кино. Мы можем смотреть «Очень женские истории» и наслаждаться красивыми, яркими образами полтора часа. Я поймала себя на мысли, что я полтора часа смотрю на экран, где вместо мужского силуэта женский и это супер нестандартно. Мы привыкли к фильмам, где образцовый персонаж — мужчина. Он, прежде всего, главный герой. Окей, в лучшем случае мы видим женщину, которая ему принадлежит или которую он пытается завоевать. Так или иначе женщина сексуализирована, она просто сексуальный объект, приложение к мужчине.
В «Дау» я смотрела только один фильм из 16-ти, «Дау. Наташа», и он прекрасен. Вы смотрели?
— Как в «Т-34», например.
Н.М.: Не видела. Я скорее на примере франшизы Джеймса Бонда рассуждаю.
Ю.М.: Действительно, женщины в кино — зачастую придаток. Пусть умный, но придаток.
Н.М.: Да, у нее всегда есть некая принадлежность к мужчине. Теперь мы смотрим «Очень женские истории», например, в моей новелле «Сестры» на месте женщин легко представить мужчин. И в этом кайф. Ты можешь поменять кого угодно местами. Мы поднимаем общечеловеческие проблемы, просто о них сейчас говорят женщины. Это круто, наконец-то устанавливается паритет. Я против темы того, что «эти бабы отовсюду повылезали и начали рассказывать о своих проблемах». Слушайте, да. Придется немного потерпеть. Когда восстанавливается паритет, вдруг становится заметен новый объект.
— Возможно из-за истерии вокруг «Дау» эта волна не утихнет.
Берлинале-2020 — Два «Дау»
Н.М.: А что «Дау»? В «Дау» я смотрела только один фильм из 16-ти, «Дау. Наташа», и он прекрасен. Вы смотрели?
— Пока нет.
Н.М.: Это настоящий гимн женщинам. Там главные героини — две женщины-буфетчицы. Маленькие люди, для меня это Чехов. Режиссер практически погружается в них, он как «аватар», мы видим мир, в котором живут героини их глазами, понимаете? Это две потрясающие женские роли.
— Вновь вернусь к короткому метру. Юлия, как обычно находят деньги на короткий метр?
Ю.М.: Я всем на мастер-классах обычно говорю, что деньги на короткий метр найти практически невозможно, если это не специально заказанные истории вроде «Яндекс.Такси». Все, кто делают короткий метр, создают его на свои ресурсы. Нет каких-то грантов на короткометражные фильмы. Для дебютантов разве что есть различные питчинги, где дают по 500 тысяч рублей. Вот на эти деньги как-то умудряются делать короткометражные картины. Самое важное, что короткий метр в отличие от полнометражного фильма можно делать абсолютно на любую тему и даже позвать в него звезд. В принципе звезды у дебютантов снимаются, это интересно. Короткий съемочный период, буквально 2-3 съемочных дня.
Н.М.: В целом уложиться можно в неделю на съемки.
— Поле для экспериментов. И новостей таких вроде не было в духе «У короткого метра отозвали прокатное удостоверение из-за…».
Ю.М.: Ну в Минкульте короткий метр смотрят, выдают удостоверение национального фильма, прокатное удостоверение. Думаю, если там будет какая-нибудь пропаганда терроризма, то не дадут, конечно. Но я таких историй не встречала.
Читайте также
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Наур Гармелия: «Мы не могли жечь дома, как Тарковский»
-
«Нужен был нереальный реализм» — Тина Баркалая о «Сказках Гофмана»
-
Сесиль де Франс: «Сниматься — настоящий подарок судьбы»
-
«Я хотел понять свое поколение» — Иван Власов о фильме «Дивный мир»
-
«Одинокий Джокер на Голливудском бульваре» — Влад Козлов о фильме «Немая жизнь»