Наколотому верить — «Король Стейтен-Айленда» Джадда Апатоу
На Amazon Prime и в российских кинотеатрах можно посмотреть новый фильм Джадда Апатоу про нью-йоркского Гамлета с мусорного острова. О «Короле Стейтен-Айленда», его главной звезде и переменах в американской комедии пишет Павел Пугачев.
Когда Скотту было семь лет, его отец-пожарный погиб на службе. Сейчас парню двадцать четыре, тело — в татуировках (как известно, физическая боль заглушает душевную), голова в облаках, и съезжать от мамы он не собирается. Она сама его выгонит, когда на пороге появится первый за много лет ухажер. Да, тоже пожарный из той же части где служил папа (за главного там Стив Бушеми).
Стандартная, в общем, история. Массовая культура всегда о типичном: похлопают по плечу, обнимут, утешат и скажут, что в твоей банальности нет ничего зазорного. Напротив — это и есть твоя идентичность. Но если отклонения от нормы (обязательный перечень душевных травм) так стереотипны, и маргиналов уже большинство, нет ли в этом проблемы? Вопрос, наверно, к социологам.
Ирония — это скальпель: острый, холодный и очень опасный в неосторожных или, напротив, слишком уверенных руках.
Но у Скотта никаких вопросов нет. До определенного момента его все устраивало: тихая жизнь в самом упадочном из нью-йоркских районов («Представьте, что выброшенный в воду окурок вдруг стал человеком — это и есть типичный житель Стейтен-Айленда», — шутил играющий главную роль комик Пит Дэвидсон в недавнем стендапе), кореша-укурыши, «отношения без обязательств» с удивительно терпеливой подругой и туманные перспективы дальнейшей жизни. Он вроде неплохо рисует, но делает кошмарные татуировки. Планирует «когда-нибудь» открыть тату-ресторан, где будут есть и смотреть на то, как кому-то набивают тату, но идею стартапа не в состоянии оценить даже друзья. Впрочем, и биться за нее он не собирается. Не герой.
Быть слабым уже не страшно. Новые звезды не сверхлюди. Пит Дэвидсон — резидент Saturday Night Live, стендапер, персонаж светской хроники. Как на сцене, так и в этом частично автобиографическом фильме он шутит про свою наркозависимость, проблемы в отношениях, болезнь Крона, психотравмы и отца, который тоже был пожарным и погиб 11 сентября 2001 года. В современной поп-культуре трудно (да и зачем?) провести грань между искренностью и желанием монетизировать собственные неудачи, но Дэвидсон кажется отчаянно честным. Как не проникнуться самоиронией человека, который зовет себя «обдолбанным Губкой Бобом»?
Защитная ирония была одним из главных культурных механизмов прошлых десятилетий: герои-пересмешники были принципиально неспособны говорить серьезно. От ужасов внешнего мира и пустоты внутреннего можно было укрыться смехом. Сегодня ирония — это скальпель: острый, холодный и очень опасный в неосторожных или, напротив, слишком уверенных руках. Комедиографы, как никто чувствующие время, обратили оружие против себя. Высмеивание пороков — основа комического. Но раньше обычным делом было хохмить над другими, а сейчас безопаснее выступать перед зеркалом. Этим и занимается Дэвидсон.
Апатоу не пытается построить мир без боли, в его кино она необходима.
Свои слабости понимает и Джадд Апатоу, один из самых успешных комедиографов «нулевых». Задрав штаны бежать за временем ему все труднее (это заметно по его реакционному, истеричному «твиттеру»). Но разве может быть несовременным точный подбор актеров или первоклассная работа оператора? В «Короле Стейтен-Айленда» актерские джем-сейшны фиксировал Роберт Элсвит: съемка против света — его авторская подпись и, пожалуй, единственное пижонство, позволенное себе режиссером-постановщиком. В остальном это типичное американское «инди»: Мариса Томей в очередной раз с блеском повторяет свою же роль из «Сайруса» братьев Дюпласс, только на этот раз меньше церемонится с нерадивым сыночком.
Апатоу не пытается построить мир без боли. В его кино она необходима. Третьи акты его избыточных трагикомедий почти никогда не обходятся без членовредительства. Было бы странно, если бы как-то иначе случилось в фильме про татуировки, да еще и с шекспировским «Гамлетом» в анамнезе. В «Короля Стейтен-Айленда» забредает рэпер Экшн Бронсон с кровоточащим от ножевого ранения боком. Боль воспитывает, отрезвляет или хотя бы напоминает о том, что ты еще жив. Ей Апатоу, кажется, верит больше, чем прописным истинам, которые скороговоркой произносят его симпатичные герои.
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса