Мои фьорды прекраснее ваших дней — «Панические атаки» Ивана Твердовского
В кинотеатрах — новая работа Ивана И. Твердовского «Панические атаки», победившая на фестивале «Зимний». О холодной и сбивающей с ног, как гололед, картине пишет Антон Фомочкин.
Две девицы за столом третью ждали вечерком. Тем временем заслуженная шаманка (Марина Клещёва), запершись в ванной, обливала Вику (Лена Тронина) водой. Ее подружки, листая журнал, старались не коситься на дверной проем в форме гроба и не замечать истошных криков за дверью. В конце концов, все там будем. В морозном Никеле кухонный мистицизм — часть непритязательного досуга. Что еще из развлечений? Мечты о такой близкой, рукой подать, Норвегии и футуристичная караоке-будка. Длинные ряды одетых в зимние чехлы автомобилей, в которых уединяются пары. Вике, как и всем здесь, не терпится смыться. У нее на Никель с детства аллергия: примеси серы в воздухе ослабили нервную систему. Следствие тому — панические атаки.
На дорожку нужно сходить к ведунье, но заговору о «защите в странствии» Вика не верит, виза в заграннике больше обнадеживает. Вырвавшись из материнского (в роли мамы — Светлана Камынина) плена, разжившись в гардеробе подруги (Елизавета Медведева) лыжными ботинками и «шлюшьей» шубой, Вика садится на хвост Никите (Сергей Двойников), с которым когда-то мутила ее сестра (Дарья Савельева). В его микроавтобусе она и поедет в гости к сказке.
Каждый в фильме получает не то, чего заслуживает, а то, что воображает
Волшебство начинается для никельской принцессы Вики там, где пропадает мобильная сеть. Предвкушая встречу со стражниками на паспортном контроле, она репетирует диалог. Такой, что ТЮЗ позавидует:
— На какое количество дней?
— Навсегда, я бы навсегда хотела остаться в вашем королевстве.
— Куда дальше?
— Не знаю, у меня пока нет мыслей, как остаться в вашем королевстве.
Спектакль Вики — торжественная клятва, которой нельзя поступиться. А скоро на том же пассажирском месте, но в другую сторону будет ехать ее сестра.
Любой край чуден, если не знаешь языка
В «Панических атаках» можно без труда разглядеть традиционную остросоциальную байку — буквальную реализацию мрачной шутки о том, что скандинавские тюрьмы комфортнее иного санатория. Но, как и в предыдущем «Наводнении», Твердовский, работающий на территории леденящего магического реализма, едва ли фиксируется на социальном контексте. Начиная с «Конференции» (ее, как и «Атаки», продюсировала Катерина Михайлова), режиссер пересобирает свой стиль, фокусируясь преимущественно на статичных кадрах, которые в здешнем никельском контексте, провоцируют клаустрофобию, подобную той, что побуждает героиню к бегству. Урок этой сказки добрые молодцы должны вынести самостоятельно — каждый в фильме получает не то, чего заслуживает, а то, что воображает. Нулевое значение на пути героев — граница, по обе таможенные стороны которой работают одинаково уставшие люди.
Панические атаки героини, вероятно, сугубо психосоматического толка, имеют ту же природу, что и вендерсовский «Страх вратаря перед пенальти». Такого пенальти, а точнее, подвоха Вика неустанно ждет от бытия в Никеле. Нетрудно ее прочувствовать, достаточно вспомнить ту оторопь, что испытываешь порой, подходя с паспортом к окошку контроля. Вика, представляя, будто со стороны норвежцев сидят сказочные эльфы, опасается, что ее развернут наши — и на личном досмотре начинает трястись как осиновый лист. А Никиту, способного найти общий язык с любым из соотечественников, с собаками на въезде грубо досматривают как раз «чужие».
По пути в сказку — норвежцев, здесь на непривычный иногороднему уху фэнтезийный манер называют «норгами» — Вика проходит через две точки входа в иномирье. Первая — озерообразная грязная лужа под ее окном, куда героиня ныряет с головой после прыжка со второго этажа, вырвавшись тем самым из плена родительской башни. Там же: вмерзшее колесо велосипеда, мигающий аптечный крест да окоченевшая, запорошенная метелью земля. И омут посередине, что в иные времена явил бы нам прекрасную деву-лебедь, а ныне превращает сердечко героини в ледышку. Вторая точка перехода — Кольская сверхглубокая. Ничего примечательного: это просто труба с метр в ширину, уходящая на километры в недра земли посреди пустыря. Говорят, если прокричать в нее желание, то оно обязательно сбудется, ведь шептать таким способом получается прямо в уши дьявола. «Это сделка, в которой нет пути назад», — улыбается дворовый романтик Никита, надеясь произвести впечатление на попутчицу. Что нового может прокричать в темноту Лена? Диапазон их с Никитой судеб, не шире расстояния между «епт» и «епта», о диалектической разности которых спорят герои.
В «Панических атаках» жанровые маршруты все время на перепутье
Иногда, на пиках панических атак, Лена истерически кричит. Раньше это было принято считать кликушеством («Кликушество» — рабочее название фильма), знаком вселившегося беса, а то и дьявола. Может, потому и закончится эта сказка совсем не ангельскими крыльями, как в другом фильме про поиски счастья на скандинавской стороне, «Лиле навсегда» Лукаса Мудиссона. Проблемы разночтения будут преследовать героев Твердовского весь их путь. Вика и Никита неспособны понять не только английскую (чего уж там норвежскую) речь автохтонов, но и друг друга. Даже Киркенес они видят по-разному. Любой край чуден, если не знаешь языка. Метель, может, везде бела одинаково, но «климат», о котором так много говорит Вика, не только про погоду и экологию. Это и вегетарианская пицца на завтрак, и гостеприимство, и пресловутый минимализм, и спокойные, приглушенные цвета. Обстановка, соответствующая стати Снежной королевы, бумажную корону которой, слегка обжившись, примеряет на себя девушка. Оставшиеся позади густые на цвета и душные от раскаленных батарей блочные берлоги Никеля, ей уже не к лицу.
Но, где бы не находилась Вика, в ее плейлисте останется осколок мурманского кликушества, старая песня о главном, которой на родине продолжают подпевать и бывшие приятельницы. «Ты мне дай островок, полный солнца и весны. Ты мне дай сто дорог, что вели к моей мечте». Только песня может заглушить тревогу, ведь рокот, подменяющий в фильме саундтрек, издают не заводские трубы, а панические крики Лены Трониной.
В «Панических атаках» жанровые маршруты все время на перепутье, начиная с первой остановки в ведьмовской квартире. Это и романтическое роуд-муви, и мелодрама о внутренних границах, и жесткий триллер, и, конечно, печальная сказка о том, как хорошо, где нас нет.
«А потом, когда пройдут дожди, мы будем здесь одни». Хоть большинство муравейников Никеля и лишены вожделенного Викой «климата», но, в отличии от ее внутреннего и внешнего изгнания, люди там остаются с кем-то — хотя бы для того, чтобы вместе разделить парный режим в единственной караоке-будке на весь поселок. Тем и греясь.
Читайте также
-
Цивилизация сосновой иглы — «Зло не существует» Рюсукэ Хамагути
-
Молчание вещей — «Пришелец» Ивана Соснина
-
Мой друг Фридрих Эрмлер — «Улыбнись!» Марианны Киреевой
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья