Жизнь как чудо — «Верблюжья дуга» Виталия Суслина
19 января в ограниченный прокат выходит «Верблюжья дуга» Виталия Суслина. Почему это тишайшее кино не стоит пропускать, рассказывает Павел Пугачев.
Канун Нового года, но настроение не особо праздничное. Сплошные заботы, нервы, хотя и дел не то чтобы невпроворот. Сапожник (его играет артист «Ленкома» Александр Карнаушкин, снимавшийся в кино и прежде, но заново открытый Суслиным), чьего имени мы не услышим, а если и услышим, то не запомним, покупает в последний момент елку, звонки друга сбрасывает, на жену огрызается, все через пень-колоду, вкривь и вкось.
Режиссер-самородок Виталий Суслин, стабильно снимающий по фильму в год в родном Нововоронеже, не боится повторов и не стесняется прямолинейных народных мудростей. Делает ли это его простаком? — Ни в коей мере. В «Верблюжьей дуге» легко потеряться. Лучший ориентир: поэтические тропы, на которых Суслин и строит фильм. Опоясывающие рифмы, анафоры и эпифоры тут весомее законов кинодраматургии. Идеальным вариантом описания этой картины было бы стихотворение, но к счастью для читателя, автор этих строк не обладает каким-либо поэтическим даром.
Как сон или стих, в пересказе фильм Суслина рассыпается, кажется лишенным смысла
Сапожник, хоть стихов не пишет, и все же прирожденный поэт. Один из добрых людей, встретившихся на рабочем пути, дарит ему потрепанную Библию. Сапожник, никогда прежде не державший Священное писание в руках, берется за восстановление фолианта, — его он собирается подарить сыну. Из библейских сюжетов особенно впечатляет история про Моисея, который перевел евреев через Красное море. А где это Красное море вообще находится? В Египте? Значит, надо немного подкопить денег и съездить туда с женой.
Будучи человеком созидательным, Сапожник берется за фермерское дело. Нет участка — не беда, есть же гараж. Туда он привозит несколько поросят, там же собирает свинарник из досок, а кормежку варит дома на кухне (запах — ужас, жена ворчит). Есть и другая цель — написать мемуары. Вооружившись тетрадкой и ручкой, Сапожник увлеченно описывает свое детство. Что жена, что взрослый сын от его начинаний не в восторге, но особо не мешают.
Эта и другие его работы рассказывают не про маленьких людей, но про маленькие чудеса
Все больше отвлекаясь от мирских забот, Сапожник все чаще перезванивает своему другу, актеру местного ТЮЗа, который все свободное время проводит за рыбалкой и игрой в шахматы с самим собой — и вслушивается в его истории. Друг описывает свои сны, в которых то некие бойцы плутают по пустыне (отсюда и название фильма), то его самого вдруг схватят немцы. Кому ночной сюр, кому — притча. Для Сапожника точно второе. Сны ему вообще важны: в них он то охотится за бабочками, то встречает маму в обличии молодой сотрудницы местной турфирмы, одетой в костюм Снегурочки. Мамы больше нет, жизнь давно не та, что в детстве, но есть мир грез, в котором как-то теплее.
Что тут вообще происходит? Сапожник работает, возится с поросятами, бранится с женой, созванивается с другом, всюду опаздывает. Проза жизни становится поэзией благодаря снам, в которых этот грузный пожилой мужчина бегает с сачком, общается с мамой-снегурочкой, идет по шпалам домой. Как сон или стих, в пересказе фильм Суслина рассыпается, кажется лишенным смысла. Тут нужно прямое столкновение с медиумом. Точнее, просто постучаться и войти в гости.
«Папье-Маше» Виталия Суслина — Сцены из русской жизни
А если что и можно описать, так это то, что прелесть фильма Суслина еще в том, что грань между реальным и сновидческим, едва различима. Здесь все по-своему прекрасно, нелепо и пронизано светом (потрясающая работа оператора-постановщика Алексея Мищиха). Эта и другие его работы рассказывают не про маленьких людей, но про маленькие чудеса. Да, его герои неказисты, их мир несовершенен, в снах и правда лучше, но и за эту жизнь тоже стоит побороться, для начала просто ее полюбив.
Читайте также
-
Отборные дети, усталые взрослые — «Каникулы» Анны Кузнецовой
-
Оберманекен будущего — «Господин оформитель» Олега Тепцова
-
Дом с нормальными явлениями — «Невидимый мой» Антона Бильжо
-
Отменяя смерть — «Король Лир» Сергея Потапова
-
В поисках утраченного — «Пепел и доломит» Томы Селивановой
-
Призрак в машинке — «Сидони в Японии»