Страх съедает Сашу — Разговор с Александром Яценко
С 8 февраля на more.tv начинает выходить «Фишер» — основанный на реальных событиях детективный сериал о поисках маньяка, снятый режиссерами «Зимнего пути» и «Черной весны» Сергеем Тарамаевым и Любовью Львовой. С Александром Яценко, исполнившим одну из главных ролей, поговорила Ная Гусева.
Жертвами Фишера [прозвище Сергея Головкина — советского и российского серийного убийцы — прим. ред.] становились мальчики. Когда в Московской области орудовал этот убийца, вы были одного возраста с жертвами — правда, жили в Волгограде. Вспоминаете какие-нибудь предостережения старших из своего детства, из того времени?
У меня в детстве вообще не было маньяков. Я пытался вспоминать, может, какие-то и ходили тогда истории, но это другое — так, страшилки на ночь. Был Чикатило примерно в то же время. Но он просто был — и все. Я только взрослым понял, кто он на самом деле.
Получается нежелание верить в существование маньяка, которое мы видим в сериале, вполне правдоподобно?
Мне кажется, у людей тогда отсутствовало осознание, что такое может происходить. В принципе, как и у меня. Не забудьте, эти случаи до определенного момента не освещались, даже замалчивались. Мой герой Валерий Козырев тоже вначале не понимает, что происходит. Он же всю жизнь занимался в прокуратуре совсем другими делами. Боков, герой Вани Янковского, тот давно уже сказал себе, что маньяки существуют, и с головой ушел в эту тему, разрабатывал методики поиска, а Козырев сходит с ума постепенно, погружаясь в непонятную для него реальность.
Очень страшно было читать. Я взялся за первую серию, и меня накрыл ужас
Герои «Фишера» близки к своим реальным прототипам?
Они ближе к выдуманным. Прототипы даже физически были другие: матерые, широкие дядьки. Мы их заметно причесали. Фишер у нас тоже додуманный, досочиненный, как будто умнее настоящего. Мы всерьез осваивали героев. Саша Бортич долго подбиралась к своей героине, задавала вопросы, говорила: «Нет, она должна не так сделать, а вот так». Я тоже пытался понять, что с Козыревым происходит. Когда он приходит домой, что от него остается? Есть ли у него силы хотя бы на что-то?
От нашего маньяка я в восторге
На работе Козырев держит себя в руках, но дома ведет себя совсем иначе. Почему он срывается там, где, казалось бы, должен чувствовать себя в безопасности?
В семье мы одни, а на людях — другие. Вот такое мое объяснение. Странный человек он, в общем. Знаете, есть выражение: «Если долго смотреть в бездну, то бездна начинает смотреть в тебя». Это про Козырева. Он, например, не замечает, что сын вырос молодцом, нормальным парнем. Видит только серьгу у него в ухе.
Помните первое впечатление от сценария «Фишера»?
Очень страшно было читать. Я взялся за первую серию, и меня накрыл ужас. Думал, что откажусь — чем дальше, тем страшнее было. Прочитал все разом, чтобы не тянуть.
Как вы готовились к этой роли? Изучали воспоминания, рылись в архивах?
Нам помогали шоураннеры — Наталья Капустина и Сергей Кальварский. Они часто были с нами на площадке, постоянно подкидывали документальные материалы. Честно, я пришел в ужас, когда увидел допрос Фишера, мне его прислал Ваня Янковский. Посмотрел, и меня прибило. Вообще, мы много разных допросов смотрели, Теда Банди и прочих ему подобных. Мне сейчас интересно про маньяков, до сих пор всякие документальные фильмы смотрю.
Если работать без интереса, для чего-то другого, то вообще, мне кажется, незачем в эту профессию идти
А что конкретно вас «прибило» в допросе Фишера?
Будничность происходящего. Он же об этом говорил так обыденно, описывал подробно, как срезал кожу. Был ужас от того, что человек так спокойно об этом рассказывает.
На вас Козырев оставил какой-то отпечаток после съемок?
Нет, что странно. Когда все закончилось, он практически вылетел у меня из головы. Наверное потому, что график был плотный, и я сразу переключился на нового героя. У меня тогда шло четыре проекта подряд. Я не успевал следить, когда один кончается, а другой начинается. Конечно, я радовался работе, хоть и терялся время от времени. Но на «Фишере» работа у нас была невероятная, настоящее электричество на площадке, постоянно искрило. Команда собралась отличная, нам было круто друг с другом — Ваньке, Саше, мне. И от нашего маньяка я в восторге.
Можно ли сказать, что общество само порождает маньяков?
У меня на YouTube в какой-то момент так выстроились алгоритмы, что постоянно попадаются видео про маньяков. Или я это порождаю? Фраза «общество само порождает…» для меня слишком громко звучит. Но то, что общество должно задуматься и поразмышлять о причинах появления маньяков, это точно.
Интереснее снимать не про самого маньяка, а про его окружение
У вас сейчас действительно насыщенный, я бы сказала, период в карьере. Выходит «Фишер», тут же — «Праведник» Сергея Урсулюка, дальше — «Операция „Неман“» Сергея Виноградова и «Воланд» Михаила Локшина. Во всех этих проектах ваши персонажи обещают быть абсолютно непохожими друг на друга. Какое у вас ощущение от столпотворения таких разных ролей, сыгранных почти одновременно?
Дело не в количестве, я за ним не гонюсь. Стараюсь выбирать только то, что мне интересно. Если работать без интереса, для чего-то другого, то вообще, мне кажется, незачем в эту профессию идти. В фильме «Я „любила“ мужа», вы его не назвали, я тоже сыграл следователя, но это другой жанр, комедия, там у меня свои следовательские фишки.
«Охотник за разумом»: Щекотать роговицы
Вернемся к «Фишеру». Я видела немало фильмов и сериалов о маньяках, но ваш все равно сумел удивить, даже шокировать. Хотя он, я считаю, во многом наследует Финчеру, его «Охотнику за разумом» в особенности.
Я Финчера тоже смотрел и как-то понял, что мне не нравится. Это как съесть очень острый рамен, попасть в другое измерение, но потом придется на время отказаться от острого вообще. Правда, острого иногда хочется. Мы с женой поехали как-то в Болгарию и взяли с собой флешку: «Дживс и Вустер», «Охотник за разумом»… Такой был у нас период, искали поострее.
Как думаете, маньяки в нашем кино приживутся надолго?
Интереснее снимать не про самого маньяка, а про его окружение. В «Фишере» как бы не маньяк главное действующее лицо, а люди вокруг. Мама убитого мальчика значит для этой истории больше, чем всякие доказательства. Только через личные трагедии понимаем, какие разные судьбы у нашего народа. Это мы в Москве весело живем, хотя тот же Фишер орудовал совсем недалеко, да еще и в километре от дачи Хрущева.
Читайте также
-
Самурай в Петербурге — Роза Орынбасарова о «Жертве для императора»
-
«Если подумаешь об увиденном, то тут же забудешь» — Разговор с Геннадием Карюком
-
Денис Прытков: «Однажды рамок станет меньше»
-
Передать безвременье — Николай Ларионов о «Вечной зиме»
-
«Травма руководит, пока она невидима» — Александра Крецан о «Привет, пап!»
-
Юрий Норштейн: «Чувства начинают метаться. И умирают»