«Твое молчание никому не нужно» — Сергей Дешин о Voices
В Вологде стартовал фестиваль молодого кино Voices, на котором дебютанты Илья Поволоцкий и Малика Мусаева соседствуют с Альбертом Серра и Александром Сокуровым. О том, как сегодня собираются программы российских кинофестивалей, и кому они вообще нужны, рассказывает программный отборщик Voices Сергей Дёшин.
Сначала про Voices. Я к словам люблю придираться, а ваш фестиваль посвящен молодому кино. Молодое — это какое?
Формально это первые и вторые фильмы, по старой фестивальной традиции. У нас конкурс рассчитан именно на дебютные или вторые картины (хотя на Каннском фестивале, например, «Золотую камеру» за лучший дебют теперь, кажется, дают только за первую работу).
И все-таки я не верю ни в «молодое», ни в «старое» кино. Неловко слышать, что Годар или Сокуров «снимают самое молодое кино». Да, «На последнем дыхании» может быть «молодым», но «Сказка» или «Книга образов» точно говорят с нами с другой позиции. Мне нравится формат фестивалей, когда и заслуженные, и новоиспеченные режиссеры рядом — в одном конкурсе, в соседних программах. Они друг друга подпитывают, это необходимые встречи. Для всеобщего кровообращения, скажем так.
А дебютанты как реагируют на показ своих картин?
Они гораздо трепетнее относятся к показам, часто боятся встреч со зрителями. Мне кажется, особенно это заметно у режиссеров короткометражных фильмов. С опытом это проходит, но в первый раз всегда нервно. Есть в этом какая-то проходящая невинность.
Ситуация странная: дистрибьюторы продают картину для проката в России, а подтвердить показ на фестивале отказываются
У тебя нет ощущения, что сейчас какое-то новое поколение кинематографистов зарождается? Они отказываются от академических приемов, зрителя иногда берут на слабо.
Нет, мы в кино живем еще в предыдущем десятилетии. Пока что наследуем его. Даже режиссеры нашего конкурса короткометражных фильмов. Мне кажется, они тоже идут по пути, который уже сложился или все еще проявляется. А ты про кого?
Иван Капитонов: «Я очень верю в это поколение»
«Голова-жестянка» Ивана Капитонова, например.
Его по возрасту к новому поколению не причислишь, но я понял, о чем ты. Возможно, именно двадцатилетние не так обширно представлены в кино. Будем надеяться, скоро появятся.
Никита Лаврецкий пишет о многих так называемых инди-фильмах из социальных сетей, но что из них можно назвать настоящим явлением? Такими скорее стали братья Сэфди, но и они уже классики. То, что у нас «Голова-жестянка» плохо собрала в прокате, очень грустно. Но первым ласточкам всегда тяжело.
Есть же у нас фестиваль в Ханты-Мансийске, который вообще из шутки Депардье родился
Давай вернемся к фестивальной программе. Понятно, что фестивальная работа максимально затруднилась, но в чем конкретно эти трудности выражаются?
С каждым годом собирать программу все сложнее и сложнее. И речь все чаще идет не о кураторской концепции, а о юриспруденции — можем мы по документам показать фильм или нет. Нам крупно повезло, что удастся показать «Мучения на островах» Альберта Серра, для меня это вообще одно из главных оправданий фестиваля. Мне было тяжело смириться с тем, что один из главных фильмов 2022 года остался в Каннах без наград и, более того, проиграл Остлунду. Серра тот еще персонаж. Лет пять назад мы делали с ним интервью: и, представьте, герой синефилов в шутку говорит, что мечтает поработать шпионом на Путина. Мы посмеялись тогда и забыли, а он через пять лет снял самое актуальное шпионское кино — как будто и правда все изнутри знает.
Какие-то фильмы программы сорвались в последний момент. Кто-то нам просто на письма не отвечал. Очень хотели показать «Музыку» Ангелы Шанелек, но не получилось. Ситуация странная: дистрибьюторы продают картину для проката в России, а подтвердить показ на фестивале отказываются.
Ты сказал об «оправдании проведения фестиваля». Как ты относишься к тому, что фестивали отменяют, или премии, как, например, «Белого Слона», не вручают?
После фестиваля «КАРО.Арт», который пришелся на первую неделю «частичной мобилизации», мы уже ко всему готовы. Фестивали — это сложный вопрос, конечно: никто не знает, на что придется твое событие. Кто знал, что случится во время «Пилота»? Я испугался, что фестиваль придется отменять — но день прошел, шторм утих, а ты просто делаешь свою работу.
Многие в индустрии придерживаются мнения, что сейчас не время для мероприятий. Есть чувство разобщенности в сообществе?
У нас с коллегами есть солидарность — мы всегда на связи и готовы друг другу помогать. Когда в 2022 все началось, я позвонил Станиславу Битюцкому, моему большому другу из Киева. Он был главным редактором Cineticle — журнала, который мы делали с кучей украинских коллег на протяжении почти десяти лет. Я сказал: «Наверное, надо увольняться». А он ответил: «А смысл? Что ты делать будешь? Ничего? Ты же с ума сойдешь».
Мне кажется, волны эмиграции только подтвердили, что отмена чего-либо или отказ ни к чему дельному не приводят. Твое молчание тоже никому не нужно. Прежде всего — самому себе. Дмитрий Фалькович как-то хорошо подметил, что из Москвы уехать нельзя. Она тебя может отпустить — вопрос в сотнях километров и времени.
Зритель просто забыл дорогу в кинотеатр
Как так вышло, что Вологда стала столицей молодого кино?
Я в команде Voices два года, а вот директор фестиваля Максим Горбов сам родом из Вологды. Он делал шаламовский фестиваль «Четвертая Вологда» — как в 2010 году привезти туда европейское кино, это интересный вопрос. С другой стороны, есть же у нас фестиваль в Ханты-Мансийске, который вообще из шутки Депардье родился: «Вам нужно сделать фестиваль не в Москве или Сочи, а в Сибири».
В Вологде фестивальное коммьюнити заметно укрепляется и разрастается. Например, был перерыв из-за проблем с финансированием, пару лет не проводили фестиваль. Тогда и стало понятно, насколько город культурный: зрители ждут новое кино, молодые ребята жаждут поработать волонтерами. Для них это что-то вроде культурной инициации.
Можно вологодского зрителя как-то описать?
Я пока не до конца понял, если честно. Меня работа в «КАРО.Арт» научила транслировать не только свои вкусы, но и подстраиваться под запрос аудитории, везде есть свои правила, нужно и себе угодить, и зрителям интересную программу обеспечить. Вот есть в программе, например, «Ада» Станислава Светлова. В условном Краснодаре я бы, возможно, ее не стал показывать, а для Вологды она мне кажется идеальной. Гений места диктует.
Политики помирятся быстро, а индустрия еще долго будет срастаться
Зрительский потенциал по каким-то определенным критериям рассчитывается?
Это всегда как-то интуитивно. Иногда можно предсказать всё (вплоть до количества зрителей на сеансе), просто посмотрев фильм. А иногда можно прогадать. Каких-то точных критериев нет — интуиция в парадоксах. В прошлом году мы делали Voices в конце августа и еще тогда хотели показать «Сказку» Александра Сокурова, но не получилось, расстроились сильно. Ничего, набрались терпения, в итоге показываем в этом году. Явно будет полный зал.
Канны-2022 — «Алые паруса» Пьетро Марчелло
Открывает Voices «Скарлет» Пьетро Марчелло. Увы, в России его имя в бренд не превратилось, хотя после «Мартина Идена» он стал известнее. Однако это итальяно-французское кино с российским контекстом — экранизация «Алых парусов» Грина, еще и с Луи Гаррелем в главной роли. Потенциал очевиден, как и у «Жанны Дюбарри» на закрытии. Для меня идеальный фестиваль — Венский, где нет конкурсов. Просто игровое кино, документальное и ретроспективные показы. У них даже нет приема заявок, организаторы сами ездят по фестивалям и смотрят, что хотят показать. Никаких красных дорожек и конкурсов. Свой круг режиссеров и фильмов. Всегда полные залы, для города это большое событие.
Нам повезло, мы не индустриальный фестиваль. Нам не нужно конкурировать с Выборгом или «Горьким-фестом». К нам приходит не так много заявок от молодых режиссеров — все стараются попасть на индустриально важные фестивали. Мы свободны, нам никто ничего не диктует, вольные птицы. И главная звезда у нас — киновед и наш большой друг Николай Изволов.
Я почему спросила — всегда найдутся недовольные программой. Как реагировать на негативные реакции зрителей?
Да, российский зритель с претензией. Не знаю, как с этим бороться. И к отечественному кинематографу у него тоже вечно вопросы. Наши любимые паблики, посвященные русскому кино, говорят, что оно возрождается, но штампы восприятия не уходят. Мне кажется, у нас такое отношение к своему кино из-за массового сегмента. На авторское кино мало кто обращает внимание. Мы как-то сидели с друзьями кинематографистам в баре на Китай-городе и рассуждали об этом. Повернулись к какому-то мужчине, который рядом пил, и спросили: «Что вы знаете про российское кино?» А он сказал: «Знаю три Б: „Бригада“, Быков и Балабанов».
Не надо мерить кинематограф сегодняшним днем
Как тебе кажется, почему после ухода американских мейджоров у авторского кино в прокате не стало больше зрителей?
Да, многие думали, что случится арт-ренессанс, но стало только хуже: пиратский контент занял большой объем, а много сеансов ушло под третьесортные жанровые продукты, и зритель просто забыл дорогу в кинотеатр — зачем туда идти, если ничего интересного не показывают?
Ситуация сложная. Почему «Снегирь» собрал значительно меньше, чем когда-то вышедшая в ограниченном прокате «Аритмия»? До пандемии у нас авторское кино хорошо смотрели, появлялись имена-бренды. А теперь кинопрокат вынужден соревноваться еще и со стримингами, которые переманивают зрителя к себе, выпуская новые картины на онлайн-платформах. Где выйдет новый фильм Юрия Быкова? В кино или сразу на стриминге? И где его предпочтет посмотреть зритель? Новая картина Оксаны Бычковой, которая очень зрительский режиссер, тоже сразу выйдет в сети? А новый фильм Ивана Соснина? Такими темпами зритель и вовсе про кинотеатры забудет. Надеюсь, все-таки этого не произойдет. Платформы — это модно, но обманываться не надо, сериалы останутся сериалами. Я боялся, что для российского проката вообще все европейское кино пропадет, а в итоге половину Канн этого года уже купили.
Но больше я боюсь, что распри в соцсетях рушат связи в нашей культуре. Политики помирятся быстро, хоть на следующий день, а индустрия еще долго будет срастаться.
Хитростей никаких нет, просто везение и упорство
Часто еще говорят, что в России сейчас кино снимать нельзя или невозможно. Но вот вы делаете фестиваль молодого кино. Как режиссерам нового поколения быть?
Да просто работать. Сегодня конъюнктура одна, завтра — другая. Творческий труд легким никогда не был, художникам всегда тяжело. Кино надо снимать несмотря ни на что и вопреки всему. Не будет никогда благоприятного времени. «Творить» звучит пафосно, но режиссеры лучше других знают, что в этом слове таится.
Не надо мерить кинематограф сегодняшним днем. Его снимают в том числе и для будущих поколений. Андрея Тарковского, например, показывали в далеких мытищинских кинотеатрах. А где сейчас хитовые «Пираты ХХ века»?
По «Культуре» иногда показывают, обычно утром субботы.
А Тарковский сейчас самый прибыльный режиссер «Мосфильма». Робера Брессона тоже в Каннский конкурс часто не брали, а кто вспомнит, какая там была конъюнктура? Мне недавно попалась фотография Памелы Андерсон на красной дорожке Канн в 1995 году. Сейчас мы только из-за случайной картинки это вспоминаем. Все нужно в ретроспективе рассматривать — и делать так же. Даже звезд забывают, а фильмы остаются. Что стало символом тех Канн — главная секс-звезда или провал «Мертвеца»?
Если кому-то суждено стать режиссером, его ничто не остановит. Вопрос только в том, сколько он снимет. Я недавно смотрел документальный фильм Криса Маркера про Тарковского и даже не знаю, где он эту историю нашел — якобы Тарковский в студенческие годы на спиритическом сеансе вызвал Бориса Пастернака и спросил, сколько фильмов суждено ему снять. Ему ответили: «Вы снимете, Андрей, семь фильмов, зато каких».
Говоря про Voices, у нас есть несколько причин, по которым мы продолжаем делать фестиваль. Например, показ «Сказки» Сокурова — нас после этого коллеги назвали смельчаками. Также у нас пройдет мировая премьера отреставрированной версии «Тельца», которую Александр Николаевич сделал вместе с Александром Золотухиным. Про восьмидесятилетие Виктора Аристова тоже не хочется лишних слов: сейчас на его «Порох» продано четыре билета [на момент выхода материала все билеты распроданы — примеч. ред.], но верю, что жизнь каждого из этих зрителей изменится после просмотра.
Есть еще одно мероприятие, но про него пока не могу сказать. Если оно случится, то уберет все вопросы, зачем делать фестиваль в такое время. Опять же, для нас самих в первую очередь. Но мы все равно радуемся уже тому, что есть: заполучить один фильм Серра сейчас — то же самое, что раньше — десять. И хитростей никаких нет, просто везение и упорство. Таков девиз — мучения на островах. А счастье, оно в шаламовской четвертой Вологде.
Читайте также
-
Алексей Родионов: «Надо работать с неявленным и невидимым»
-
Самурай в Петербурге — Роза Орынбасарова о «Жертве для императора»
-
«Если подумаешь об увиденном, то тут же забудешь» — Разговор с Геннадием Карюком
-
Денис Прытков: «Однажды рамок станет меньше»
-
Передать безвременье — Николай Ларионов о «Вечной зиме»
-
«Травма руководит, пока она невидима» — Александра Крецан о «Привет, пап!»