Высшие формы — «Семечко» Марии Пискуновой
Если на творчество не осталось никаких сил, можно посвятить произведение этому бессилию. Сегодня, в последнем выпуске «Высших форм» в этом году, мы показываем «Семечко» Марии Пискуновой и публикуем ее монолог об этой работе. Фильм будет доступен до Нового года.
После окончания университета (Школа дизайна ВШЭ) я совсем ничего не могла делать — что-то снять, нарисовать даже маленькую картинку, что угодно творческое вообще не шло. Не получалось даже захотеть что-нибудь сделать.
Возможно, накопилась учебная усталость, какие-то разочарования. Дипломный проект не удалось закончить, как хотелось. Мы с подругой снимали в пиксиляции [способ анимации, когда актеров снимают покадрово — примеч.] большую историю. И это было не тихое сидение в студии, как со стоп-моушеном или рисованной анимацией, а огромный продакшн с актерами, где нужно было все бесконечно организовывать и разруливать, договариваться с людьми и со съемочной студией, стирать костюмы, латать маски. Мы вложили в тот фильм очень много усилий, а в итоге просто не потянули и не смогли его довести до финального вида. Меня это подкосило, хотя и многому научило. Я поняла, что непродуктивно замахиваться на большие проекты, на которых выгораешь и потом умираешь. Надо брать задачи по силам. Мы до сих пор предпринимаем попытки завершить фильм. Периодически созваниваемся, составляем списки дел по пунктам, но пока ничего не получается.
Я решила дать себе время восстановиться, но это время очень затянулось. Полгода после универа я просто приходила в себя. А после февраля прошлого года стало совсем не по себе, и это еще меня отбросило.
Правда, я продолжала занятия по анимации в детской школе дизайна Вышки. Я веду там курс для детей 9-12 лет. Мы многое пробуем, экспериментируем. Смелость учеников очень вдохновляет. Это большая радость. Когда видишь у других легкий подход к творчеству, кажется, что его можно перенять. Думаю, эти занятия мне помогли.
Я так чувствую: будто я лежала под сугробом, а теперь просыпаюсь
Весной этого года я начала чувствовать, что, кажется, могу что-то делать. Начала ходить на наброски, рисовать. Я поняла, что в принципе могу снова держать в руках карандаш, что мне это приятно и хочется. Потом я увидела, что Соня Горя набирает онлайн-курс по документальной анимации. Я почувствовала, что мне очень поможет такой внешний стимул, свежий двух общения и вдохновения, и пошла к ней.
Тогда я решила, что хочу снять фильм о том, что меня больше всего тревожит: о творческом ступоре, в котором я находилась и который казался непреодолимым. Мы начали раскачивать эту тему. Я делилась своими находками, выполняла упражнения Сони. В марте она дала задание поснимать что-нибудь с рук просто на Stop Motion Studio, на смартфон. А я это люблю и умею.
Я тогда жила недалеко от леса и пошла снимать шишки, фазовать иголки и снежные сугробы. Меня это страшно увлекло. Я почувствовала ответственность: весна идет, каждый день очень ценный, в природе происходят изменения, и нужно их зафиксировать. Я прямо увидела течение времени. Сама природа меня подталкивала — невозможно было отложить съемки на потом, потому что почки распустятся, вырастут листочки, и я не смогу заснять эту магию их превращений. Я снимала регулярно, иногда почти каждый день, по часу, по полтора, меня это дисциплинировало.
За пару часов до показа я побежала в траву записывать настоящий звук
Возникла мысль зарифмовать мои внутренние ощущения с этим пробуждением природы. Сначала я подумала, что эта мысль совсем банальная, а, с другой стороны, почему бы и нет? Я так чувствую: будто я лежала под сугробом, а теперь просыпаюсь. Образ семечка тоже уже был. Я много рисовала такого в скетчбуках, но не знала, как все это рассказать.
Потом появилась новость, что летом состоится мастерская документальной анимации в Свияжске. Я поняла, что это шанс доделать фильм, и подала заявку. Когда мы туда приехали, в первый же вечер сели в круг, и малознакомые люди очень доверительно и открыто рассказывали друг другу самые сокровенные вещи. Не помню, в какой момент сформировалась моя история. Это происходит как-то постепенно: ты просто говоришь, думаешь, и вот уже оказывается, что что-то сложилось, и по-другому никак. Сначала интонация истории была скорее меланхоличной, с жалостью к себе. Но потом я перестала жалеть об упущенном. История перестала быть обиженной и ноющей.
У меня очень долго не было фильма, а сейчас он есть — маленький, недоделанный, но мой
Самым сложным было записать аудиодорожку. Я никак не могла кратко сформулировать мысль, вычленить главное. Получалось длинно, нудно, сухо, отвлеченно. Мне очень помог Миша Солошенко. Я ходила за ним с диктофоном и много раз рассказывала свою историю, а он меня слушал. И однажды, вообще случайно я рассказала то, про что не думала раньше. В тот момент я забыла, что записываю себя, и просто поделилась случаем, как увидела какой-то мультфильм, который был очень классно сделан. Не какой-то шедевр, ничего особенного — просто красивый. Я подумала: «Кто-то просто решил сделать что-то красивое и сделал. И я тоже так могу». Записала еще пару фраз. Общая длительность дорожки моего монолога была не один час, но в итоге в мультфильм вошли всего три кусочка.
Музыка — это «Новые композиторы». Их треки часто попадают в настроение моих анимационных экспериментов. Фоновые звуки — атмосфера лета, кузнечики, ветер в траве — это запись звучания Свияжска. Сначала я подложила стрекотания насекомых из саунд-библиотеки, но Миша Солошенко сказал, что это никуда не годится, потому что они используются в каждом мультфильме. И несмотря на то, что у меня совершенно не оставалось времени, за пару часов до показа я побежала в траву записывать настоящий звук.
Впечатления от финального показа были сильными. Волнующе видеть, во что вылились истории, которыми люди делились в начале. Некоторые фильмы меня абсолютно поразили. Мне было приятно, что и мой мультфильм более ли менее получился, и что я смогла, наконец, высказаться и принять свою долгую невозможность рисовать и снимать. Я призналась в этом посредством анимации, и мне перестало быть плохо и страшно.
Высшие формы — «Лютик» Марии Пискуновой
Когда я вернулась из Свияжска, было абсолютно эйфорическое, излечивающее чувство. Мне казалось, что я привезла с этого острова клад. У меня очень долго не было фильма, а сейчас он есть — маленький, недоделанный, но мой. Мультфильм задумывался как история про пробуждение, он и описывает этот процесс, и одновременно является его итогом. То есть он как будто сам про себя.
Я рада, что мою мысль поняли. Я потом разговаривала с людьми, которые тоже закачивали творческие вузы, в том числе анимационные, и поняла, что это частая проблема: выпускники сталкиваются с выгоранием и невозможностью снимать долгое время после окончания учебы. Я подумала, что мой мультфильм может кому-то помочь, потому что продемонстрирует, что такая проблема существует, но в этом нет ничего страшного, и тяжелое время кризиса проходит. Мне самой была нужна надежда, и я думаю, что кто-то посмотрит фильм, и, может быть, в его душе тоже поселится маленькое семечко надежды на перемену.
