«Ну не знаю». Фрагмент
Фрагмент из переведенной и изданной «Киноведческими записками» автобиографии режиссера.
Ну не знаю. Это выражение — характерный чешский modus dubitandi. Dubito, ergo sum — я сомневаюсь во всевозможных ценностях и истинах — следовательно, я существую.
1
Ну не знаю…
Это три слова были первым, что я выпалил, когда журнал Story некоторое время назад предложил мне постоянное сотрудничество. Когда-то в детстве я и в самом деле мечтал стать журналистом, чтобы служить людям так же, как мой папа-журналист. Единственное, мне не нравилось, что нужно регулярно садиться за чистый лист и писать по долгу службы. Это напоминало домашние задания, которые я ненавижу до сего дня. Наконец меня уломали, тем не менее, и эти колонки я почти всегда пишу в последнюю секунду, так же, как во времена моей юности делал те самые домашние задания.
Иллюстрация Мирослава Бартака
Ну не знаю. Эти три слова стали заглавием и рефреном моих колонок. Мне казалось, они точно выражают чувства, которые я испытываю, когда пишу: иначе говоря, о чем пишу, в том я и сомневаюсь. Просто я боюсь высказываться категорично. Поэтому:
Ну не знаю.
Фильмы, напускающие на себя чересчур серьезный вид, я подозреваю в неискренности.
И лишь недавно я вспомнил, где меня так зацепило это словосочетание, которое я люблю вставлять и в разговорной речи. Это была книжка Павла Айснера1 о прелестях нашего языка Храм и крепость. Я пролистал ее вновь и нашел то, что когда-то пленило меня в этой фразочке.
Там было написано:
1 Павел Айснер (1889–1958) — чешский переводчик и литературовед, исследователь чешского языка (здесь и далее — прим. пер.).
Ну не знаю. Это выражение — характерный чешский modus dubitandi. Dubito, ergo sum — я сомневаюсь во всевозможных ценностях и истинах — следовательно, я существую, — написал пан Айснер. И далее он пишет:
…что это жизненная мудрость нации многострадальной, ergo опытной. Жизненный оптимизм, замешанный на скепсисе.
Мудрый пан Айснер попал в точку! Всю жизнь у меня как у чистокровного чеха стучит в мозгу: очевидно, оптимизм — качество, по счастью, врожденное (иначе не знаю, как бы я к нему пришел), а скепсис — приобретение жизненного опыта.
Мы живем в Чехии — тут и то, и другое на месте. Оптимизм — вера, что грядущее будет счастливым, и скепсис, который избавляет оптимизм от слепоты и ведет к осторожности.
Ну не знаю.
Фильмы, напускающие на себя чересчур серьезный вид, я подозреваю в неискренности (и с людьми, кстати, так же).
2
Бывают фильмы, которые не будоражат нас чем-то новым, они насквозь банальны и заслуживают забвения. Они похожи на каких-то зануд. Не менее скучны и фильмы, которые во что бы то ни стало хотят заставить нас смеяться их пустым шуткам. Эти фильмы неприятны, как неприятны докучливые фигляры. А еще есть фильмы, которые бьют по глазам, шокируют. Как люди, которые жить не могут без похвальбы. Бывают и фильмы, достаточно честолюбивые для того, чтобы о чем-то нам поведать, обогатить наше мышление, вдолбить нам в головы определенную позицию. Такие фильмы напоминают мне людей, которые, может, и пользуется уважением, но, в сущности, они нам противны. Особенно если у них нет чувства юмора. Фильмы, напускающие на себя чересчур серьезный вид, я подозреваю в неискренности. Как и людей, которые считают, что достоинство несовместимо ни с улыбкой, ни тем более со смехом.
На удивление мало таких фильмов, которые, на первый взгляд, не хотят ничего. Они просто есть, и если в них и бывает капля честолюбия, то лишь в том, что они стремятся доставить нам радость. Доставить радость, не опускаясь до лжи. Так, как это делают наши добрые друзья. И парадоксальным образом такие фильмы больше всего могут мне сказать, ведь они делают это не напрямик, а абриколем через забаву, и в итоге я даже не замечаю, что узнаю нечто новое о себе и о нашем мире.
Всегда лучше подождать, когда нашей истине поможет победить кто-нибудь другой.
Всем известно о разнице между западным и восточным типом мышления. Запад в своей жажде познания анализирует, и, захотев познать цветок, жестоко разрежет его на куски, чтобы составить описание. Восточный философ не нуждается в описаниях, он цветок понюхает. Амаркорд Феллини для меня — вот такой вот большой, душистый цветок.
Ну не знаю.
Io voglio una donna!!! — Вспомните, что сказал психиатр о дядюшке, которого на время забрали из дурдома, когда этого дядюшку снимали с дерева: Иногда он нормальный, а иногда… Впрочем, как и все мы. Та фраза для меня более емкая и мудрая, чем все эти годаровщины и бергмановские вивисекции, а также фокус-покусы их эпигонов. Как учил нас пан Верих, самой глубокой мудрости следует ждать от клоунов. Маэстро Феллини был одним из наимудрейших.
Девиз на нашем президентском штандарте — «Истина побеждает» не говорит, когда же истина победит, а значит, можно истолковать это следующим образом: всегда лучше подождать, когда нашей истине поможет победить кто-нибудь другой.
3
Приехали тут ко мне из одного крупного немецкого театра. Просили поставить у них какой-нибудь симпатичный спектакль. Они хотели, чтобы это была пьеса чешского автора, по возможности современного. Вам везет на драматургов, — сказали они мне. Ваш пан президент — всемирно известный драматург, и председатель вашего Парламента — тоже драматург, и даже чешский верховный раввин пишет пьесы для театра2. Очевидно, занятие драматургией в вашей стране — своеобразное хобби. Может быть, и ваш премьер-министр уже написал какую-нибудь пьесу, о которой мы пока не знаем.
И начали мы выбирать пьесу. При всем уважении к вышеупомянутым авторам и ко всем последующим нам этого не удалось. Мы не смогли найти пьесу, которая была бы современной, с живыми характерами, а главное, полной драматизма. Задача нелегкая, — сказал я, — в этой стране драм не бывает: все, что драматично где-то в другом месте, у нас в Чехии превращается в фарс. Они засмеялись моей остроте и парировали: Всё глубже. Масштаб театра, как они выразились, еще с незапамятных времен определяется тем, что на сцене делается, а не тем, что на ней говорится. Еще Аристотель открыл нам, что сильная драма состоит из сильных действий. Ваш чешский характер таков, что у вас действие чаще всего подменяется одним лишь намерением. Доброе намерение прокламируется, но труд, который нужно затратить на его воплощение, для вас уже неподъемен. Поэтому пусть ваши пьесы по большей части и благородны, но в остальном, к сожалению, ничем не увлекательны.
2 Речь идет о писателях, драматургах и диссидентах Милане Угде (р. 1936), который с 1993 по 1996 годы был Председателем Палаты депутатов Парламента ЧР, и Кароле Сидоне (р. 1942), исполнявшем роль главного раввина Праги в 1992–2014 годах
Иллюстрация Мирослава Бартака
На мое возражение, что малый народ не может позволить себе больших рисков, они ответили, что ирландцы — тоже малый народ, а сколько крупных драм дали миру, и что мы, чехи, мастера уверток. И что девиз на нашем президентском штандарте — Истина побеждает не говорит, когда же истина победит, а значит, можно истолковать это следующим образом: всегда лучше подождать, когда нашей истине поможет победить кто-нибудь другой. Я, собственно, не эксперт в исторической науке, но мои поверхностные знания о чешской истории от Белой горы и до Дубчека навели меня на то, что я, хоть и без удовольствия, вынужден был с ними согласиться.
Ну не знаю.
Мы долго совещались, искали пьесу, которая была бы и чешской, и современной, и которая могла бы что-то поведать о нас остальному миру. В итоге сошлись на том, что лучше всего будет взять какую-нибудь сценическую обработку Бравого солдата Швейка. Этого мне делать не хотелось, и мои досадно откровенные друзья в конце концов уехали ни с чем.
Перевод Виктории Левитовой
