Сеанс реального — «Ленинград 4» Дмитрия Фетисова
Если вы были в баре «Хроники», то точно видели кадры, о которых пойдет речь в этом фильме. Сегодня в «Сеансе реального» смотрим «Ленинград 4», док про Сергея Подгоркова и других героев ленинградской фотокультуры перестроечной эпохи. С автором картины — о драматургии, времени как форме-ритме и пивных ларьках — поговорил Юрий Михайлин.
Мой путь в документальное кино был извилист. В школе у меня был интерес к написанию текстов, и в 17 лет я решил подать документы в СПбГИКиТ на драматургию, но на собеседовании мне посоветовали идти на режиссуру документального кино. Тогда набирал курс Виктор Косаковский, но я к нему не поступил, уехал в Тверь (я из Тверской области) и отучился три года в училище культуры по специальности «режиссура и мастерство актера в театре». Потом поступил в КиТ на игровое кино к Константину Лопушанскому. Отучился год, но решил снова попробовать себя в документальном, хотя не очень понимал, что это такое.
Я перевелся на курс к Владиславу Борисовичу Виноградову, и там у меня уже более-менее пошло. Наверное, нашел своего мастера. Я увидел первые примеры поэтического документального кино, где были интересные мне герои и драматургия. Мне очень понравились и работы Владислава Борисовича («Возвращаю ваш портрет», «Новый год в конце века»). Мне кажется, я в какой-то степени унаследовал его формат, когда фильм строится на интервью с героями, и тематику, связанную с ленинградской культурой.
Мой интерес к фотографии связан с переездом в Петербург. Мне нравилась фактура его центра, самое банальное — дворцы-колодцы, разность Петроградки и Васильевского острова. И мне было очень интересно кино «Ленфильма» — Илья Авербах, «ленинградская школа», перестройка. Эта фактура стала меня притягивать. Я наткнулся на фотографии Бориса Смелова, Леонида Богданова, Бориса Кудрякова, стал их большим фанатом и начал искать менее известных фотографов.
Можно сказать, что «Ленинград 4» начался в 2011 году, когда я в первый раз побывал на фотовыставке в легендарной галерее «Борей» на Литейном и увидел работы Сергея Подгоркова. Я подумал, что про этого человека надо обязательно сделать фильм. Большое впечатление на меня произвела экспозиция Людмилы Таболиной в Музее Ахматовой, а также выставка, посвященная фотоклубу «Зеркало», где сформировалось много фотографов.
После съемок мы выпили с ним добротного новгородского самогона
В 2021 году я решил снять новеллу про Сергея Подгоркова. Тогда еще не было представления, что из этого получится сорокаминутный фильм. Я написал Сергею ВКонтакте, он пригласил меня к себе в Боровичи. Если бы я снимал фильм сейчас, то, возможно, добавил бы в него видеохронику поездки. Подгорков показывал нам город, старый железнодорожный вокзал, а после съемок мы выпили с ним добротного новгородского самогона, отметив знакомство.
Когда я их отснял, у меня появилась идея для следующего фильма
Многие кадры сняты на советскую оптику — телевик «Гелиос 40». Я купил его в одном из комиссионных магазинов, и объектив 1965 года удачно соединился с беззеркальной камерой Sony. «Гелиос-40» интересно размывает пространство по краям и таким образом подчеркивает героя в кадре. Это мой любимый объектив.
Сняв Подгоркова, я понял, что тему можно продолжить. Меня всегда интересовала Ленинградский рок-клуб, и я решил снять Андрея «Вилли» Усова, который был штатным фотографом «Аквариума» и сделал все обложки их пластинок, дружил с Майком Науменко.
Третьей героиней стала пикториалист Людмила Таболина. Мне нравится это течение в фотографии. Затем — Александр Китаев. Мне понравился могущественный облик Китаева — богемного Петербургского фотографа, и я решил, что буду его снимать еще до того, как сам познакомлюсь с его снимками.
Еще один герой — Валерий Вальран, он не фотограф, но известный в Петербурге художник, популяризатор фотографии, организатор фотовыставок и первый, кто собрал из них фотоальбом: в начале фильма появляется книга «Ленинградский фотоандеграунд». Я решил включить его в фильм, чтобы рассказать про фотодвижение немного со стороны.
И наконец — Сергей Королев. Я снимал его, но при монтаже понял, что, к сожалению, новелла о нем в фильм не вписывается. Смонтировал отдельно и поставил в свой «Блог ларек», который придумал на волне всеобщего блогинга и где публикую истории, связанные с кино. Этот выпуск называется «Фотограф Королев».
В каждый новелле что-то уходит, умирает
Как я понял, что этих героев достаточно? Когда я их отснял, у меня появилась идея для следующего фильма, который я, может быть, сделаю: про фотографов, которых уже нет в живых — Богданова, Кудрякова. И я решил, что эти съемки окончены.
Монтировался фильм долго, почти год. Я понял, что у каждого фотографа выделяется определенная главная тема. У Сергея Подгоркова — история, связанная с пивными ларьками (хотя сам он ее не выделяет), у Андрея Усова — рок, у Людмилы Таболиной — белые ночи, у Китаева — Коломна.
Для разделения кадров интервью и фотографий я решил использовать пленочную рамку-футаж. Некоторые коллеги считают, что это визуальный моветон, но для меня такой прием кажется логичным: разговоры с фотографами — это сегодняшний день, а их фотографии — прошлое, и футаж работает как переход между ними.
Иногда мне хотелось соединить времена. В новелле «Разговоры у пивных ларьков» звучит музыка современного джаз-нуар исполнителя «Bebopovsky And The Orkestry Podyezdov». Мне они давно нравилась, я познакомился с исполнителем, и подвернулась возможность использовать эту музыку в фильме.
Кино готово, когда я чувствую, что оно устраивает меня по ритму
Параллельно с монтажом я снимал для одной знакомой фотосессию на черно-белую пленку. Нужно было сделать кадры как в фильме Годара «Маленький солдат», когда герой фотографирует девушку. Для этой фотосессии мой приятель купил на «Авито» экспонометр «Ленинград 4». Тогда я понял, что назову фильм именно так, ведь и главный герой — позднесоветский Ленинград, и фигурируют в нем четыре фотографа. Тогда же я решил, что разделю фильм на четыре части. Кроме того, возможно, эти фотографы тоже пользовались «Ленинградом 4», поскольку это один из самых популярных экспонометров своего времени.
Уже потом Соня Миновская, мой сорежиссер и ассистент по фильму, заметила, что «4» в некоторых мифологиях — это число распада, смерти, конца. И действительно, в каждый новелле что-то уходит, умирает. В первой как бы хоронят ленинградские белые ночи, во второй уходит Майк Науменко и с ним целая эпоха, потом — конец Летнего сада в его историческом облике, и в финале, где показаны митинги на площадях — распад страны. При создании я не думал об этой символике, делал интуитивно.
Я понимаю, что монтаж закончен, когда в фильме появляется, проявляется особое, свойственное только ему время. Время для меня — это ритм-форма. Кино готово, когда я чувствую, что оно устраивает меня по ритму. Мои фильмы спокойные, лиричные, медитативные. Наверное, не зря мне нравятся документалистика Вендерса.
Молодежный бар, а на стенах висят снимки пивных ларьков
«Ленинград 4» был показан на фестивале Arctic Open в Архангельске, где его приняли максимально тепло; на фестивале «Соль Земли» в Самаре, в онлайн-программе Artdocfest.
На одном из премьерных показов в музее фотографии «Росфото» Сергей Подгорков со свойственной ему иронией раскритиковал фильм за излишнюю сентиментальность по отношению к эпохе, о которой, на его взгляд, не стоит ностальгировать. Я не закладывал в фильм ностальгию, тем более ностальгию по Союзу, которой у меня нет. Андрей Усов отметил, что в фильме использованы снимки времени, когда город представлял для фотографа более интересную фактуру. Сейчас Петербург очень туристический, блестящий, яркий. Он также признался, что у него фильм оставил тяжелое ощущение. Их с Науменко связывала большая, сильная дружба, и его уход он до сих пор воспринимает очень лично.
На кинопоказ в баре WÖD пришла еще одна героиня фильма, Светлана. В финале есть фото, где она стоит на крыше дома напротив Мариинского дворца во время августовских событий 1991 года и смотрит в объектив — словно та эпоха на нас сегодняшних. Это известный снимок Сергея Подгоркова. Недавно Сергей нашел ее через интернет и пригласил на показ. И вот спустя 33 года она увидела себя на экране и рассказала, как этот снимок был сделал. У Подгоркова закончилась пленка, а Светлана тоже занималась фотолюбительством, отдала ему свою камеру, и он ее сфотографировал.
Недавно я зашел в бар «Хроники» на Некрасова и увидел там фотографии Подгоркова. Для меня это было удивительно. Молодежный бар, а на стенах висят снимки пивных ларьков — так через фотографии Подгоркова будто соединяются две эпохи.
