И тропинка, и лесок — «Легенда о Зеленом рыцаре» Дэвида Лоури
В кинотеатрах — экранизация старинной рыцарской поэмы, снятая модной студией. Читать первоисточники нет нужды, этот фильм и его герой будут понятны всякому, кто собирается жить своей жизнью. О заплутавшем по дороге к славе племяннике короля Артура рассказывает Василий Степанов.
Мало было в нашей киножизни зеленого? Гринч, Халк, Адам Драйвер в зеленом халате и песней в сердце, зеленый шершень, зеленый слоник, зеленый мэр. И вот человек с топором. Наверно, вы уже знаете и про средневековую, переведенную на современный английский самим Толкиеным, поэму неизвестного автора, и про ее главного героя, сэра Гавейна, племянника короля Артура, сидевшего за тем самым Круглым столом в Камелоте, когда на рождественскую пирушку ввалился рыцарь в зеленой шкуре. Знаете про отрубленную голову и невыполнимый обет. Может, читали саму поэму. «Легенда о Зеленом рыцаре» идеальна для того, чтобы после двух с половиной часов в кинозале еще столько же провести в википедии. Открыть в конце концов Томаса Мэлори, Кретьена де Труа и пр.
Гендерный паритет? Прогресс? Экология? Эти подтексты не такие уж и подтексты. Слишком уж всё на поверхности.
Если вы не читали ничего — счастье вам. Не стоит и начинать, бросайте и этот текст, идите в кино, гугл подождет. Я хотел бы и сам — вопреки возрастному рейтингу фильма и собственному паспорту — посмотреть «Легенду о Зеленом рыцаре» глазами десятилетнего, глазами подростка, который еще не устал удивляться. Кажется, примерно таким подростком фильм и был снят. Не зря отрастивший изрядные усы — детская какая-то фантазия, ей богу! — режиссер Дэвид Лоури рассказывает в интервью о своей любви к игрушечным рыцарям серии Willow (сопутствующие товары по мотивам фэнтези-фильма 1988 года «Уиллоу», снятого Роном Говардом для Lucasfilm). Именно героический дух детства с полагающейся такому духу серьезностью витает и над «Легендой о Зеленом рыцаре». Из-за ковидного ажиотажа фильм долго ждали и открывают сегодня как коробку с запоздавшим новогодним подарком.
Тинейджерский апломб чувствуется и в том, что главной теневой героиней экранизации становится мать сэра Гавейна, таинственная фигура, сестра короля, ведьма, запустившая историю, чтобы сделать сыну биографию. Магический ритуал проведен — теперь ему будет, о чем рассказать при дворе — хотя сам юноша не очень-то жаждет взрослеть. Фильм не трудно прочитать сообразно банальной психотерапевтической логике — как историю сепарации от матери (ну, и, конечно, невозможности этой сепарации в полной мере). Выехавшего из дома на подвиги Гавейна по дороге лишают всего: коня, меча, провизии, материнского пояса, даже собственного желания почестей (он даже говорит: «Я не рыцарь, так мимо проезжаю»). Но родственные связи, тем более подкрепленные магией, слишком сильны — весь реквизит неизбежно возвращается к герою. Сначала обязательство славы, квест в виде гигантской секиры, затем — защитный пояс, и наконец — конь.
Натура — дура? Пожалуй, нет. Просто человек ей без надобности.
Возможны, безусловно, и другие трактовки происходящего в «Легенде». Все они достаточно прямолинейны и без особого стеснения проговариваются автором прямо с экрана. Гендерный паритет? Прогресс? Экология? Эти подтексты не такие уж и подтексты. Слишком уж всё на поверхности. Зеленый рыцарь — сама природа, даже больше: он — сама жизнь, которая наполняет нас и в конце концов уничтожает. Искать в ней смысл? Все равно что блуждать по темному лесу, объевшись неизвестных грибов (тут Англия Бена Уитли, друзья). Весь фильм поделен на главки, и чудный эпизод психоделического делирия Лоури иронично называет «Интерлюдией» (да, таким титром в двусерийных фильмах публику раньше отпускали в уборную), поместив в него встречу с кормящими великаншами, с которыми Гавейну никак не найти общий язык. Натура — дура? Пожалуй, нет. Просто человек ей без надобности.
Обреченность будущего рыцаря на лоне природы очевидна: наглядно демонстрирует ее эпизод, где разбойники бросают Гавейна связанным на мох — стоит камере обернуться на 360 градусов (это кино еще и о том, что полезно сменить ракурс, с которого смотришь на мир — слезть с коня, взять голову в руки и т.д.), и перед нами уже не герой, а ободранный временем скелет. Фильм только начался, подвиги подвигами, а смерть неизбежна, общей не уйдешь судьбы. Растительность давно раскурочила часовню, в которую он должен попасть. Чем дальше в лес, тем сложнее понять, какой смысл в путешествии. Есть ли он вообще? Чтобы голова осталась на плечах, Гавейну нужно либо согласиться на дар прогрессивной леди-искусительницы (Дэвид Лоури превращает эту героиню Алисии Викандер в своего рода режиссера-сторителлера — есть даже сцена, где она делает фотографический портрет кавалера), либо покориться внутренней лисичке (хаос правит, погуглите про лису в средневековье) — срочно выбросить дареный гаджет-оберег и отказаться от своего квеста. К счастью, Гавейн выбирает третий путь. Это очень по-человечески и по-гавейновски. Чего еще ждать от героя, который ни спросить, ни ответить не умеет? Все женщины для него на одно лицо (ну да, Алисия Викандер играет в фильме две роли, а будущая королева похожа на безголовую святую Винифред), и в поступи судьбы ему неизбежно слышатся мамины шаги. Пора бы повзрослеть.
Лоури не откажешь в остроумии. И в том, что он не дотягивает ни одну из своих линий до конца, не исчерпывает ни одну из заявленных тем — женский вопрос? новая мужественность? экология? кино взросления? тут все сразу и ничто из этого по отдельности — и в том, как контрабандой протаскивает в свой артуровский цикл мемы из монти-пайтоновского «Святого Грааля» (например, бегство сэра Гавейна с музыкальной точки зрения обставлено примерно так же, как бегство сэра Робина), и в том, что очевидно заимствует структуру и подачу из «Космической одиссеи». Увертюра, первое столкновение с черным обелиском (сиречь, зеленым рыцарем) приключение, второе столкновение с черным обелиском (сиречь, зеленым рыцарем), а дальше финальный трип на двадцать минут и рождение нового человека. «Космическая одиссея» — фильм-калейдоскоп, в котором всегда виделось чуть больше тех сверкающих стекляшек, которые были закинуты Кубриком в картонный тубус. То же самое и с «Легендой».
Единственное, в чем можно было бы упрекнуть Лоури, — это избыточная, самодовольная аудиовизуальная роскошь (но с другой стороны, в какой еще грех впадать кинематографу?). На славу поработали оператор и мастера художественно-постановочного цеха, отрисовавшие фоны и пошившие костюмы, очень постарались композитор и звукорежиссер. Эта красота, как и природа, никогда не оскоромится смыслом. Она просто обступит зрителя, словно лесная чаща, чтобы он мог в ней заблудиться, чтобы встретился с вызовом. Рыцарский квест — это путь, с которого невозможно свернуть. Как просмотр фильма в кинотеатре. Тут не срезать, не сдать назад, ни перемотать — ни дать, ни взять, путь самурая. И Лоури щедро приравнивает к этому пути любую человеческую жизнь. Может, сейчас вам нечего рассказать, может, сейчас вы еще и не рыцарь вовсе, а просто мимо проезжали, но однажды перед каждым из нас встанет судьба с зеленой секирой наперевес. То, от чего не спасет ни быстрый конь, ни меч, ни корона, вроде бы надежно придавившая голову к телу.
Добро пожаловать в темный лес.
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса