Вячеслав Шмыров
Вячеслав Шмыров

Праздник где-то рядом


Большинство коллег открыло Геннадия Сидорова в 2003 году, когда на «Кинотавре» главный приз взял его блистательный фильм «Старухи». Это был тот редкий случай, когда признание стало общим: публика ликовала вместе с жюри, а критика — как международная, так и «внутренняя», также вручившая свои награды дебютанту, — имела все основания присоединиться к ним в эйфорическом порыве.

Фильм был простым, искренним, заряженным большой человеческой добротой и освежающим артистизмом, притом что материал — современная русская деревня, населённая сплошь нищими одинокими старухами, — казалось, совсем не располагал к веселью.

У Сидорова вышла своеобразная анти-Матера: деревня, утонувшая в глубинах забывшей её страны, вопреки всем обстоятельствам возрождалась к Празднику. И этот Праздник был тем более убедительным, что основными актёрами в фильме, за некоторым исключением (таким исключением стала актриса Валентина Березуцкая, награждённая позднее за работу в «Старухах» премией «Ника»), были самые настоящие местные жительницы с их бесподобными речевыми эскападами.

Геннадий Сидоров на съёмках фильма Старухи (2003)

Успех для Гены был важен вдвойне: после пятнадцати лет работы в кино — актёрской, продюсерской, режиссёрской, сценарной, какой угодно — его приняли в клуб именитых кинематографистов, а новый статус, казалось, давал возможность более широкого общения с продюсерами и другими профессионалами кино. Но дело было не только в этом.

Впервые Сидоров побывал на «Кинотавре» в 1998 году, когда сенсацией стала другая дебютная картина — «С днём рождения!» Ларисы Садиловой. В титрах этого фильма Гена значится продюсером. Тогда успех профессиональной и семейной пары, казалось, также сулил исключительные перспективы. Но брак, который сложился ещё в студенчестве (Гена и Лариса — из последней вгиковской мастерской Сергея Герасимова и Тамары Макаровой) и с достоинством продержался в самые трудные годы безденежья, безработицы и скитания по съёмным квартирам, неожиданно рухнул. И успех 1998 года — как часто бывает при разделе имущества — отошёл одной стороне: в данном случае — режиссёру.

Проблема была ещё и в том, что Сидоров и Садилова привыкли работать с одной съёмочной группой. В некотором смысле они её и создали — группу своих единомышленников. И потому первый съёмочный день Геннадия, приступившего к работе над «Старухами», как считается, стал последним днём его семейной жизни. Группа, привыкшая к определённому распределению ролей на площадке, не сразу восприняла новые правила, замешкалась и получила невиданной силы эмоциональный шок — ведь сразу стало понятным: режиссёр на площадке только один, и имя его — мужское, а не женское.

На съёмках фильма Геннадия Сидорова Старухи (2003)

Большинство зрителей знает Сидорова как милиционера из ленинградской гостиницы «Прибалтийская» — не самого главного героя фильма Петра Тодоровского «Интердевочка». Его появление на экране, скорее всего, — случайность. Получив вгиковское актёрское образование, Гена пошёл учиться к Петру Ефимовичу на Высшие режиссёрские курсы, а тот как раз запустился (как получилось в итоге) с последним советским шлягером. Но актёром Геннадий Сидоров был настоящим — хотя бы потому, что обладал бешеным темпераментом. И, наверное, если бы не спутавшие многие судьбы девяностые, его назвали бы преемником молодого Ульянова. Во всяком случае, другого кандидата на роль Мити Карамазова в те годы ни на сцене, ни на экране, по-моему, просто не было.

Он не пошёл после института в театр «Современник», хотя произвёл серьёзное впечатление на Галину Волчек. Он не отдал своей самостоятельности и после успеха «Старух» на «Кинотавре», хотя продюсерских предложений тогда тоже хватало. Неожиданным исключением стал сериал «Апостол», который захватил Сидорова, прежде всего, необычным человеческим и историческим материалом, а также обещанием продюсеров отдать ему — как актёру — вторую (после роли Евгения Миронова) по значимости роль — капитана НКВД Хромова, сыгранную в результате Николаем Фоменко.

Но Фоменко Гену покорил. И хотя это был расчётливый выбор канала, режиссёр с ним внутренне согласился. Он умел соглашаться и принимать решение «не в свою пользу», пока ощущал атмосферу творчества и общего дела, пока чувствовал, что Праздник где-то рядом.

На съёмках фильма Геннадия Сидорова Старухи (2003)

Есть таланты «с приспособлением» — умением соответствовать конъюнктуре, не самым выгодным обстоятельствам, выстроить карьерную перспективу (что на самом деле важно и совсем не стыдно) в том числе и в творческом — кинематографическом или театральном — социуме. Но Гена Сидоров всего этого не хотел и не умел: он оставался талантом «без приспособления». И потому его больше прельщала роль одиночки. В публичной жизни он мог становиться центром притяжения, но когда энергия этой роли иссякала, неожиданно и надолго исчезал, не отвечал на телефонные звонки, ограничив своё общение с внешним миром пространством интернета. Словно бы уходил с головой в своё внутреннее пространство, каковым до последнего дня — уже в прямом, а не переносном смысле — оставалась всё та же съёмная квартира.

Геннадий Сидоров снял в «Апостоле» девять серий из двенадцати. А потом хлопнул дверью. Решил не участвовать в интригах администрации и некоторых влиятельных актёров. И по своей извечной максималисткой привычке убрал своё имя из титров. Что, конечно же, навредило, прежде всего, сериалу, по-настоящему замеченному и зрителями, и профессионалами, но по-настоящему ими не отмеченному. И это понятно: кого было отмечать, если на роль автора претендовал коллективный Иван Иванов, актёры «путались в показаниях» и только один Николай Фоменко упорно режиссёром фильма называл Геннадия Сидорова.

Геннадий в этой ситуации и проиграл и выиграл одновременно. После успеха в профессиональной среде в 2003 году он мог обрести большое зрительское признание в 2008-м. И это признание пришло — но только не со стороны всех зрителей, а со стороны конкретного зрителя — предпринимателя и актёра Игоря Трифа, который стал другом и продюсером Гены, и с которым они успели сделать целых две картины — «Собачьи глаза» (завершена) и «Роман с кокаином» (наполовину смонтирована). Увидеть и оценить эти фильмы, надеюсь, мы сможем в ближайшее время.

Геннадий Сидоров на съёмках фильма Весёлый солдат (2009)

В минувшую субботу Гены не стало. И почему-то очень быстро возникла и распространилась версия, что смерть наступила в результате сердечного приступа. Разобраться в причинах несчастья ещё предстоит: ведь Гена умер не дома, не в экспедиции, не в монтажной, а в больнице, в которую лёг заранее, чтобы подготовиться к хирургической операции (необходимой вследствие травмы ноги, полученной в автомобильной аварии всё в том же 2003 году). Но версия «с сердцем» оказалась очень убедительной. Так много легло на него за все эти годы… Так много и нам еще предстоит открыть и понять в Геннадии Сидорове в ближайшее время. Гены нет — и это невозможно принять, — но Праздник где-то рядом.

 

? ? ?

 

Весёлый солдат. Фрагмент литературного сценария

По мотивам военной прозы Виктора Астафьева

Про войну. Поэтому и не смешно. Хотя и весело.

Чем дальше мы удаляемся от событий полувековой давности, тем больше узнаём правды о настоящей и неприукрашенной войне. Госпитальная история, полная драматизма и настоящего солдатского юмора. Документальная стилистика, внедрение в кадр не актёров.

На съёмках фильма Геннадия Сидорова Весёлый солдат (2009)

— И что за народишко?! — вяло бранился Анкудинов безо всякого, впрочем, осуждения. — На краю жизни, мокрыя, голодныя, издохлыя считай что — и шутки шутют!..

— Дух наш крепок!

— Чево-о-о?

— Духом, говорю, живы!

— Тьфу на тебя! Ду-ух!.. У меня в жопе уж ни духу ни слуху… Ду-ух…

Шорохов, братился к Сабельникову, пожилому санинструктору:

— Скажи, доктор, умная голова, вот дрочить вредно или нет?

— Н-ну, если хочется и есть сила в руках…

— Держи лапу! — Шорохов от всего сердца пожал Сабельникову руку. — А то все везде: кар-кар-кар, кар-кар-кар, вредно и постыдно, вредно и постыдно! А где ж школьнику, солдату и зэку удовлетворение добыть, коли у них для утехи во всей необъятной стране одна шмара — Дунька Кулакова.

Помолчали.

Весёлый солдат (2009)

Вдруг потянуло Сарычёва рассказать о боевом пути его героического «соединения», как бы между прочим сообщить о том, как на станции Попельня его однажды чуть не убило: осколком бомбы выбило стекло в штабе и угодил тот осколок в стену, прямо над его головой.

— Это ж надо! — ахнули вояки, по два, а то и по три раза раненные. — Это ж!.. Ещё бы метра три нижей — и такой умной головы как не бывало!

— Сорок сантиметров! Я лично мерил! — переходя на доверительный тон, уточнил Сарычёв.

— Господь Бог лично тебя стерег, лейтенант!

— При чем тут Бог? Предрассудки это.

— Э-э, не скажите, товарищ лейтенант. Вот у нас в части случай был, — завлекал в ловушку лейтенанта Сашка. — Оторвало одному бойцу голову… Он ходит, ходит, ищет, ищет… А голова в крапиве лежит, матерится: «Во, хозяин! Собственную голову найти не может!» Воины переднего края, считай братья родные, — голову на место, она громко требоват: «Благодари товаришшев, обормот! Не пособи оне да Бог, валяться бы мне в крапиве…» А если бы кто поумней — подобрал голову- то, ведь без головы, дураку, воевать пришлось бы…

— Я ценю юмор, — кисло улыбался Сарычёв, — но, товарищи!..

Весёлый солдат (2009)

— Эт чё?! Без головы воевать не диво. Примеров тьма, — подхватывал ко времени проснувшийся Артюха Колотушкин. — Только в связи без головы нельзя — трубку телефонную не на что вешать. Остальным всем без головы способно — доказано это и нашими полководцами, и германскими тоже. А вот без мудей не сможет воевать даже и советский непобедимый воин. Опять же в нашей части случай был: один связист-ротозей наступил на мину и оторви же ему яйца — частое, между прочим, на пехотной мине повреждение, — да и забрось же их на провода!.. Охат, прыгат связист, дотянуться до проводов не может. «Бра-а-атцы-ы! — вопит. — Какой же я буду без мудей такой мудак?! Помогите!» Бойцы-связисты матерно ругают подвесную армейскую связь, то ли дело своя, полевая, — она в поле на земле лежит, потому и зовётся полевой. Надо лестницу, а где её на передовой взясти? Связисты — первейшие трепачи — раззвонили по всему фронту о происшествии. До штаба весть докатилась. Звонок оттуда: «Врага тешите? Трибунал высылаем!» — «Лучше лестницу!» Давай на верхах согласовывать вопрос насчёт лестницы с политотделами, с членом Военного совета фронта, с первыми и вторыми отделами, с финансистами, с технарями. Но… без согласования с Кремлём никто решить вопрос не берётся. А яйца так на проводе всё и болтаются. Связистки и разные регулировщицы сбежались, колибер прикидывают; особняки шустрят: не сам ли себе боец членовредительство учинил? Технические спецы изучают мощь вражеской мины, чтоб противопоставить врагу свою мину, чтобы если ударит, так не только муди фашистские, но и весь прибор — в брызги! Начальник политотдела фронта первый раз за войну на передовой появился — с намерением утешить бойца отеческой беседой. «Боевой листок», говорит он, пострадавшему, по поводу этого сражения уже нарисован, передовица в газету пишется, насчёт лестницы лично он проследит — чтоб изготавливали её из лучших сортов древесины, оформлены документы на предмет представления его к медали «За боевые заслуги»…

Сарычёв понимал: над ним глумятся и — о, ужас! — вроде бы глумятся и над передовой идеологией!..

— А чё ж с мудями-то? — спросил молоденький солдат.

— А чё с мудями? Висят, че ж с ними сделается…

— А он, чё ж, без мудей воюет?

— Скажешь тоже, воюет! Наши уже по Европе топают, а он лестницу ждёт. Без мудей-то много не навоюешь… Опять же Берлин вот брать… Как же?.. без мудей нельзя…

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить