В одной из средних школ Сиэттла ученица, отвечая урок, всё никак не может дочитать отрывок.
Sunset and evening star
And one clear call for me (titter, titter)
And let there be no moaning of the bar
When I (giggle, giggle) put out to sea.
Tish-h-h-h!
Она старается было придать своему чтению драматизма, но от этого только пуще веселится. Чаще других девчонку отправляют домой за постоянные шуточки и смешки. Школа не место для забав! Учителя называют таких неугомонными. Стоит лишь отвернуться к доске, как они уже готовы сорвать урок. Сущее наказание. Им говорят: «Когда же ты повзрослеешь?», и «Жизнь — не сплошное веселье», и ещё «Нужно быть посерьезнее». И разные другие слова. В который раз их слышит маленькая Сельма Ванда Питтак, но так и не может дочитать отрывок. Сама про себя Ванда скажет, что «смешные косточки» у нее по всему телу. Скажет она это, будучи уже Вандой Хоули. Одной из самых популярных комедийных актрис Голливуда 20-х.
«Смешная косточка», funny bone — это то самое место в локтевом суставе, задев которое, вы вздрагиваете от пробежавшей по руке щекочущей боли. На английском так называют «смешинку», только там она не в рот попадает, а отзывается током смеха по косточкам. Неугомонная Ванда вздрагивает от каждого слова, смешные косточки то и дело щекочут ее. Совсем скоро ее очаровательные локотки взбудоражат многих, её смех обернётся экранным бессмертием, а жизнь — сплошным весельем, что бы там ни говорили строгие учителя. Драме реальности Ванда предпочтёт жанр комедии, и — чудо: ей больше не нужно будет взрослеть. Ей больше не станут запрещать хихикать. Она поступит в лучшую школу на свете.
Малютка Ванда
Сельма Ванда Питтак родилась 30 июля 1895 года в маленьком городке Скрэнтон, Пенсильвания; вскоре семья перебралась в Сиэттл. Кинематограф маленькую Ванду интересует мало — всё её детство отдано музыке. Строгий отец предпочитает видеть дочку за фортепьяно, а не в сомнительной темноте никельодеонов. Еще она поет в церковном хоре и участвует в выездных концертах. Мечтает же об оперной сцене. Грезит об Испании, Франции, Италии, — в общем, о лучших оперных театрах мира, где она непременно станет главным сопрано, вот только вырастет.
После школы она поступает в местный колледж, но бóльшую часть времени проводит в Женском Музыкальном клубе Сиэттла. Там она с еще бóльшим усердием обучается пению, и когда наставники порекомендуют ее педагогу из музыкального училища при Метрополитен-Опере, восторгу юной Ванды не будет пределов. «Нью-Йорк! И девушка восемнадцати лет, которая никогда не была там! Нью-Йорк, с его возможностями для совершенствования, его превосходной музыкой, его замечательными магазинами и галереями!..» Едва доучившись в колледже, Ванда отправляется в Нью-Йорк.
В Нью-Йорке, в Олбани, восемнадцатилетний капитан команды по футболу местного военного училища рассеянно танцует с очередной хорошенькой девицей, только и думая, как бы поскорей отправиться на боковую. Один из самых обычных танцевальных вечеров лета 1913 года. Но Аллен Бертон Хоули запомнит этот вечер навсегда. Сияющее видение возникает вдруг в дверном проеме. «Она была вся розовая и белая, и ослепительно голубоглазая и золотисто-рыжая, она была в открытом, простом белом платье, открывающем изгибы рук и нежную белую шею». У Берта кружится голова, девица из танцзала забыта.
У видения, как он узнал, есть даже имя: Сельма Ванда Питтак; приехала на лето из Бруклина к родственникам в Олбани. В ту ночь они не говорят, только танцуют, до утра. Разговоры Ванда оставляет для тех, кто наступает ей на ноги. Поговорят они после: о теннисе и футболе, о ее обучении пению в Бруклине и о его мечтах стать инженером. Все лето они вместе занимаются спортом и ходят на концерты. Спустя три года сыграют свадьбу. Хотя на самом деле поженились они еще раньше, тайно, потому что так веселее.
Ванда и Аллен Бертон Хоули
В газетах напишут: Ванда Питтак и Берт Хоули — веселые, молодые и успешные! Хотя он не станет инженером, а Ванде не бывать главным сопрано.
Однажды утром она просыпается и не может извлечь из своего горла ни звука. Ларингит. Медленно подобие прежнего голоса возвращается к Ванде, но о пении можно забыть. Для девушки, с детства грезившей оперной сценой и много лет шедшей к осуществлению своих грез, это должно было стать непоправимым ударом. Но когда надвигается драма, Ванда тут же ударяет по одной из своих смешных косточек. Titter, titter, giggle, giggle. Можно же попробовать что-нибудь ещё.
Вот, скажем, кино. Немое кино.
В 1916 Виктор Уотсон, друг семьи, знакомит Ванду с Уильямом Фоксом. Назначаются пробы, Фокс присутствует лично, ей доверяют эпизод в фильме «Изгой» режиссера Карла Харбо. Следующая роль, у него же, — уже главная.
Еще два года после замужества Ванда Хоули значится в титрах как Ванда Петит. Маленькая Ванда, Ванда-Малютка. Псевдоним — производное от девичьей фамилии Питтак — не только про маленький рост (метр шестьдесят), да и мало ли дюймовочек среди актрис, найдутся и пониже. Но она именно что малютка, малышка, малявка; все в ней бурлит не просто задором молодости, но особенной химией детской игры. Ее героинь обязательно выгоняли бы со всех уроков. Неугомонные, смешливые, непослушные, — кость в горле учителей.
Ванда Хоули в фильме Тайная служба (Хью Форд, 1919)
Её, конечно, поначалу пробуют вставлять то в вестерны, то и вовсе в драмы, — но это всё ни к чему. Всё более восторженная пресса закрепляет за юным дарованием статус звёздочки sweet romantic comedies. Кто бы спорил. Поначалу Ванда ещё часто копирует игру старшей подруги по жанру, Нормы Толмедж (позднее она лишь её будет называть своей любимой актрисой), — надо же где-то учиться. Хотя чему ей тут учиться.
Однако в 1918 году Ванде Петит достается в партнеры Дуглас Фэрбенкс. В фильме «Мистер Исправь-Это» она играет малышку Мэри, осиротевшую девочку с оравой младших братьев, вешающихся на Фэрбенкса, пока тот спасает их от различных опасностей и неприятностей. Смешная косточка, которая в каждом фильме нет-нет да и заставляет её подпрыгивать, прекрасно сочетается с самым прыгучим актёром Голливуда. Амплуа окончательно оформилось, жанр освоен, период проб завершён. С триумфом выдержав партнерство со звездой первой величины, молодая актриса отказывается от псевдонима и берет фамилию мужа. Письмо домой, где она наконец-то рассказывает родителям о своей успешной карьере в кино, подписано Вандой Хоули.
Среди взрослых
Но настоящая слава поджидает Хоули на площадке у Сесиля Б. ДеМилля. Сразу после «Мистера Исправь-Это» тот поручает ей роль в своём фильме «Старых жён на новых» (1918); амбициозный мастер конструкций использует готовое, сложившееся амплуа актрисы как элемент в задачке посложнее. Ванда здесь не просто непоседливая красотка, young sweetheart, — она играет жену героя в молодости. Ту, в которую он некогда влюбился — и которой уже не видит в размякшем грузном существе, расплывшемся по супружеской кровати. Весь эпизод длится менее четырех минут, но становится ядром конфликта этого демиллевского моралите. Болезненной рутине, засосавшей постаревших супругов, противопоставляется образ юности, свежести, ребяческой радости и первой любви. София в исполнении Хоули воплощает в себе все то, что растеряно в процессе старения. Все, что не вернется даже с новыми молодыми возлюбленными, пусть даже ДеМилль и обеспечит всем хеппи-энд.
Ванда Хоули в фильме «Новые жены в обмен на старых» (Сесиль Б ДеМилль, 1918)
Ванда Хоули в фильме «Новые жены в обмен на старых» (Сесиль Б ДеМилль, 1918)
Из всех участников этого бракоразводного процесса длиною в брак только для Ванды-Софии последнее лето детства никогда не кончится. Там будет вечно течь ледяной ручей, а она вечно будет окунать в него свои белые маленькие ножки. И попадаться на крючок к красивому молодому рыбаку, златовласая белая рыбка в смешных кружевных штанишках. Деревья там пышнее, вода чище, и нет ничего вкуснее бутербродов из плетеной корзинки. Место, которого не существует. И которое потому никто не отберет.
«И в горе, и в радости» 1919 года — драма любовного четырехугольника, вершины которого закреплены флагштоками военных знамен. Пока Сильвия Норкросс (Глория Свенсон) отправляет молодого супруга Ричарда Бертона (Том Форман) на фронт, друг семьи, детский врач Эдвард Мид (Эллиот Декстер) изнывает в любовной тоске по ней, а юная Бетти Хойт (Ванда Хоули) — по ее супругу. На самом же деле четырехугольник очень быстро превращается в классический треугольник. Патриотичная, но соблазнительная жена военного мечется между долгом и страстью; муж, получив ранение, предпочитает послать домой весть о своей смерти; врач спасает сбитого Сильвией ребёнка. И Бертон, вернувшись с фронта, узнает о состоявшемся-таки романе жены с другом. А героиня Хоули, со своей игривой витальностью, незлобивостью и детской верой в бессмертие, окажется как бы ни при чем.
Даже настоящие дети здесь покалечены войной. Что уж говорить о женах военных, о врачах, выправляющих детям сломанные кости, об изуродованных солдатах. Но Бетти Хойт не скрывала своей печали на свадьбе любимого, не будет скрывать и радости от его возвращения. Только она верит в то, что он жив и вернется, несмотря на залитый кровью бумажник, переданный фронтовым товарищем. Тихо и беспокойно перебирает маленькими пальчиками и ждет. Если героиня Глории Свенсон — женщина, для которой Ричард Бертон хочет быть героем, то героиня Ванды Хоули — маленькая девочка, для которой он и так уже герой. И когда война вытравит радость, Бетти обратит ее в нежность. В радости она обнимает Бертона. Видит страшный шрам. Секунда, чтобы справиться, — и она обнимает его мягче и нежнее. Натыкается на искусственную руку. Две секунды, чтобы справиться, — и она, вся исполнившись нежностью, прижимается к протезу щекой, словно в попытке передать часть своего тепла. Она бы оживила даже камень, да только кто еще здесь выбирает жизнь. Пока взрослые решают вопросы Войны и Любви, маленькая Бетти гадает на любовь по горящей спичке, радуясь движению огня. Она снова играет одна.
В «Похождениях Анатоля» (1921) ДеМилль устраивает постмодернистский марафон амплуа и жанров, взрезая и разрушая изнутри каждый. Главный герой, этакий новоявленный рыцарь печального образа, переходит от женщины к женщине, неся на щите идею Спасения, и каждая женщина (а с ней и каждый сюжет, и каждый стиль) оказывается обманом, но герой, как водится, обманываться рад. Ванде Хоули достается первая новелла: о спасении заблудшей души jazz baby по старой памяти о little sweetheart. В некоем злачном заведении Анатоль встречает некую Эмили Диксон и узнает в разряженной кокетке давнюю школьную подружку, за которой он, разумеется, таскал портфель.
Ванда Хоули в фильме «Похождения Анатоля» (Сесиль Б ДеМилль, 1921)
Ванда Хоули в фильме «Похождения Анатоля» (Сесиль Б ДеМилль, 1921)
Ванда Хоули в фильме «Похождения Анатоля» (Сесиль Б ДеМилль, 1921)
Через Анатоля ДеМилль противопоставляет два амплуа, и это само по себе смешно. Потому что Ванда Хоули — это и jazz baby, и little sweetheart, и отделить одно от другого не получится. Обманом оказывается и сладкая мечта Анатоля о невинности с бантом, и повергающие его в ужас блестки порока на завитых локонах. Эмили так же весело играть разбитную девицу перед своим богатым покровителем, как и невинную жертву обстоятельств перед благородным рыцарем. Анатоль хочет поместить Эмили в моралите. Она же играет комедию, никогда её не ломая. Единственное, чего не выносит ее нежное сердечко — это грубости и злости: не нужно колоть ее шипами и громить ее мебель. Она хочет плясать, а не плакать.
В «Похождениях Анатоля», как нигде, специфика экранного существования Ванды Хоули доведена до крайности. Бывалая музыкантша, она с упоением играет бездарную попрыгунью, которой наскучили нудные гаммы. С деланным усердием исторгает она из скрипки чудовищные звуки, выводя из себя старого почтенного учителя. А стоит тому отвернуться, как она уже готова сорвать урок! Неугомонная девица тотчас начинает пиликать дурацкие танцевальные мелодии на потеху себе и подружкам. Жаль, что эту ужасную девчонку нельзя отправить домой! Вместо этого учитель сам решительно покидает этот дурдом. В дверях он сталкивается с Анатолем, который как раз пришел проведать свою маленькую воспитанницу: как, мол, её успехи. А вот как — танцы, наряды, дым сигарет, ножки, локоны, разврат и веселье! Эмили прислушивается: ой-ой, да это же учитель музыки отчитывает ее перед новым покровителем. «Скорей, скорей! Прячьте коктейли!» Папочка явился.
Эмили играет всегда, с первых кадров. Появляется, пританцовывая. Ей не сидится; ей ужжасно хочется пофлиртовать с мужчинами в злачном «Зеленом веере», потому что флирт так похож на игру. Кого бы выбрать для флирта? А, вот: один в колпаке, другой с трубочкой-хлопушкой. Третий без игрушки, непорядок; Эмили кидает ему цветок. В спасение себя Анатолем она включается, как в очередную игру. Анатоль обвиняет ее в алчности, когда она не хочет выбрасывать надаренные богачом драгоценности, но нельзя, глупо обвинять в алчности ребенка, не желающего расставаться со своими игрушками. В итоге хитренькая Эмили, покосившись по сторонам, таки придумывает план, как оставить себе и Анатоля, и брошки. Как оставить себе все, все-превсе свои игрушки. Потому что «мое!». И топочет ножками.
Ванда Хоули в фильме «Похождения Анатоля» (Сесиль Б ДеМилль, 1921)
Ванда Хоули в фильме «Похождения Анатоля» (Сесиль Б ДеМилль, 1921)
Превращая оба амплуа в штампы и оба счищая, ДеМилль открывает в Хоули ее собственную, чистую киногению. Развенчивая jazz baby и little sweetheart, он выпускает ребенка. Когда ее ругают, она дуется, когда обижают — обижается, надувает свои пухлые щечки, но тут же, сказав «я больше с тобой не разговариваю», отворачивается, чтобы прыснуть в кулачок. Даже ее маленькие острые бровки подведены по углам острее и выше, чем обычно, — так, что любая ее эмоция будет выглядеть ярче и обостреннее. Ну то есть по-детски. И все люди вокруг делятся на тех, кто хочет с ней играть, и тех, кто хочет, чтобы она повзрослела. Она не прочь поиграть во взрослую — но только если поиграть. Нетрудно догадаться, что от Анатоля малютка возвращается к своему прежнему папочке, который вместо поучений качает ее на качелях и дарит красивые блестящие бусы и сережки, которые она так любит. И она сразу перестает реветь.
Сто лет после детства
С 1922 года все начинает меняться. Сперва не так явно. В «Двойной игре» 1922-го года она все еще немного Ванда Петит; в «Молодом Радже» того же года — уже почти совсем Ванда Хоули. Ей в напарники достается томный мачо Рудольф Валентино, и как бы ни хотелось поиграть, приходится влюбляться.
Валентино играет душераздирающую историю о смене власти в далекой Индии и сердцеразрывающую историю о любви с нежной белой девушкой, куда намешана и ревность, и политические волнения, и отеческие тревоги, и страсти, пышущие жаром поистине индийских солнц. Наперсница Валентино, Наташа Рамбова, выдумывает для Хоули причудливый костюм феи, в котором та проводит ночь в компании своего звездного партнера и Роберта Обера, играя любовную сцену при индийской луне. Тем привольнее ей в родных краях и в родных белых платьицах, что Рамбова разумно придумала и предусмотрела. Героиню Хоули снова втягивают в сомнительный любовный треугольник, но руки ее все еще полны нежности, она выбирает не того, кто кинул камень, а того, в кого он попал. Нежная веселая Ванда не любит ревнивых задавак.
Ванда Хоули и Рудольф Валентино в фильме «Молодой Раджа» (Фил Розен, 1922)
Ванда Хоули и Рудольф Валентино в фильме «Молодой Раджа» (Фил Розен, 1922)
«Молодой Раджа» — один из последних ее фильмов на Paramount, предшествующий разрыву и скитаниям. И последний год «веселых, молодых и успешных». В 1922 году Бертон Хоули и Ванда Питтак разводятся. Она оставит фамилию и, конечно, продолжит играть. Но комедийную актрису в ней отчего-то больше не видят. В 1923-м Paramount ещё выпускает две комедии, одну с Уоллесом Ридом, другую с Джоном Холтом, где в пару красавцам назначается малышка Ванда со сладкой улыбкой и белокурыми локонами. На том контракт и заканчивается. И не возобновляется.
В «Хлебе» (1924) Виктора Шерцингера Хоули играет мамашу семейства, и ее очаровательная ребяческая сутулость вдруг оборачивается нелепой, хотя и не менее очаровательной, сутулостью плохо одетой провинциалки.
В «Непогасших кострах» (1925) Кларенса Брауна у Хоули и вовсе эпизод: швея, влюбленная в парня из-за соседнего станка. Играет она так, что ясно: кто бы за тем станком ни сидел, она непременно будет в него влюблена. Это, так сказать, ее развлечение. Флиртует она умело и без обиняков, на грани откровенного соблазнения. Ловко, отработанно, в один жест, снимает и надевает подвязку кончиком туфли. Уверенная в своей притягательности, прямая, ревнивая.
Только в одной сцене она напоминает прежнюю себя. Когда исправляет надпись на бирке, подшутив над начальницей. Но в эту игру уже замешана ревность, зуд задетого самолюбия. Зернышко злорадства проросло сквозь след былой беспечности. Героинь Ванды Хоули заставляют играть в скучные, грубые взрослые игры.
В фильме «Глаза Тотема» (1927, реж. У. С. ван Дайк) Мириам Харди, последняя главная героиня Ванды Хоули в немом кино, уговаривает своего мужа переехать из их домика на Аляске в Большой Город. Там, у нее на глазах, мужа убивают. Теперь у нее особенная игра: под пристальным взглядом глаз, полных ненависти, Ванда будет притворяться слепой. Она пойдет на любые игры, чтобы прокормить свою маленькую дочь. Да, у нее теперь нет мужа. У нее есть ребенок. Морщины, изъяны, следы усталости на красивом еще лице. Оказывается, ее глаза могут наполняться ужасом. Оказывается, она может замолчать и перестать хихикать. И когда, через усилие, она все-таки приподнимет уголки губ, последнее лето детства ускользнет от нее. Ванда Хоули наконец-то повзрослеет.
Ванда Хоули в фильме Глаза Тотема (У. С. Ван Дайк, 1927)
? ? ?
В Fox Film Corporation, своей первой компании, Ванда пробыла почти 9 месяцев. Затем, попробовав работать с разными студиями, перешла на контракт к Paramount, изредка отвечая на приглашения партнерской компании Realart Pictures. И вот, после развода с мужем и одновременного разрыва с Paramount, Хоули начнет метаться по разным студиям, и список их станет похожим на записную книжку какой-нибудь из сыгранных ею легкомысленных девчонок. Последними, неверными вспышками гаснущей звезды станут две роли в кино звуковом. После 1931 года играть ее больше не позовут.
Ванда Хоули проживет 67 лет и умрет 18 марта 1963 года. Ее похоронят на кладбище через дорогу от студии Paramount, с которой ее когда-то выгнали. Поклонники быстро перестанут приносить на могилу цветы. Изредка заедут родственники — по боковым линиям, потому что своих детей у нее не будет. В кратких биографических справках напишут: Ванда Хоули — популярная актриса эпохи немого кино, родилась там-то, гастролировала по США как певица, вышла замуж за Аллена Бертона Хоули, ушла с приходом звука. И еще несколько фактов.
Ванда Хоули рассказывала, что лучших поклонников, чем заключенные, содержащиеся на кораблях, для которых она пела в церковном хоре, у нее не было. Берт Хоули рассказывал, что лето в Олбани 1913 было его лучшим летом, и что они с Вандой любят друг друга, и что инженерия куда интереснее военного дела, а ;«Victuals and Voice» рассказывал, что Ванда Хоули может сесть за фортепьяно и сыграть несколько прелюдий Рахманинова и фуг Баха, не моргнув глазом. А Ванда Хоули очень любит моргать и подмигивать, и поднимать бровки и строить глазки. У Ванды Хоули светло-голубые смеющиеся глаза и непослушные золотистые локоны. Она любит плавание и теннис, музыку и галереи Нью-Йорка, Норму Толмедж и партнеров по съемкам. По смешным косточкам проходит ток радости, и загораются экраны. Малютка Ванда успевала уворачиваться от драм, набивая синяки, и рожденный ею вечный ребенок переживет ее старость и смерть. Камера сыграла с ней в игру и выиграла для нее волшебную комнату игр. Место, которого не существует. И которое потому никто не отберет. Titter, titter, let there be.
Для функционирования сайта мы используем файлы cookie и данные о вашем IP-адресе. Если вы не хотите, чтобы эти данные обрабатывались, вам придется покинуть сайт. Если вы не против, нажмите «Хорошо».
