«Домино» Брайана Де Пальмы: Троллинг 80-го уровня
Датские полицейские Ларс (Сёрен Маллинг) и Кристиан (Николай Костер-Вальдау) едут по ночному Копенгагену разнимать бытовую ссору. Но находят по адресу — ливийского головореза, обезображенный труп и ящики со взрывными устройствами. Ларса ранят, ливиец ускользает. Теперь Кристиан намерен докопаться до правды и отомстить за старшего напарника. Вместе с коллегой Алекс (Кэрис ван Хаутен) полицейский выходит на след влиятельного террориста из запрещенной в России организации ИГИЛ, не подозревая, что по тому же следу идут агенты ЦРУ (главный — Гай Пирс).
Де Пальма к 80 годам стал троллем 80-го уровня.
Кто придет к цели первым? Покажут ли нам это в рапиде? Почему Брайан Де Пальма снимает в Дании? Вышедший после семилетнего молчания режиссера фильм вызывает вопросы. После провала «Миссии на Марс» Брайан Де Пальма безмятежно покинул Голливуд и поселился в Париже. Недавно он сказал: «В Голливуде нет ничего хорошего с точки зрения творчества». Ему всегда мешали студийные крючкотворы — близорукие, глядящие не в будущее, а под ноги. Во Франции не трудно привыкнуть к тому, что творческую свободу не приходится выгрызать. Но «Домино» снят на английском языке американским режиссером, и потому моментально включается в глобальную медийную повестку, которой не то чтобы соответствует. Одни, те, что держат нос по ветру, уличают фильм в неполиткорректности. Другие — в основном синефильские издания — напротив, уверяют, что Де Пальма снова в форме, и всё в «Домино» на своих местах, как мы любим. Тут как с той фотографией синего/белого платья — взгляд во многом определяется исходной оптикой. Не один только Кешиш со своей 200-минутной скопофилией попадает в эту зону дальтонизма.
Выставка ерунды. Так широко, так узко
Претензии к Де Пальме возникали и прежде, с 1970-х режиссер ходил в «женоненавистниках». «Почему женщины в ваших фильмах так глупы? Почему они всегда погибают? Отчего вы берете жену Нэнси Аллен на роли проституток?» Де Пальма на это отвечал одинаково: я делаю жанр, таковы доступные мне сюжетные кирпичики.
В его фильме терроризм — аудиовизуальный нарратив, который противостоит кинематографу.
Теперь эти кирпичики приходится отстаивать. Объяснять, что они тут для фундамента, а не чтобы в чьи-то окна бросать. Вот, например, Бенджамин Ли пишет в The Guardian: «Расстраивает то, насколько невидимым стал Де Пальма… это работа человека, который сдался». Если рецензент не может разглядеть Де Пальму в «Домино», ему стоит проверить, видит ли он еще верхний ряд на таблице офтальмолога.
Да, зло в фильме целиком арабское. А что вы хотели — ИГИЛ. Режиссеру ИГИЛ нужен, чтобы подолгу не объяснять. Короче, кирпичик. Де Пальма к 80 годам стал троллем 80-го уровня, и сунул в «Домино» положительного арабского персонажа с нулевой сюжетной функцией, чисто для равновесия. Как жанр «Домино» рассыпается, так задумано. Интриги здесь нет: так, пробежка героев галопом по Европам (заканчивают в Испании). Нет и экшна. После короткой перепалки герой говорит не то партнеру, не то зрителю: ну как, для терапевтических целей достаточно? Кстати, так же режиссер шутил и в прошлом фильме «Страсть». Там следователь предлагал задержать садовника.
Разумеется, Де Пальму интересует не частный случай торжества копенгагенской полиции. В его фильме терроризм — аудиовизуальный нарратив, который противостоит кинематографу. Запечатленный акт массового убийства куда нагляднее справляется со «смертью за работой», чем фильм. И с «правдой 24 раза в секунду», кто-то скажет, тоже. Его медиум — селфи-камера, его кинозал — YouTube. Вооружившись этими средствами, терроризм у Де Пальмы бросает вызов кино. Де Пальма обнаруживает в видео ИГИЛ следы собственного стиля, того, что он полвека назад принес с собой в кино. Субъективная камера, длинный подвижный план, ультранасилие. Его кино, которое так часто нарекали сновидением, стало сбываться.
Последний теракт в «Домино» — смехотворен именно кинематографически.
Кульминационная сцена фильма — расстрел красной ковровой дорожки на кинофестивале. Мобильная камера приторочена к стволу штурмовой винтовки. Так с помощью скотча сошлись два значения слова shoot, о которых рассуждал Балабанов в «Войне». В «Домино» ИГИЛ стреляет в кинематограф. Расстреливает авторов и звезд, которые манят в темный кинозал. Вместо них — видеоролики прямого действия, снятые тряской камерой или квадрокоптером и залитые в стриминг. И если мысленно убрать кирпичик «ИГИЛ» из фундамента, мы увидим, как Де Пальма сталкивает лбами большой, нерасторопный кинематограф прошлого с мобильной современностью. Она вёрткая, безыскусная и интенсивная. В финале Де Пальма делает единственное, что может — отказывает ей в эффективности, в выполнении своей прямой задачи. Последний теракт в «Домино» — смехотворен именно кинематографически.
К сожалению, всё это не отменяет нескольких печальных слов, которые должны быть произнесены. Голливуд взамен творческой свободе давал Де Пальме определенный уровень выделки. С тех пор, как режиссер перебрался на другой континент, его фильмы финансируются вскладчину европейскими фондами, инвесторами и кинопродюсерами. Выходит порой неожиданно: нео-нуар «Черная орхидея» режиссер частично снимал в Болгарии. В этот раз деньги нашлись в Дании. Новый фильм, изначально недофинансированный и снятый на цифру, был исковеркан на монтаже, до неприличия ужавшись. Запаса прочности хватает даже в таком выхолощенном варианте, но все же не такой судьбы желаешь автору на склоне лет. Он только что с ИГИЛ разобрался.
Читайте также
-
Молчание вещей — «Пришелец» Ивана Соснина
-
Мой друг Фридрих Эрмлер — «Улыбнись!» Марианны Киреевой
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса