Будь моя воля, я бы изгнал надутое слово «империя» из названия этой частной истории, рассказанной без всякого геополитического треска. Хотя желание срифмовать свое драгоценное, навсегда канувшее отрочество с погребенным под толщами веков древним государством вполне понятно: в масштабах собственной жизни все так и есть, а речь в фильме идет именно о ней, собственной жизни, почти прямым текстом, хоть и через подставного героя. У героя хорошее лицо — оно оттуда; вообще с лицами все в порядке, и для фильма это важнее, чем «приметы эпохи», выложенные аккуратными экспонатами-подлинниками на экран-витрину: том Булгакова, афиша Гайдая etc. Надо бы законодательно запретить эти выставки-продажи: бородатое фото Хемингуэя в фильмах про шестидесятые, суровую Родину-мать с плаката художника Тоидзе в фильмах про Великую Отечественную, пестрый кубик Рубика в фильмах про девяностые… Поработаю над окончательным списком при случае. А пока что, вернувшись к фильму Карена Шахназарова, скажу, что одно из главных его достоинств — очень точный, тонкий и мало где в последнее время настолько уместный Армен Борисович Джигарханян.
