Ольга Суркова
Ольга Суркова

10


Я  не вижу ничего общего в судьбах Тарковского и Бергмана. Прежде всего потому, что сам статус и ощущение художника на Западе и в России полностью противоположны. Как бы западный художник ни был внутренне раним, но в принципе он никогда не ощущает себя кем-то избранным, тем более — мессией. Он не считает, к примеру, что кто-то обязан давать ему деньги на фильмы. Тарковский же с самого начала жил с ощущением своих законных прав как Художника и нередко впадал в почти детскую обиду. Идея мессианства с годами становилась у него все более настойчивой — что абсолютно противопоказано русскому православию, но весьма характерно для русской культуры. Потому Лев Толстой и ставил вопрос: от чего искусство — от Бога или от дьявола? Почему — вполне современный пример — по-настоящему верующие люди перестают ходить в кино?

Вполне естественно, что Швеция критиковала самых амбициозных своих сынов — и Стриндберга, и Бергмана. Это воплощенная в культурную жизнь идея демократизма: там не любят тех, кто высовывается. А в России все построено на том, чтобы создать образ страдальчества и подвижничества. Бергман рассматривает свой труд художника как тяжелый крест, который он взял на себя. При этом не считает себя избранным: в мемуарах пишет о себе с иронией и даже с какой-то неприязнью. Такое было бы невозможно у Тарковского, в самоощущении которого идея избранности преобладает.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить