Вышел «Сеанс» №29-30
Мы попытались начать с фактов. Как будто простая игра: выписать в столбик приметы времени, те что на поверхности. Принцип простой: что сегодня есть у нас такого, чего не было вчера?
СЕАНС – 29/30
Вчера, то есть в девяностые (по извечной русской привычке мы мыслим не иначе как десятилетиями) еще говорили по телефону, а не перебрасывались СМС. Вели дневники в тетрадке, не представляя, что их можно вести в Сети. «Мыльница», не говоря уже о видеокамере, представлялась последним достижением техники. Популярных актеров еще называли «звездами», но не «медийными лицами». Слово «проект» еще было частью профессионального сленга продюсеров и арт-менеджеров. Термином «формат» было принято обозначать технические параметры полиграфической продукции — но никак не стиль, жанр, идеологию профессиональных (да и человеческих) отношений.
Что, на первый взгляд, общего между гэджетоманией, фабрикой звезд, эпидемией блогов, победой цифровых технологий и словом «формат»? Выяснилось, многое. Разговор о предельно конкретных вещах — новых технологиях, средствах коммуникации, и явлениях в производстве и потреблении масс-медиа — навел нас на размышления о том, как эти нововведения меняют наш мир.
Любое действие предельно ускорено и предельно облегчено.
Стань аффтаром! Публикуй самого себя и обзаведись читателями. Долой занудных редакторов, издательские планы и тиражи: никакая типография не обеспечит той гипотетически бесконечной аудитории, которую предоставит Сеть.
Долой долгие, как старинные романы с продолжениями, биографии звезд — с тяжелой учебой и муками непризнанности. Народную любовь попзвездам обеспечит бюджет раскрутки, имиджмейкер и проплаченный клип на MTV; актерам — сериальный конвейер.
Долой тяжелые фотоаппараты! Долой вспышки и экспонометры, а также проявители, увеличители, растворители и закрепители — вся эта алхимия, прежде требовавшая учебы, труда и таланта, теперь чистейший анахронизм: из ста нажатий кнопки цифровика хотя бы один точно окажется удачным. Фотошоп подправит и дорисует — смыслы, атмосферу, крупность и светотень.
Долой библиотеки, пыльные архивы, старые подшивки и неподъемные энциклопедии — любую информацию предоставит если не yandex, то уж точно google…
Лучше всего о переменах говорит новая лексика: можно читать «Войну и мир» с экрана монитора — что и делают нынешние школьники, готовясь к сочинению — но только с книгой в руках они читатели, у компьютера — пользователи.
Но если все могут писать и снимать, быть звездами и режиссерами — как проявить себя в общем потоке?
Когда-то моя маленькая дочка рассказывала мне записанную на новой детской пластинке модернизированную версию «Снежной королевы». Теперь в планы ледяной злодейки входило сделать злыми и холодными всех людей планеты. Дочка выразила по этому поводу законное сомнение: если бы ей это удалось, рассуждал ребенок, то на свете не стало бы больше злых и холодных. Потому что если нет хороших и теплых, то с кем же им быть злыми и холодными?
Вот вопрос: какова цена обретенной нами легкости?
Две ключевые статьи этого номера называются «Триумф скорости» и «Опустевшее время». В этих как бы противоположных определениях времени для нас и проявился его главный сюжет. Мания скорости обернулась манией легкости, или вернее сказать, предельной облегченности существования: наращивание оборотов, сопровождавшееся максимальными перегрузками, привело к состоянию невесомости.
Менее всего хотелось бы, чтобы мысли эти были прочитаны как раздраженное неприятие современности. Не мною сказано — нет ничего глупее, чем сетовать на время.
Любое время требует от человека усилий. Возможно, в эпоху, когда тебя последовательно освобождают от необходимости усилия прикладывать — их требуется еще больше. Любое время ставит перед тобой задачу вывести собственную формулу преодоления, формулу, которая не зависит от того, что именно приходится преодолевать: пресс ли идеологического давления, застывшие формы жизни, диктат требований к «моральному облику» — или, напротив, агрессию бесконечного ускорения, потерю притяжения и полное исчезновение ориентиров, системы координат.
Кажется, сегодняшний день определяется именно попытками выйти из состояния невесомости, обрести верх, низ, лево и право; пустить корни и заново почувствовать притяжение. Выход из состояния невесомости сопряжен с теми же чудовищными перегрузками, что и вход в него. И современному автору приходится совершать это путешествие с незавидной частотой.
Триумф скорости, триумф легкости…
Но вот выходит фильм «Свободное плавание» Бориса Хлебникова, менее всего на первый взгляд похожий на современность: ни автострад, ни бутиков, ни огней рекламы, ни менеджеров среднего звена. Ни спецэффектов, ни бюджета, ни медийных лиц. И в который раз выяснилось, что время не любит, когда ему заглядывают в лицо, идут у него на поводу и принимают его правила игры. От автора оно ждет диалога, который конфликтен уже по самой своей природе.
«Свободное плавание» блистательно опровергает все вышеперечисленные ужасы нашего сверхзвукового полета в никуда. Это очень медленный фильм, повествующий о том, как медленно и с какими усилиями человек преодолевает пустынность и косноязычие молодости, из какой горы сорных подробностей и мельчайших крупиц смыслов, добытых ошибками и недоразумениями — складывается (всякий раз заново) картина мира.
А ведь это фильм нулевых. Мы, конечно, отчасти заворожены тремя нулями, украшающими дату нового тысячелетия. Но ведь ноль — это только с одной стороны пустота. А с другой, это «час ноль», точка отсчета. Ноль часов — это наступление завтра, которое, как известно нам с детства, никогда не наступает.
Читайте также
-
Дело было в Пенькове — «Эммануэль» Одри Диван
-
Mostbet giris: Asan ve suretli qeydiyyat
-
Лица, маски — К новому изданию «Фотогении» Луи Деллюка
-
Высшие формы — «Книга травы» Камилы Фасхутдиновой и Марии Морозовой
-
Школа: «Нос, или Заговор не таких» Андрея Хржановского — Раёк Райка в Райке, Райком — и о Райке
-
Амит Дутта в «Гараже» — «Послание к человеку» в Москве