Новая драма. Спектакли.
«Таня-Таня» Оли Мухиной в «Мастерской Петра Фоменко»
Первый спектакль по пьесе Оли Мухиной и, по-существу, главный — с него началось повальное увлечение ее девчачьими фантасмагориями. Начинал репетировать эту «пьесу с картинками» молодой ученик Петра Фоменко Приходько, а заканчивал сам мастер.
«Ничего особенного» Виктора Шамирова в «Школе современной пьесы»
Спектакль молодого в ту пору режиссера Виктора Шамирова по собственной пьесе — поток жизни, зафиксированной в самые непафосные моменты. Об этом спектакле говорили: мол, в такой же манере когда-то начинал Анатолий Васильев, ставя пьесы Виктора Славкина.
«Двое поменьше» Екатерины Нарши в Дебют-центре
Один из первых спектаклей, перекочевавших из программы фестиваля молодой драматургии «Любимовка» на московскую сцену: пьеса молоденькой авторши из Сибири (теперь она небольшой босс в большой кинокомпании), режиссер — гитисовская выпускница Оля Субботина, в главных ролях Виктория Толстоганова и Артем Смола, площадка — только что открывшийся при московском Доме актера Дебют-центр.
«Шоппинг & Fucking» Марка Равенхилла в театре «Русский дом»
Душераздирающая вещь о детях, развращенных (использованных, подсаженных на наркотики, изнасилованных) своими отцами, принадлежала перу юного тогда англичанина Марка Равенхилла. После премьеры режиссера Ольги Субботиной стали говорить о тлетворном влиянии западного new writing на молодую российскую драматургию. Спектакль с Викторией Толстогановой, Анатолием Кузичевым, Виктором Хаевым, Артемом Смолой шел в полуподвальном притоне, где за публику с театром соперничали игровые автоматы.
«Сахалинская жена» Елены Греминой в «Мастерской Петра Фоменко»
Спектакль по пьесе Елены Греминой о путешествии Чехова на Сахалин появился лет десять назад на гитисовском курсе Петра Фоменко и идет в Москве до сих пор: в нем родился как режиссер Гарольд Стрелков и ярко стартовала актриса Инга Оболдина в роли беззубой старухи-туземки.
«Пластилин» Василия Сигарева в Центре драматургии и режиссуры
Первый спектакль в Москве ростовчанина Кирилла Серебренникова по пьесе драматурга-новичка Василия Сигарева из Верхней Салды. Рассказ о жизни и смерти пацанчика из маленького провинциального города, полный леденящих душу подробностей, Кирилл Серебренников приподнял над реальностью и поставил как жизнеутверждающий студенческий капустник. Серебренников не пытался никого напугать, но от этого сигаревские ужасы на фоне его театрального праздника зазвучали еще страшней.
«Пленные духи» братьев Пресняковых в Центре драматургии и режиссуры
Братья Пресняковы — филологи из Екатеринбурга, основавшие при университете «Театр имени Кристины Орбакайте». Старший из братьев Олег защитил диссертацию об Андрее Белом, и вслед братья написали о нем — а также о Блоке и Менделеевой — еще и пьесу. Владимир Агеев поставил ее с Анатолием Белым, Артемом Смолой, Ольгой Лапшиной и другими. Будучи учеником Анатолия Васильева, Агеев сумел одеть издевательский литературный анекдот в строгий корсет, и пьеса ерзала в нем до самого финала, пока не смирилась и не зазвучала прям-таки трагически.
«Москва — открытый город» — коллективный проект в Центре драматургии и режиссуры
Несколько крохотных пьес о Москве в постановках разных режиссеров объединили в одну драматургическую party. Поначалу ее устраивали в клубах, и публика одного спектакля смешивалась с участниками второго, актеры перекочевывали от барной стойки к сцене и так далее; позже передислоцировались на привычную сцену. Лучшим из тех микроскопических спектаклей был «Глаз» Максима Курочкина в постановке Владимира Мирзоева.
«Изображая жертву» братьев Пресняковых в МХТ имени Чехова
Олег Табаков сначала пригрел Кирилла Серебренникова и драматургов Пресняковых, дав им выпустить «Терроризм». Вслед за тем позволил выпустить «Изображая жертву», и не знал потом, что с этой «Жертвой» делать — то ли закрывать от греха подальше, то ли переносить на Большую сцену: желающих услышать монолог милиционера с матом в три этажа было больше, чем мест в Малом мхатовском зале. В результате компромисса спектакль играли в десять вечера, когда нормальные люди спать ложатся. Между тем он перерос в кино и взял помимо главного «Кинотавра» еще и вот только что — главного «Марка Аврелия» на новеньком Римском кинофестивале.
«Облом off» Михаила Угарова в Центре драматургии и режиссуры
Спектакль Михаила Угарова по собственной пьесе, ставший чем-то вроде моста между «новой драмой» и драмой классической. По Угарову, обломовщина есть неучастие в этой паскудной жизни — то есть самый вызывающий жест из всех возможных и самая альтернативная из альтернатив. Обломова играл «интеллектуальный комик» Владимир Скворцов, скоро тоже перепрофилировавшийся в режиссеры «новой драмы».
«Красной ниткой» Владимира Железцова в Центре драматургии и режиссуры
Владимира Панкова сначала можно было увидеть актером в спектаклях Ольги Субботиной, потом — услышать в постановках Серебренникова, Чусовой, Доннеллана: как композитор и автор саундтреков к драматическим спектаклям Панков даже получил премию «Чайка». Во мхатовских «Мещанах» его «Пан-квартет» и вовсе участвовал в действии. После этого Панков выпустил свой первый самостоятельный спектакль «Красной ниткой», синтезировав в нем идеологически несовместимое: документальный текст и музыкальную импровизацию. Жанр получил название «саундрамы», и теперь этих панковских «саундрам» в Москве появилось четыре штуки. «Док.тор», где монолог реального астраханского доктора был аранжирован как малобюджетный мюзикл, получил на последней «Новой драме» первый приз.
«Кислород» Ивана Вырыпаева в Театре.doc
Первый спектакль Вырыпаева в Москве, после того как он переехал сюда вместе с труппой своего крохотного театра из Иркутска. В диалогах и рэперских речитативах, которые Вырыпаев исполнял на пару с актрисой Ариной Маракулиной, мешались богоборчество с богоискательством — с тех пор эта горючая смесь стала фирменным знаком его спектаклей, будь то «Бытие # 2» или «Июль», в октябре появившийся в репертуаре «Практики». Та пьеса про Санька из Подмосковья, убившего жену лопатой из любви к рыжей москвичке, в которой был кислород, в отличие от жены, в которой кислорода не было, стала чем-то вроде манифеста движения «Кислород», которое Вырыпаев придумал еще тогда: кто в это движение, кроме него, входит и что оно проповедует, пока неясно. Но в титрах «Эйфории» режиссер так и подписывался: Иван Вырыпаев, движение «Кислород».
«Война молдован за картонную коробку» в Театре.doc
Один из первых документальных спектаклей Театра.doc, созданных в технике verbatim — это когда драматурги, режиссеры и актеры идут в народ с диктофоном, а после монтируют прямую речь реальных людей. Испытали эту технологию на себе и драматург Максим Курочкин со сценаристом Александром Родионовым, отправившиеся разговаривать с гастарбайтерами на московские рынки. Курочкин с тех пор вернулся к своему излюбленному жанру фантастического приключения, а Александр Родионов написал сценарий к «Одиночному плаванию» Хлебникова.
«Мой голубой друг» Екатерины Ковалевой
Драматурги и режиссеры Театра.doc одно время были завсегдатаями женской колонии строгого режима в Орловской области: там зэчек пытались реабилитировать посредством театра, а Театр.doc пытался реабилитировать театр в собственных глазах. Из проекта родилось несколько спектаклей, к примеру «Преступления страсти» Галины Синькиной, где она же сама от лица трех заключенных рассказывала об убийстве мужчин на почве любви. Между тем одну пьесу написала и заключенная: это была Екатерина Ковалева, почитавшая настоящих пьес и сказавшая — «говно вопрос». «Мой голубой друг», пьеса в дюжине маляв между лесбиянкой и голубым, исполнялась потом на «Новой драме» в Театре.doc (ее читали по ролям Ингеборга Дапкунайте и Иван Вырыпаев) и после — во МХАТе (главную героиню играла Евгения Добровольская). За вклад в искусство Ковалева была досрочно освобождена. На последней «Любимовке» читали ее новую пьесу «Ну вот и приехали» о том, каково жить на воле. Между тем Ковалева дописывает следующую вещь: «Опять о мужиках».
«Манагер» Руслана Маликова в в Театре.doc
Реальные диалоги тружеников офиса зафиксировали Руслан Маликов и актеры, которые потом эти диалоги и воспроизвели на сцене. После этого спектакля, на который московские менеджеры среднего звена ломятся как меломаны на Курентзиса, стало невозможным говорить, что документальный театр — это только про бомжей и гастарбайтеров.
«Сентябрь.doc» в Театре.doc
Елена Гремина и Михаил Угаров сразу после событий в Беслане собрали высказывания обычных людей в интернет-чатах, и по большей части — в кавказских чатах. Спектакль Угарова по компиляции из этих высказываний на фестивале во Франции назвали пропутинским, в Москве — антироссийским. На самом деле баланс между двумя правдами тут выдержан, как на весах Фемиды.
«Большая жрачка» в Театре.doc
Спектакль Александра Вартанова, Руслана Маликова, Татьяны Копыловой воспроизводил почти буквально их же собственные перипетии на ТВ, где они сочинили реалити-шоу. О голом мужике в паштете из «Большой жрачки» знают даже те, кто в Театре.doc никогда не был.
«Mutter» Вячеслава Дурненкова в тольяттинском театре «Вариант»
Пьеса тольяттинца Вячеслава Дурненкова — о пациентах дома престарелых, которые участвуют в художественной самодеятельности, завтракают и застилают койки, а однажды проговариваются как пришельцы — ликвидаторы цивилизаций. Эту вещь, оторвавшись от станков, сыграли рабочие «АвтоВАЗа», участники самодеятельного театра «Вариант». На прошлой «Новой драме» этот спектакль вызвал нешуточные овации, а пьеса была названа лучшей.
«Угольный бассейн» кемеровского театра «Ложа»
Когда Евгений Гришковец уезжал в Калининград из Кемерова, он оставлял там университетский театр «Ложа». Задержавшись в Москве, он сыграл спектакль «Как я съел собаку», построил на нем артистическую карьеру и между делом познакомился с технологией под названием verbatim, которую объяснил своим кемеровским товарищам. Под его руководством они сделали спектакль о шахтерах в быту и на работе — «Угольный бассейн», самый смешной и, может быть, самый достоверный из документальных спектаклей, появившихся тогда по стране.
«Околесица» глазовского театра «Парафраз»
Режиссер Дамир Салимзянов предложил артистам театра из Глазова поговорить о самом главном с прохожими. Они и поговорили. Из этого родился спектакль — социологическое исследование в жанре театрального капустника. Еще это был диагноз россиянина обыкновенного: сильно пьющего болтуна, великодушного дурака, неунывающего балагура.
«Солдатские письма» челябинского театра «Бабы»
Девушки из Челябинска, несколько лет подряд приезжавшие на фестиваль «Любимовка» играть пьесы современных авторов, подхватили было в Москве модную тогда заразу документального театра. Их собственная вещь в этом жанре (ее показывали здесь лет пять назад) была основана на письмах солдатских жен, сестер и матерей в Чечню и обратно. Сильная это была вещь.
Читайте также
-
Как сберечь — нет ли средства, нет ли, нет ли, есть ли...
-
Обладать и мимикрировать — «Рипли» Стивена Зеллиана
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Будто в будущее — «Мейерхольд. Чужой театр» Валерия Фокина
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо