Высшие формы — «Исчезающий папа» Андрея Рубецкого
Как быть, если папа начинает исчезать? Сегодня в «Высших формах» мы смотрим и читаем рассказ режиссера анимации Андрея Рубецкого о работе «Исчезающий папа». Это онлайн-премьера.
Наверное надо сказать, что я в анимации более тридцати лет, сначала в качестве аниматора, затем режиссера и автора сценариев. За эти годы я участвовал во многих проектах, в основном на сериалах. Например, в компании «Рики» я несколько лет с удовольствием работал сценаристом и режиссером на смешных и добрых проектах «Бодо Бородо» и «Ася и Вася».
Но если вернуться в далекий 1992 год, когда я решил связать свою судьбу с анимацией, то прежде всего мечтал снимать собственные мультфильмы, благо с сюжетами у меня никогда проблем не было.
И мне до сих пор странно и стыдно, почему в нашем обществе, когда рушатся семьи, отцы перестают общаться с детьми
Осенью 2021 года я посетовал моей замечательной коллеге и товарищу Маше Терещенко, что давно хочу снять авторское кино. В это время мы вместе работали в «Рики», и она неожиданно предложила попробовать сделать фильм на студии. В дождливый осенний день мы встретились в кафе, и я рассказал ей пять-шесть сюжетов, в которых были и смешные, и грустные, и абсурдные истории. Среди них был «Исчезающий папа», который Маша сразу и выбрала. Она сказала, что история очень жизненная и может быть близка и важна в любой стране, потому что проблемы, поднятые в ней, многие люди когда-то испытали на себе. Потом был непростой путь уговорить начальство подать заявку в Минкульт, но с помощью Маши и продюсера студии Десиславы Медковой к зиме этот вопрос был решен и проект стартовал.
Концепт «Исчезающего папы» одновременно и сложен, и прост: маленькая семья, в которой папа находит женщину на стороне и начинает «исчезать».
Придумывая сценарий, я выбрал визуальный ход, что для ребенка, еще слишком маленького и не понимающего, папа стал исчезать физически — в какой-то момент становясь прозрачным, невидимым, а иногда и улетающим как облако, бросая его в самые необходимые моменты.
Удивительный момент, когда твои персонажи начинают оживать,
Мне хотелось показать ощущения мальчика, который чувствует, что в его судьбе происходит что-то необычное и важное, но не может это описать и понять. Сформулировать эти эмоции было не так сложно, потому что я хорошо помнил, что в школе почти ни у кого из одноклассников не было отцов. Я не могу сказать, что их рассказы воспринимались трагедиями, запомнилось их недоумение — почему, вроде жил рядом, не тужил и вдруг собрал вещи и исчез, мама ничего не объясняет, зачем-то порвала фотографии. И мне до сих пор странно и стыдно, почему в нашем обществе, когда рушатся семьи, отцы перестают общаться с детьми, будто это мелкие придатки к матери, хотя дети с рождения отдельные сложные существа, со своей индивидуальностью, мыслями и болью. Собственно, об этом мой фильм.
После придумывания процесса «исчезновения» весь остальной сюжет выстроился легко. А вот с художественной частью дело оказалось довольно непростым. Мы сразу обратились к замечательной художнице Маше Якушиной, чей стиль мне давно нравился. Но если с фонами все решилось почти сразу, то образы главных героев рождались мучительно и противоречиво.
Дело в том, что я изначально хотел снять визуально простое «детское кино», чтобы не отпугнуть маленьких зрителей. И поэтому образы семьи я сначала придумал сам в простой детской манере — с большими головами, маленькими телами и живыми, активными лицами (видимо, мой сериальный опыт давал о себе знать). И в какой-то момент Маша Терещенко, которая стала моим продюсером, предложила еще раз подумать и выбрать, хочу ли я снять детское кино или все-таки фестивальное? Потому что при вероятной схожести и сюжетов, и тем, это визуально разные жанры. И я, подумав, изменил дизайн героев — их тоже придумала Маша Якушина. В этот момент стало ясно, что мир «Исчезающего папы» сложился, что кино теперь выходит довольно сдержанное и по сюжету, и по диалогам, и по визуалу, и ничего не отвлекает от истории.
Это и называется магией кино. Нечто неподвластное тебе
Высшие формы — «Бодо Бородо» Владимира Сахновского
Начав делать мультфильм, я сразу столкнулся с тем, что производство авторского фильма очень отличается от производства сериала. На сериале почти сразу же формируется своя команда, создается некий паровоз, который катит по производственным рельсам по восемь часов в день, и у каждого работника есть свои обязанности и сроки. Сериал выпускается годами, поэтому работающие на нем люди должны быть полностью вовлечены в процесс.
С авторскими фильмами все по-другому. Профессионалы, приходящие на его производство, как правило, работают еще на нескольких проектах, времени у них мало. Поэтому коллектив «Исчезающего папы» формировался долго и непросто: кто-то уходил, кто-то мог работать не больше двух месяцев, кого-то надо было ждать. Но через несколько месяцев после старта проекта мы все притерлись друг к другу, дело пошло быстрее, и качество стало повыше.
Для меня в каждом мультфильме, который я делаю по своему сценарию, всегда наступает удивительный момент, когда твои персонажи начинают оживать, обретать индивидуальную плотность, и фильм начинает жить по своим правилам.
Я хотел снять светлое, уютное и в чем-то жизнеутверждающее кино
Особенно это чувствуется по сериалам, где, используя одинаковых персонажей в одинаковых локациях, ты должен снять пятьдесят две серии. И вот ты пишешь смешной и динамичный сценарий, тебе делают дивные сцены, ты подставляешь прекрасную музыку… и вдруг в результате ничего не получается — серия выходит вялой и скучной. И невозможно понять, почему так вышло — вроде все отработали по полной. А волшебства не случается. И наоборот — тебе надо срочно добить сезон, спешишь, идешь на компромиссы и как-то изначально понимаешь, что не сработает. И вдруг серия выходит яркая, живая, собирает тысячи просмотров и ее берут на все фестивали. Это и называется магией кино. Нечто неподвластное тебе. И это всегда вызов.
В случае с «Исчезающим папой» все было сложнее. Потому что в мультфильме нет яркого сюжета, нет диалогов, опасностей и гэгов — всего того, на чем можно сыграть в анимации. Вдобавок история довольно мрачная. А я хотел снять светлое, уютное и в чем-то жизнеутверждающее кино. Приходилось очень точечно и аккуратно вставлять какие-то забавные моменты, удалять куски, которые могли вызвать чрезмерную жалость, и при всем этом стараться интриговать и держать напряжение.
Были моменты, когда мне казалось, что все выходит мертво и плоско. Но сюжет буквально диктовал, что надо добавить и на чем сделать акцент. К примеру, я изначально не собирался делать эпизод в школе, но персонаж просто требовал вырваться из стен квартиры. Или сцена со сном мальчика — вдруг появилась необходимость сделать эту почти неразличимую и беззвучную сцену, чтобы подчеркнуть одиночество и растерянность ребенка.
Мультфильм был закончен в мае 2022, а в июне начал свою фестивальную жизнь. Был отобран на восемнадцать фестивалей по всему миру и получил несколько призов. И, что особенно важно, многих не оставлял равнодушным, зрители подходили, благодарили, задавали вопросы, рассказывали о своих судьбах. Для меня это главная награда. Режиссер мечтает достучаться до зрительских сердец, и я не исключение.
Читайте также
-
Высшие формы — «Семечко» Марии Пискуновой
-
Высшие формы — «Мама и животные» Юлии Задарко
-
Высшие формы — «Искры в темноте» и «Что-то упускаю» Евгении Девятовой
-
Высшие формы — «Десять тысяч безобразных пятен» Дмитрия Геллера
-
Высшие формы — «Метро» Валентина Тютерева
-
Высшие формы — «Андрей Хижина и его горе» Алексея Дёмина