Высшие формы — «Прекрасная Люканида» Владислава Старевича

Николай Изволов

На показе в Доме кино в день столетия «Прекрасной Люканиды»

Это была бомба, сенсация. В России зрители шли на „Люканиду“ толпами. Они увидели на экране любовную драму, разыгранную не людьми, а жуками. Это было удивительно и необычно. Журналисты того времени на полном серьезе писали, что Старевичу удалось добиться блестящих успехов в дрессировке насекомых. Это стало неким рекламным трюком, который и приманивал людей в кинотеатры посмотреть на немые суетливые фигурки, движущиеся на сером фоне. Фильм демонстрировался во многих странах, включая США (по словам А.Ханжонкова, на студии которого был выпущен фильм, для проката за границей было отпечатано около ста копий — прим. ред.). Но после того как фильм сошел с экрана, его никто не видел. Посмотреть его полностью стало возможно только сейчас.

Николай Майоров

Когда Николай Изволов с актером Александром Негребой сделали это совершенно прекрасное озвучание, Владимир Юрьевич Дмитриев (тогда первый заместитель директора Госфильмофонда — прим. ред.) задал мне простой вопрос: «А нельзя ли что-нибудь сделать с фонами?» Копия, с которой делалась реконструкция фильма, была совершенно ужасная: фоны «гуляли» — были то блеклыми, то в расфокусе. У меня был опыт сборки «по костям» фильмов «Л’Хаем» (1910) и «Эстрадно-цирковой номер Патэ» (1910). Я сказал: «Давайте попробуем».

В Госфильмофонде хранился контратип фильма, который в свое время (наверное, в начале 2000-х) был куплен у Англии. Этот контратип был очень некачественный — непонятно какой по счету, но сто процентов не первый, и даже не второй. То есть был оригинальный негатив фильма, с него напечатали позитив, с этого позитива был сделан контратип (дубльнегатив), с него — еще один позитив, с позитива — контратип, потом позитив и, возможно, только затем появился тот контратип, который достался нам. Столько ступеней потери качества — повышается контрастность, пропадают детали, при том что разрешение кинопленки того времени было и так довольно низкое.

Что было сделано? Отсканировали контратип. Затем бралась сцена, из разных кадриков выбирались наиболее выявленные элементы фона: на одном кадре в левом углу более четко прорисован кусок декораций, на другом — где-то посредине, на следующем — еще какая-то деталь. Просто берешь и переносишь, переносишь, переносишь, собираешь как пазл по кускам целиковый фон. И так по всему фильму.

Потом на этот фон при помощи масок переносился мультипликат — персонажи. Скажем, первый план во дворце: там стоит кресло, но все вокруг постоянно уходит в нерезкость, в блеклость и так далее. Тут просто подкладывался новый собранный фон и масочками покадрово выбирались те места, где движется персонаж. Так потихонечку, потихонечку, кадр за кадром. Это была первая часть работы, достаточно кропотливая.

Потом была вторая история. Выяснилось, что копия, которая была на диске у Николая Изволова, и то, что было в Госфильмофонде, достаточно сильно отличалось друг от друга по качеству — в некоторых случаях копия на диске была на порядок выше по разрешающим способностям. Хотя по царапинам и по выбоинам изображение на диске и контратип полностью совпадали, то есть имели в своем основании один и тот же первоисточник. В некоторых кусках на госфильмофондовском контратипе почти терялась детализация персонажей. В то же время на диске Изволова пропадал фон, но детализация персонажей была. Тогда пришла идея использовать фрагменты мультипликата с диска. Но диск был записан в телевизионном формате с подрезкой по краям со всех сторон. Поскольку мы имели дело уже с новыми собранными фонами, это было не критично. Изображение на диске было переведено из поточного в секвенцию, то есть в набор кадров, и они были отмасштабированы таким образом, чтобы персонажи, которые были на диске, полностью совпадали по размерам с теми, что были на кинопленке. Спасало еще то, что Старевич часто делал по два кадра на фазу, поэтому было проще выбрать более качественный и повторить его.

Самое сложное было сделать так, чтобы мультипликат не трясся по фону. Делалась стопроцентная стабилизация изображения — в некоторых случаях аппаратная, оптическая, а в некоторых — вручную: выставляешь первый кадр, векторные линейки, следующий кадр ставишь на него, подгоняешь изображение на просвет, возвращаешь в нормальное состояние, запоминаешь как новый файл и так дальше. Хотя это не всегда удавалось: на первых двух планах все-таки немножко видно, что фон гуляет на «швах» масок.

Еще я добавил титр с названием фильма — взял его с афиши, опубликованной в журнале «Вестник кинематографии» (№ 30 за 1912 год). Она была напечатана на зелено-голубой бумаге. На этой же афише есть кадр, которого нет в сохранившейся копии фильма — финал, где герои встречаются в загробном мире.

Все это заняло примерно полгода. Я прекрасно понимал, что работа трудная, тяжелая, но неблагодарная. Да, подняли фон, заменили нерезких персонажей, в двух или трех кадрах перевернули изображение, потому что на диске оно было неправильно, зеркально повернуто. Это удалось исправить. Но все равно нет никакого качества, потому что не было нормального негатива.

Существует ли негатив — неизвестно. Проходит время, что-то где-то всплывает. Была история, когда в Чехословакии нашли почти полный вариант «Мойдодыра» 1927 года, а в Госфильмофонде было всего десять секунд.