Лекции

Хуже той плёнки была только советская власть

Публикуем в блоге видеозапись и расшифровку встречи с Андреем Смирновым, прошедшей в Порядке слов».

— Андрей Сергеевич, о чём ваш новый фильм «Жила-была одна баба»? Где проходили съёмки? Какова предыстория этой картины?

— Это история простой крестьянки из небогатой, даже нищей семьи, которой удаётся выдать её замуж — за зажиточного крестьянина. Действие фильма начинается со свадьбы в 1909 году, а заканчивается в 1921-м — разгромом красноармейцами Тамбовского восстания. Снимали в Тамбовской губернии, в маленьком городе Козлове, который ныне называется Мичуринск. Там есть прелестный театр с талантливыми молодыми артистами: елецкими, липецкими, самарскими, ростовскими, нижегородскими. То есть там представлена почти вся Центральная Россия.

Замыслу этой картины без малого двадцать пять лет. Когда я столкнулся с материалами Антоновского восстания, мне было двадцать восемь — к этому времени я уже немножко начал соображать, хотя и был правоверным комсомольцем, пионером. В декабре 1987-го я вскочил среди ночи с мыслью, что если отменят цензуру, надо попытаться сделать картину об Антоновском восстании. Почему об Антоновском? Во-первых, это, может быть, наиболее яркая страница сопротивления большевизму. Во-вторых, я хотел попытаться серьёзно взглянуть на Гражданскую войну — не как на победу хороших красных над плохими белыми, а как на национальную трагедию.

Зритель не для того приходит в кинотеатр, чтобы после сеанса повеситься.

На тот момент у меня было весьма смутное понятие о том, что такое крестьянская жизнь: сам я человек городской, пару раз бывал в деревне на картошке. Но по мере того, как я стал заниматься этой темой, меня всё больше поражали масштабы беды, обрушившейся на крестьян с приходом советской власти. В 1917 году, согласно данным переписи, восемьдесят три процента гражданского населения, относили себя к крестьянскому сословию. То есть, Россия была крестьянской страной. Русский менталитет, по моему глубокому убеждению, стоит на одном фундаменте: это крестьянство и православие. Нравится оно нам или нет. (Мне, кстати, как бывшему секретарю комитета комсомола тоже было трудно с разбегу встать на колени перед иконой.) И вот этот фундамент был не просто подорван, а уничтожен советской властью. Даже официальные цифры ужасают: с 1929 по 1931 год было раскулачено и депортировано пять миллионов семейств! Самых трудоспособных, самых толковых мужиков. Масштабы этой национальной трагедии нами, по-моему, ещё не осознаны.

Скажу сразу: картина тяжёлая, серьёзная, идёт два с половиной часа. Уже было три показа: в Выборге, Москве и вчера на Кинорынке в Петербурге. Некоторые дамы воротят нос, но, поверьте, этот фильм содержит лишь одну тысячную кошмара, который пережила русская деревня. Передать то, что было на самом деле, даже средствами кино — невозможно. Да и зритель не для того приходит в кинотеатр, чтобы после сеанса повеситься.

«Жила-была одна баба». Реж. Андрей Смирнов. 2011

— На каких картинах вам пришлось претерпеть наибольшие сложности с цензурой?

Рифма к слову «осень» Рифма к слову «осень»

— За свою режиссёрскую жизнь на худсоветах и парткомах я слышал одно и то же: клевета на российскую действительность, люди плохо одеты, пасмурная погода, неустроенные судьбы… Это говорили и про «Белорусский вокзал», и про «Осень». Драма случилась на картине «Верой и правдой» по сценарию Александра Червинского. Я пытался найти новую стилистику — гротескную. Только гротескное изображение, по-моему, соответствовало тому потоку жизни, в котором мы находились. Но за это я получил крупно по мозгам. Мне было сказано: «Пока ты не переснимешь то, что ты снял, продолжения не будет». Выхода не было: мне пришлось согласиться. Картина была изуродована моими же руками. После этого я решил завязать с режиссурой и стал делать попытки освоить ремесло сценариста. Меня встретил тогдашний министр Филипп Тимофеевич Ермаш (такой же болван, как все они были) и говорит: «Что ты дурака валяешь? Тебе снимать надо!» Но я процитировал Маяковского: «Берите моё стило и пишите сами»: с меня хватит.

Эта перемена была психологически очень тяжёлой, ведь кто такой режиссёр? Он по своему складу болтун. Как говорил мой учитель Михаил Ромм, эта профессия, в сущности, простая: надо знать, что ты хочешь, и уметь объяснить это другим. Но режиссёр всё время общается с людьми, а сценарист, как художник, как скульптор или музыкант, должен сидеть в одиночестве. Мне это давалось нелегко.

Хотя, в целом-то, что такого? Большевик героически погибает от рук бандитов. Какого рожна?

В «Ангеле» тоже многое было вырезано по цензурным соображениям. В том числе, лучшая, наверное, сцена в картине, где выдающийся артист Николай Губенко, пьяный от молока, поёт народную песню… На тот момент казалось очень смешным, что лауреат госпремий произносит в картине такую реплику: «Мы, слава Богу, не буржуи какие-нибудь, а самые что ни на есть православные пролетарии!» Эта фраза (написанная, кстати, мной, у Олеши её не было) странным образом предсказала политический путь Губенко-политика. И так, Губенко приехал, прочитал сценарий и говорит: «Там нечего играть». Я говорю: «Спокойно! Что ты хочешь сыграть?» Он почесал затылок и сказал: «Тосиро Мифунэ». Знаете, великий артист, прославившийся в фильмах Куросавы. «Хорошо, будем думать». И через день я придумал сцену: люмпен бежит из города, тащит корову, надеясь спастись от голода. Он начинает пить молоко, а от голода пьянеет, как от водки, и начинает гулять. Но прекрасно снятый оператором Лебешевым кадр, где герой падает в лужу с молоком, колотит по ней и поёт «Мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем» вызвал бешенство у начальства. Картина загремела на полку. Кончилось всё тем, что на коллегии в Госкино замминистра культуры отозвал меня в сторону и сказал — цитирую буквально: «Мы тебе, […], поможем сменить профессию!» И действительно, помогали, как могли.

«Ангел». Реж. Андрей Смирнов. 1967

— Когда Вы снимали фильм «Ангел», вы рассчитывали на то, что он выйдет на экраны?

— Конечно! Знаете, покойный Серёжа Бодров на шестидесятилетии Лебешева подошёл ко мне и с выпученными глазами сказал: «А я не знал, что такое кино было в Советском Союзе!» Это было большим комплиментом. На самом деле, на меня повлияли, конечно, «Андрей Рублёв» Тарковского, Андрей Кончаловский с его «Первым учителем» и «Асей-хромоножкой» — эти картины у меня стояли перед глазами. Это были образцы, которым мне хотелось следовать. Отсюда длинные кадры со сменой крупности, попытка всё сделать внутри сцены, не разбивая её на отдельные монтажные фразы. Сейчас я бы с удовольствием выкинул сцены, где все они начинают орать «Именем революции!», арест Буркова, монолог комиссара — слишком много дидактики.

Как-то мы сели выпивать с Лебешевым, и я ему говорю: «Слушай, может, тебя заберём? Только учти — без света!» На что Лебешев сказал фразу, которая потом стала легендарной: «Да хоть без плёнки!»

В сценарии была другая трактовка героя — всё происходило на юге, очень сказывалось влияние Бабеля. Главным героем был такой интеллигентик, которого любой может обидеть, дать по очкам. Мне пришлось переосмыслить некоторые образы, в том числе и этого интеллигента. Когда мы показали фильм на экспериментальной студии Чухрая редактору Владимиру Огневу, он сказал мне: «Эта картина никогда не выйдет. Но материал такой сильный, что я ничего не скажу на студии». Хотя, в целом-то, что такого? Большевик героически погибает от рук бандитов. Какого рожна? Благодаря ему мне удалось доснять фильм. Любой другой нормальный редактор всё бы просто закрыл.

— Расскажите, пожалуйста, про ваше знакомство и дружбу с оператором Павлом Тимофеевичем Лебешевым.

— Ну, о нём много можно рассказать. Павел Лебешев с шестнадцати лет работал ассистентом на «Мосфильме», он — дитя «Мосфильма», его отец очень известный советский оператор, Тимофей Лебешев. Все, кто любит кино, знают довоенную комедию «Девушка с характером», снятую его отцом. Встретились и познакомились мы во ВГИКе, оба играли в баскетбольной сборной института. Лебешев установил мировой рекорд: он учился во ВГИКе, в общей сложности, лет тринадцать. Когда «Белорусский вокзал» выдвинули на Государственную премию, я поехал наводить порядок. Благодаря ещё живому декану операторского факультета Головне, великому оператору, который снимал «Мать» Пудовкина, мне удалось уладить проблему. Я сказал ему: «Что ж вы его позорите-то? Ему, того гляди, дадут Государственную премию (хотя я знал, что не дадут), а он диплом не может получить!» Короче говоря, мне пришлось сдать за него марксизм и ещё что-то, и он получил диплом.

Павел Лебешев и Андрей Смирнов на съемках «Ангела». 1967

Когда я решил снимать «Ангела» без искусственного света, я честно предупреждал приглашённых операторов: всё снимается на натуре, интерьер только живой, ни одного прибора в экспедицию не берём. На что операторы мне отвечали: «Вот ты сам и снимай!» Как-то мы сели выпивать с Лебешевым, и я ему говорю: «Слушай, может, тебя заберём? Только учти — без света!» На что Лебешев сказал фразу, которая потом стала легендарной: «Да хоть без плёнки!»

Я вам желаю не дожить до введения настоящей цензуры.

Мне казалось, что операторы привыкли страховаться и в тенях закладывают слишком много света, поэтому полной темноты и резкого контраста на экране не добиться. Так и было: мы сделали пробы здесь, под Питером, и они были неважного качества. Я перепугался, думаю — ошибся с оператором? Лебешев мялся, жутко перепугался. Но потом мы поехали снимать следующие пробы, и я увидел: похоже, похоже! Он работал только с отражателями, ловил свет. Придумывал очень интересные приёмы: экспозицию по тени, например. Если вы экспонируете плёнку по теневой части лица, то, соответственно, даже в пасмурную погоду у вас в свету выходят «разбелевания». Но зато в солнечную погоду получается замечательный контраст.

— Насколько известно, картину «Белорусский вокзал» Лебешев считал неудачной работой?

Операторское искусство в период застоя Операторское искусство в период застоя

— Это была наша последняя совместная работа. Конечно, она снята плохо, и Лебешев стыдился этой картины, никогда её не называл в числе других, но у этой неудачи были объективные причины. Дело в том, что «Белорусский вокзал» задумывался как чёрно-белая картина с обычным форматом экрана, но начальство навязало нам широкий экран и цвет. «Кодак» нам тогда не давали, была экспериментальная советская плёнка — ЛН-7 и ЛН-8. Так вот, хуже той плёнки была только советская власть. Очень трудно было снимать сцены с детьми — детей по трудовому законодательству нельзя было снимать больше четырёх часов. А у нас что ни дубль, то брак плёнки. После третьего раза заставить актёров работать на полную катушку невозможно! Это была настоящая пытка.

«Белорусский вокзал». Реж. Андрей Смирнов. 1971

— В 1986–1987 году вы ратовали за полную отмену цензуры. Но не кажется ли вам, что цензура может быть полезна для искусства?

— Вы нашли, кому задавать подобные вопросы! Я вам желаю не дожить до введения настоящей цензуры. Потому что, если сегодня политическая цензура в России, безусловно, существует, во всяком случае, на основных федеральных каналах и в печатных средствах массовой информации, то художественной цензуры нет. И это немалое достижение!

Я вам расскажу одну историю: лет тридцать назад в Европе начался процесс отмены запрета на порнографию. Сначала образованное общество шарахалось — как это можно?! Началось всё со Скандинавских стран, самых свободных в Европе — там уже много лет у власти были социалистические партии. Французы провели медицинское исследование: взяли несколько фокус-групп из разных слоёв населения. Оказалось, что при просмотре порнографии агрессивные инстинкты, в особенности мужчин, резко падают. Эти доводы убедили Французский Парламент и Национальное Собрание. Запрет на порнографию был отменён. Тогда же Франко Дзеффирелли высказался в печати за возвращение цензуры. На следующий день Ассоциация итальянских кинематографистов, куда входили ещё живые и полные сил Федерико Феллини, и Микеланджело Антониони, дружно, единогласно исключила его из членов своей Ассоциации. В их объяснительной было сказано: «Любая порнография, любая жестокость или насилие на экране не наносят такого систематического вреда обществу, как цензура». Вот вам мой ответ.


Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: