— Когда ты впервые познакомился с «параллельным кино»?
— Это был год 1985-й или 86-й. Моя старшая сестра, Оксана Сильвестрова, позвала меня на какой-то загородный перформанс, который делал Борис Юрьевич Юхананов с некрореалистами. Там показывали несколько фильмов «параллельного кино». Это было время, когда советская контркультура начала являть себя миру и была невероятно живой. Меня она манила. Я учился в школе, но уже ощущал себя художником, занимался живописью, организовывал какие-то выставки и был страшным киноманом. Я смотрел по три-четыре фильма в день, всё что показывали в Москве — в кинотеатре повторного фильма «Рекорде», потом в Музей кино… А в 91-й школе, например, работал киноклуб.
С одной стороны, я был киноманом, а с другой стороны, получил невероятное облучение новой культурой, параллельным кино и Борисом Юханановым. Дальше мне удалось вскочить в Мастерскую Индивидуальной Режиссуры (МИР) и принять участие в проекте «САД». Я и мои коллеги по мастерской — Дмитрий Троицкий, Олег Хайбуллин, Ольга Столповская, Александр Дулерайн, Сережа Корягин — сделали несколько фильмов. Это был уже 1994-95 год.
— А как вообще это снималось? Чисто технически. Где брали камеру, пленку, монтажный стол?
— Ну, была, скажем, такая практика, что студентам-операторам во ВГИКе предоставляли пленку, камеру, какой-то свет, павильон, чтобы они сделали учебную работу. И я подружился с оператором Володей Кузаковым. С ним мы сделали три фильма в системе производства ВГИКа. Володя сдавал наши фильмы как разные курсовые работы, получал за это оценки, и, к чести ВГИКа, все оценки были отличные. Еще была 16-мм пленка, какие-то остатки советских проявочных систем. Эту технологию отчасти освоил Саша Дулерайн. Он работал с любительскими студиями. Параллельщики, насколько я знаю, часто сотрудничали с любительскими студиями при разных ДК. Еще в то время появились камеры VHS, и мы осознали, что такое видео, монтировали на двух VHS-магнитофонах. Я очень лихо управлялся с кнопочками. Это было ужасное качество: третья-четвертая копия, ужасные стыки. Линейный монтаж: сделал ошибку, и всё — не исправить, надо начинать сначала, вернуть уже не можешь.
— Как возникла идея клуба?
— Тогда расцвел Музей кино, и мы решили (ученики МИРа — Александр Дулерайн, Дмитрий Троицкий, Андрей Сильвестров, Ольга Столповская —прим. ред.), что нам необходимо придумать способ презентации. Ведь фильмы есть, но никто о них не знает. Создали агентство «Хорошие фильмы», пытались рассылать наши ужасные VHS-копии по международным западным фестивалям. Некоторые даже брали. Фильм Олега Хайбуллина был в Гамбурге, представляешь, уехать из бедной России, где никому это нахер не нужно, вдруг оказаться в зале на 500 мест, где тебя смотрят и обсуждают. Фильм Саши Дулерайна был на фестивале короткого фильма и получил первый приз. После этого Дулерайн поехал учиться в Нью-Йоркскую киноакадемию. Дальше была такая затея: мы выпускали фильмы на кассетах. Называлось это журнал «Хорошие фильмы», копировали сами, выпустили штук 10-15 таких, пытались продать на Горбушке.
Нам помогал ВГИК, а в МГУ Центр визуальной антропологии. И мы встретились с Глебом Алейниковым, решили делать мощный фестиваль экспериментального кино, причем ежегодный, непрекращающийся, постоянный — раз в две недели. Так возник клуб «Сине фантом», который есть до сих пор! Меняются активисты этого движения, но неизменно Глеб Алейников остается его руководителем.
Показывают и обсуждают кино, с 1995 года существует газета «Сине фантом».
Андрей Сильвестров
— Что было дальше?
— В какой-то момент всем пришлось начать зарабатывать деньги, людей разметало по телеканалам. Саша Дулерайн — крестный отец практически всей сериальной продукции телеканала ТНТ, Митя Троицкий — крестный отец реалити-шоу в России. Мы с Глебом Алейниковым занимались промо на канале СТС, Глеб им руководил, я был продюсером. Довольно радикальный был подход к нему. Александр Роднянский это всячески приветствовал и даже описал в книге «Выходит продюсер». Это был важный период. Саша Дулерайн продолжал делать кино параллельно с работой на телевидении, в начале нулевых появился фильм «Иван-дурак» (вышел в прокат в России с помощью Cosmopol Film Distribution Сэма Клебанова —прим. ред.). Митя Троицкий и Оля Столповская сделали «Я люблю тебя» (2004), который был на Берлинале в программе «Панорама».
Саша и Митя от «Синефантома» тогда отошли, решили, что они делают свои продакшны. С 2006 продакшном «Сине фантома» занялся я и занимался им до недавнего времени. Я неплохой производственник. Я понимаю типы и этапы производства и способен их правильно распределять. Когда работаешь с художниками, которые про это ничего не понимают, важно определить порядок производства. Мы занимались занималась производством сериалов, промо-продукции и рекламы для 6 каналов. Это был достаточно успешный бизнес, который позволял вкладывать деньги в разные художественные активности. Потом сократился телевизионный рынок, и я оказался перед выбором — или бросить все, бороться за каждую копейку и посвятить себя только телеку или искать какие-то другие пути для существования. Теперь я бедный, но гордый, полтора года не занимаюсь телевидением.
— А чем занимаешься?
— Сейчас «Эликсир» выпускаем. Я горд тем, что мы имеем возможность более-менее адекватного выпуска. У нас 10-15 копий, показываем в регионах, из Волгограда уже два прекрасных искусствоведческих отзыва, в Екатеринбурге всем понравилось. Мы имеем контакт с интересными думающими людьми. Это важно.
— Показ независимого кино в регионах возрождается или он не прекращался?
— Во-первых, у нас был и остается Канский фестиваль в городе Канске, Надя Бакурадзе и Паша Лабазов, которые бродят с этой программой по разным городам. Время от времени мы организовывали с «Сине фантомом» какие-то истории в регионах. Были выезды в разные города. Делали ретроспективы «Сине фантома». «Волга-Волга» выходила…
Сейчас это, кстати, дает удивительный эффект: в регионах у нас огромное количество друзей, знакомых, активистов, журналистов. Надеюсь, что нашему «Эликсиру» это поможет.
— А что с «Лигой экспериментального кино»?
— Сейчас мы делаем фильм «Прорубь» на стихи Андрея Родионова и по пьесе Кати Троепольской. А еще есть проект с Канским фестивалем — «Россия как сон», который мы собираемся выпустить в конце года.
— А новое поколение в экспериментальном кино есть?
— Мы активно «Лигой» работаем с Денисом Колеровым, с Даней Зинченко, с Викой Чупахиной и так далее. Лига — это попытка дать какой-то новый тип социальных отношений, новую живую среду. Новые возможности. Мы это называем кинокооперацией.
Синергия разных сил и художественных энергий сейчас возможна, она опять актуальна. Мы должны сами себя поддерживать. Но возможности заниматься продакшеном и таким образом жить сейчас нет. Эта дверь в связи с кризисом закрыта. Еще есть Министерство культуры, конечно. Но вот приносим мы сценарий «Эликсира». Там экспертный совет. Они читают сценарий. Все достойные кинематографисты, уважаемые, любимые, многие из них мои друзья. Что они думают? «***** какая-то, что они нам голову морочат!» А дальше эта ***** едет в Берлин.
Старт съемок фильма Прорубь
— И на другие фестивали…
— Фильм в год минимум у нас на крупном фестивале. «За Маркса» — Берлин, Мавроматти — Роттердам, «Бирмингемский орнамент» — Рим, Венеция, «Эликсир» — Берлин. Последние 4 года — это 5 фильмов.
Эту ситуацию, я считаю, надо поменять: нужно дать людям возможность делать два-три экспериментальных фильма в год.
— А по сценарию можно экспериментальный фильм опознать?
— Я могу. Есть специалисты. Мы можем создать независимый совет, который был бы в состоянии эти вещи оценить. Для экспериментального кино, вообще, важен институт питчинга.
Для функционирования сайта мы используем файлы cookie и данные о вашем IP-адресе. Если вы не хотите, чтобы эти данные обрабатывались, вам придется покинуть сайт. Если вы не против, нажмите «Хорошо».
