Роттердам-2020: «Изгнание» Марии Кларо Эскобар
Ксения Ильина продолжает смотреть кино в Роттердаме и рассказывать о том, что понравилось. Например, о бразильском триллере «Изгнание», который показали в основном конкурсе фестиваля Tiger Competition.
На пороге большого дома — мужчина и женщина, которые нежно смотрят на играющего ребенка. Внезапно начинается дождь, и пара, обнявшись, заходит внутрь. Лаура и Исмаэль — супруги чуть за тридцать. И у них все в порядке. Помимо сына Лукаса есть многочисленные родственники, тети, дяди, бабушки, дедушки, есть друзья, есть любимая работа. Все, как полагается. И вроде бы счастье, только разговаривать им давно не о чем.
Однажды Лаура отправляется в соседнюю Аргентину, где случайно погибает. Исмаэлю предстоит вернуть тело жены на родину, попутно узнав о ней то, о чем он не подозревал.
Игровой дебют Марии Кларо Эскобар — фильм-лабиринт. Эскобар заигрывает со зрителем, запутывая происходящее эффектными приемами. Делит свой фильм на главы, нумерует их, но показывает не по порядку. Включает в фильм сцены-клипы, в которых музыка будто разрывает фильмическое полотно — столь неожиданно ее появление в почти лишенной саундтрека медленной картине. Дотошно определяет для каждого героя цветовую гамму. Прописывает политически острые монологи, чуть ли не превращающие фильм в видеоэссе. Или. напротив, выключает звук, оставляя зрителя в тотальной глухоте.
При этом фильм не трещит по швам, не расходится на составляющие его части. В своей многослойности он цельный: срез жизни, лишенной любви. Время в «Изгнании» тянется порой невыносимо долго: именно столько длятся разговоры без желания говорить и прогулки без желания их совершать. И в то же время визуальная барочность ни на секунду не дает забыть, что мы все-таки смотрим кино, а не заглянули в чужое окно. Эскобар точно показывает распад семьи Лауры и Исраэля через диалоги — вот пара сидит на кухне и с постными лицами говорит о неинтересных вещах вроде нового садика для ребенка или происшествии в жизни соседей. Исраэль намазывает масло на хлеб, и реплики схожим образом наслаиваются друг на друга, хотя участники диалога не слышит друг друга. Предмет разговора не существенен, нет намерения придать важность словам другого. Эти отношения, как и отношения пары с их близкими и друзьями, движутся по инерции, а ее сила, кажется, вот-вот подойдет к концу.
В отличие от своих героев, Эскобар к словам внимательна. «Изгнание» — политическое высказывание: чтобы ни у кого не осталось сомнений, роттердамскую премьеру фильма предварили речью о положении дел в Бразилии. Точнее всего было бы определить этот меланхоличный триллер как фильм о невозможности: будь то желание высказаться или поднять восстание, когда это остро необходимо.
Деление на главы дает возможность менять перспективу, но в центре внимания Эскобар — всегда женщина, Лаура. Именно женщинам фильм и посвящен, хотя камера, не идентифицируясь с Лаурой, держит позицию стороннего наблюдателя. Она в «Изгнании» под стать типичной бразильской семье — что бы ни случилось, старается избегать конфликтов: динамики острых углов и внезапности монтажных склеек.
Вот Исмаэль после гибели Лауры приходит в гости к родителям жены и с вежливой улыбкой отвечает на вопрос о том, как он себя чувствует. Принимает формальные соболезнования, и кажется, что через секунду родственники уже готовы заговорить о погоде. Важные смыслы порождают паузы, то, чему не дали возможность прозвучать.
Роттердам-2020: «Бабай» Артема Айсагалиева
Главные герои то и дело замирают в кадре — словно фрески, Эскобар снимает их близко, почти в упор. «Изгнание» — слепок ее понимания современной Бразилии: каждый сидит в своем коконе, и никому нет дела до соседнего кокона. Но где-то все еще есть пространство для потенциальной турбулентности, для затаенного бунта. Диалоги попутчиц Лауры исполнены ярости и нежелания становиться теми, кем их хотят видеть. И кажется, именно в последнем путешествии жизнь Лауры наконец начинают наполнять долгожданные смыслы и поступки, в ее жизнь проникает любовь — Эскобар не дает этому продлиться долго. И финальная, кажущаяся бесконечной сцена, в которой происходит запоздалое воссоединение пары, не оставляет сомнений: одного толчка недостаточно — для настоящих изменений нужно принять серьезные меры.
Читайте также
-
Джульетта и жизнь — «Можно я не буду умирать?» Елены Ласкари
-
«Послание к человеку» — Что смотреть? Куда бежать?
-
Футурум-2024 на «Послании» — Опыты превращения в пыль
-
Денис Рузаев: «Неловко говорить, что в моей работе есть что-то сложное»
-
Дождь на станции Пупсянции — Пять мультфильмов «Окна в Европу»
-
Тост за бесконечность — «Филателия» Натальи Назаровой