Берлин-2015: «Под электрическими облаками»
В Россию 2017 года, страну с двумя солнцами на мутном небосводе и с вечным демисезоном (снег, дождь, грязь) под ногами, после семилетнего отсутствия возвращаются брат и сестра. Умер их папа-миллиардер, и теперь нужно организовать похороны, разобраться с отцовским наследством и брошенными проектами, в частности — с недостроенным спиралевидным небоскребом, который никому особо не нравится, но маячит призраком на горизонте в сероватом мареве вечного заката.
Алексей Герман-мл. дал своей новой картине пышное название «Под электрическими облаками», и оно, ничего не говоря по сути, вполне соответствует происходящему на экране. Центробежный, составленный из семи главок, переполненный персонажами разной степени важности фильм Германа-мл. пасмурен и тягуч; режиссер удачно напускает тумана и электризует атмосферу, но так и не решается разрядить напряжение молнией.
Атмосфера «Облаков» крайне условна, но детали тщательно проработаны: постапокалиптический порядок вещей предметен, на голой земле заметна каждая подробность. Москва (или даже шире — Россия) ближайшего будущего, снятая, кажется, на берегу Финского залива и возле новейшего терминала аэропорта Пулково пахнет кризисом, скорой войной, тяжелыми неврозами и осенней депрессией. Старые вещи, бывшие люди, иллюзорные жизни. Свежие, но пустые здания высятся в ледяной грязи среди гигантских скульптур прошлого; маньяки, алкоголики и неудачники бродят по гулким пустырям с гастарбайтерами, ролевиками, «лишними людьми» — как под сурдинку первых планов определяет героев фильма закадровый голос.
Голос тот же, что слышали зрители «Бумажного солдата». Два фильма Германа-мл., прошлый и этот, действительно, крепко связаны невидимой пуповиной метода (длинные планы, нарочитый внутрикадровый монтаж), структуры (там действие разбито на шесть недель, здесь — на семь главок), героев и лексики.
Нарочно или нет, но режиссер предлагает зрителю цитатную игру (если не верит, что тому отшибло память). Сравните:
«Все последнее время доктора Даниила Михайловича преследовал какой-то тяжелый и мучительный сон» («Бумажный солдат»). // «Почему мне снятся одни и те же сны?» («Под электрическими облаками»).
«Какие-то мы все симпатичные, но бессмысленные» («Бумажный солдат»). // «Я архитектор, модный невероятно, но бессмысленный» («Под электрическими облаками»).
«Любил и уважал вашего отца, он гений, сколько людей спас» («Бумажный солдат»). // «Папа ваш за 20 лет стал почти богом, что ни делал, во всем побеждал» («Под электрическими облаками»).
Продолжать в таком духе можно долго. Это топтание на месте усиливает и без того возникающее при просмотре «Облаков» паническое ощущение безысходности — как будто тебя засасывает болото-холодец, из которого как раз и пытался выбраться на ракете космический терапевт Даниил Михайлович. Кстати, Мераб Нинидзе в «Облаках» снова без диссертации, хотя в прошлом фильме стал-таки доктором наук. Вода абсурдистских диалогов и афоризмов скрывает следы авторского замысла, кадры трещат от сомнительных эскапад. Алексей Алексеевич Герман как будто весь фильм готовится сказать что-то действительно сокровенное о стране и о себе лично (неслучайно столь прямолинейно заявлена в фильме тема отцеприимства и непосильной ноши наследства), но в какой-то момент осекается, разбавляя тягостное молчание занимательной белибердой. Играет на подвернувшихся музыкальных инструментах, неловко шутит, ходит кругами, повторяется, может встать на голову или пройти по канату.
Поэтому, несмотря на сильную визуальную составляющую, «Под электрическими облаками» кажется произведением, не оправдывающим авторский замах. Режиссер рассуждает о сути Истории, цитирует Бродского и Паскаля, упоминает Малевича, усиленно ищет Смыслы, но заявленному уровню разговора не соответствуют ни поверхностные герои, ни вторичная архитектура здания, вокруг которого вертится история. Чтобы не было сомнений по поводу генеральной метафоры, в кадре нужно было строить по меньшей мере Вавилонскую башню. А тут небоскреб-спираль. В Москва-сити такой уже есть, даже стекла вставили. Поэзия в фильме возникает там, где воцаряется тишина, но молчать автору страшно, и венцом мудрых красивостей становится песня группы «ДДТ», исполненная корпоративным певцом на выездной вечеринке усталых людей: «Это все, что останется после меня».
Что же останется? Кажется, этот вопрос режиссер задает себе чаще других.
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса