Канны
Рецензии

Канны-2015: Wannabe Lobster

Каждый фильм Йоргоса Лантимоса вырастает, как из пробирки, из некого философского концепта, который всегда можно сформулировать кратко: что будет, если довести до абсурда идею воспитания и предустановленных заблуждений («Клык»?); что, если человек — только совокупность информации, и после его исчезновения весь накопленный объем можно просто перегрузить в другого («Альпы»)? Это всегда безжалостная схема человеческих связей, которую актеры не столько оживляют, сколько наделяют собственной плотью; актерская игра у Лантимоса подчеркнуто механистична, абсурдные реплики произносятся максимально серьезно («Кошка — самое страшное животное», «Если у новой пары возникнут проблемы, мы предоставим им ребенка — обычно помогает»). Именно поэтому режиссер с легкостью совладал со своей международной труппой, конфликта манер и школ на экране не возникает. Не изменяет Лантимос и собственной эстетике: даже с большим бюджетом — это все равно тусклые цвета, странные предметы и разреженный воздух, как будто бы на экране всегда прохладно

Йоргос Лантимос в мире животных Йоргос Лантимос в мире животных

Главный герой «Лобстера», сыгранный Колином Фаррелом, — архитектор (из-за печальных усов и собственного одиночества он немного напоминает Хоакина Феникса в фильме Спайка Джонса «Она»; эти картины неизбежно будут сравнивать).

На этот раз, в «Лобстере», исследуется проблема партнерства, и шире — проблема выбора, выборов, каждый из которых не менее плох, чем остальные. В соответствии с правилами Города после развода главный герой попадает в Отель для одиноких, у которых есть 45 дней, чтобы найти себе гетеро- или гомосексуального партнера из числа других постояльцев; тех, кто не преуспел, по окончании указанного срока превращают в любое выбранное животное (архитектор хочет стать лобстером) и отпускают в лес. В лесу живут Одиночки — те, кто отвергает требования Города пребывать в паре; любовные отношения в среде лесных одиночек запрещены, за соблюдением нормативов жестко следит героиня Леи Сейду — чудовище, в отличие от других чудовищ картины, начисто лишенное комизма.

Обе системы оказываются одинаково комфортны для соблюдающих правила и одинаково тоталитарны по отношению к тем, кто эти правила нарушает. И как, между делом, не увидеть здесь сатиру на противостояние оппозиции и власти? И как не усомниться в том, что люди, когда их больше одного, в принципе способны переносить свободу выбора? Подобных вопросов по ходу просмотра возникает много, множество будет у «Лобстера» и интерпретаций; так, Рэйчел Вайс, сыгравшая преступно влюбленную Одиночку, на пресс-конференции говорила о нарциссизме: пары формируются на основании неких общих признаков (оба любят лыжи, у обоих близорукость или оба не способны к эмпатии) — и не является ли тогда любовь просто желанием увидеть в другом свое отражение? И как не задуматься о том, что схематичное изображение мало отличается от реальной жизни, которой вроде бы полагается быть сложнее: мы оба близоруки — такая же нелепая и удовлетворительная причина для брака, как и все остальные: общая жилплощадь, общие дети, давление социума, стакан воды.

Итак, вселенная Лантимоса существует, она состоит из жестких вопросов к самому себе, острого абсурда, эстетизации незаполненных пространств, поп-культуры (в «Лобстере» звучит дуэт Ника Кейва и Кайли Миноуг, на танцах в отеле исполняется Something’s Gotten Hold of My Heart; во время работы над фильмом режиссер много смотрел реалити-шоу про жизнь в отеле). В новом фильме он стал еще точнее, еще изобретательнее, еще остроумнее — жаль только, что чудо явления этого автора, чудо первого столкновения с «Клыком», победившим в каннском «Особом взгляде» в 2009-м, больше никогда не повторится.


Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: