Высшие формы — «Остаемся зимовать» Александры Гарайс
Сегодня в «Высших формах» мы смотрим короткий мультфильм на стихи Бродского, сделанный студентами из Челябинска. О работе, созданной осенью прошлого года, Юрию Михайлину рассказали ее авторы.
Александра Гарайс:
Этот фильм был сделан прошлой осенью на трехдневном интенсиве в Челябинске, где я вела мастерскую ротоскопа. Ротоскоп — это техника анимации, в которой используется реально отснятое видео, поверх которого затем рисуется любое выдуманное движение. Эта техника отлично подходит для тех, кто хотел бы понять, как отдельные картинки складываются в анимацию. И еще это большое поле для экспериментов.
Участницами интенсива были девочки, которые только поступили в колледж в Челябинске [МИДИС — Международный институт дизайна и сервиса], где тогда как раз открылось направление анимации, а также молодой парень-самоучка. У них еще совсем не было опыта. И несколько взрослых женщин, которые преподают анимацию в детских студиях.
По моему опыту, на коротких воркшопах всегда выходит что-то интересное, заряженное. Чтобы фильм получился цельным, мне нужно было определить тему и задать рамки, чтобы участники двигались в одном направлении.
Оставалась непредсказуемость, в чем был и интерес, и немного тревоги
Конечно, на атмосферу фильма повлияли события той осени — столько друзей и знакомых уехало в один миг. Мы оказались разделенными и потерянными. Было непонятно, что делать дальше. В этом состоянии так естественно пришел образ птиц — история о том, что есть перелетные птицы и оседлые, городские, которые остаются зимовать. Но все они одинаково ждут весны.
В ротоскопе мне был интересен элемент документальности. С привнесением в документальную сцену анимационного персонажа она меняет контекст, хотя по сути остается документальной. Я отправила участников на улицу: наблюдать, искать в повседневности живые сценки, учиться видеть в прохожих персонажей.
Дарья Журавлева
Участница мастерской
Мы вышли на улицу и стали внимательно, но незаметно наблюдать за людьми, отыскивая среди прохожих персонажей для анимации. Мы старались не привлекать к себе внимание и аккуратно снимать на видео своих героев в их реальности: за ожиданием автобуса или рассматриванием рекламного объявления. Пластика, силуэт, движения — все стало завораживающе красивым. Стесняясь поначалу, мы позже не могли остановиться, пришлось выбирать из нескольких снятых сюжетов лишь один, с трудом отказываясь от других.
Стояла тишина, время от времени шелестели откладываемые нарисованные листы
Удачным решением было объединить отрывки с помощью образа птиц, в которых превращались герои, а также ограничение цветовой гаммы, использование черно-белого фона и вспышек локальных цветов (бирюзовый, черный, белый).
Оставалось выбрать фрагмент, кадрировать видео, конвертировать до 10-12 кадров в секунду и распечатать в ч/б около ста получившихся кадров-изображений, на каждом из которых нужно было дорисовать поверх фотографии нужные элементы и превратить людей в птиц.
Следующие два дня участники мастерской не разгибаясь рисовали кадр за кадром. Стояла тишина, время от времени шелестели откладываемые нарисованные листы. Потом они начали застилать пол вокруг рабочих мест, словно опавшая листва в парке.
Александра Гарайс:
Я адепт ручных техник, люблю текстуры, тактильную связь с материалом, поэтому с самого начала было решено рисовать вручную гуашью.
Ребята боялись и сомневались в том, что получится. Я сама не могла предугадать, как все в итоге смонтируется, возникнет ли сюжетная линия. Оставалась непредсказуемость, в чем был и интерес, и немного тревоги.
За мной были монтаж и озвучка. У меня в голове уже было звучание фильма, я его чувствовала. Я нашла стоковую музыку, которая стала легким ритмичным фоном. Искала среди сцен маленькие детали, которые бы перекликались и могли стать незаметными связующими нитями. Например, пешеходные переходы, трамвайные остановки, сами трамваи.
Хотелось добавить новостные сводки, потому что в этом был контекст
Монтаж шел легко и естественно. Я смонтировала все за пару часов так, как тогда легло. Наполнила изображение шумами, которые сделали его объемным. Что касается названия, мы искали что-то простое, естественно связанное с темами птиц и осени. Из всех вариантов этот показался наиболее лаконичным и подходящим.
Прошел показ. Участники были довольны. Фильм сложился, но осталось что-то недосказанное.
Через пару недель я вернулась к монтажу. Ничего кардинально менять не стала. Во многих вопросах я шла по наитию и просто смотрела, что получается, что привносит та или иная идея и как влияет на ощущения. Мне очень хотелось добавить какие-то новостные сводки, потому что в этом был контекст, и казалось, что могло выйти неожиданно интересно. Но они туда совсем не вписались.
В итоге я пошла за спонтанной мыслью добавить стихотворение. Стало ясно, что нужен Бродский. Интересно, что у него есть стихи, близко перекликающиеся с нашим фильмом.
Октябрь — месяц грусти и простуд,
а воробьи — пролетарьят пернатых —
захватывают в брошенных пенатах
скворечники, как Смольный институт.
И воронье, конечно, тут как тут.
Хотя вообще для птичьего ума
понятья нет страшнее, чем зима,
куда сильней страшится перелета
наш длинноносый северный Икар.
И потому пронзительное «карр!»
звучит для нас как песня патриота.
Но я все-таки остановила выбор на «Я не то, что схожу с ума…», которое мне кажется еще более близким по состоянию. Я решила использовать оригинальное прочтение Бродского с его молитвенной монотонностью и попыталась подчеркнуть безнадежную зацикленность за счет ритмичных повторов отдельных строчек. Так фильм обрел свое финальное звучание.
Читайте также
-
Сеанс реального — «Звонарь» Гриши Музурова
-
Высшие формы — «Семечко» Марии Пискуновой
-
Высшие формы — «Мама и животные» Юлии Задарко
-
Высшие формы — «Исчезающий папа» Андрея Рубецкого
-
Высшие формы — «Искры в темноте» и «Что-то упускаю» Евгении Девятовой
-
Высшие формы — «Десять тысяч безобразных пятен» Дмитрия Геллера