Реальность не клеится — «Новая волна» Ричарда Линклейтера
«Новую волну» Ричарда Линклейтера, франкоязычный дебют техасского режиссера о съемках «На последнем дыхании» Годара, уже неделю как показывают в кинотеатрах. Фильм, смело названный в честь знаменитого движения, закономерно подталкивает к разговору о соавторстве и реконструкции. О том, как Линклейтер сдруживает зрительский аттракцион-тусовку с мифом о Годаре, в рецензии Вероники Хлебниковой.
Французская «новая волна», как посмотришь, была сплошным фейерверком. В каждом аррондисмане снимают кино, парижская подземка кишит статьями будущих киноэнциклопедий. Тут Росселини с напутствием, там Кокто с сентенцией. Мельвиль с благословением и пистолетами. Робер Брессон со звездами «Карманника» Лассалем и Кассажи, обчищающим съемочную группу Годара.
Что нам космос? — «Аполлон-10½» Ричарда Линклейтера
Мира за пределами кинематографа, как бы нам того и хотелось, не существует. Кроме Парижа и нескольких видов Марселя есть только Канн, куда ведут все дороги. Фильм Ричарда Линклейтера заслужил там лишь слезу Тарантино, вызванную то ли восторгом, то ли горьким сожалением об упущенных возможностях. В самом деле, легенды и мифы «новой волны» — роскошный материал не только для киноманов, ставших режиссерами, но и для жанрового кино. Где есть герой-романтик, жаждущий подвига, тесная компания друзей, курьезная среда обитания и саспенс производственной драмы.
Линклейтер взбивает барашки обаятельной мимолетности, ощущая себя наследником по прямой
То, что эти персонажи — не молодые мушкетеры, а вполне зрелые сотрудники редакции журнала Cahiers du Cinema (умники, критики, режиссеры и главный из них — Жан-Люк Годар, совершивший революцию киноязыка и кинопроизводства), смущать не должно. Как и мелкие технические подробности про то, что фильмибельно, а что не снимабельно; про чувствительность пленки, шум легонькой камеры Cameflex Eclair и реальность, которую, уверен Годар, не склеить в монтажной.
Линклейтер строит сюжет вокруг съемок первого полнометражного фильма Годара «На последнем дыхании» — «максимально диких, вне площадок и без света» двадцать дней на войне со всем светом в безупречно светских рамках. Он воссоздает съемочный процесс Годара по дням как монтаж аттракционов для самых маленьких и не только не разрушает мифы, но даже их приукрашивает. И даже как будто снимает «На последнем дыхании» вместе с Годаром и Кутаром и вместо них.
Но реконструктор не равен соавтору. Его фильм — далеко не вампука. Это честное зрительское кино, следующее не новизне киноязыка, сложности мира или связи времен, но увязывающее легкий визуальный эстетизм с простыми удовольствиями. Их в свою очередь доставляют понятная мотивация персонажей, энергичные диалоги, остроумные реплики, комические зарисовки, великолепная игра артистов и, главное, — совершенно утраченное в современности упоительное ощущение дружеской и профессиональной общности. Последнее отличает кино Линклейтера от похожего мини-сериала «Предложение» Декстера Флетчера о создании «Крестного отца».
Убит при попытке к бегству
Годару скоро тридцать — как следует из фильма Линклейтера — его товарищи по редакции уже перешли из разряда гениальных писак в статус священных авторов. У каждого по полному метру, что заведомо неправда. И у ныне забытого Жака Дониоль-Валькроза, и у его ровесника Эрика Ромера, самых старших из гнезда Cahiers, к 1959 году только короткие метры. Ромер снимет полнометражный дебют «Знак льва» только через два года. Годар со своей единственной короткометражкой — «короткометражки — это антикино» — то ли завидует, то ли рвется на подвиг. И нет полной уверенности в причине, по которой Линклейтер смешивает противоречивые мотивации персонажа — ради правды характера или ради комедии положений.
Линклейтер выставляет музейную витрину по законам экспозиции мадам Тюссо
Уболтать и додавить осторожного продюсера Борегара: не забывайте, лучшая критика фильма — это новый фильм. Сунуть дылду Кутара, ветерана Индокитая и военного фотографа, в почтовый гроб на колесиках; снимать по кадру в съемочный день; раздразнить Джин «святошу» Сиберг, сделав ее самое цитатой из Отто Преминджера, сыпать парадоксами и цитатами в ответ на все практические вопросы, и ты — Годар и бог, рожденный из пены сопротивления производственным нормам и чужим ожиданиям. Так закалялась волна.
Это даже смешнее и бесстыднее, чем «Молодой Годар» Хазанавичуса. Тот откровенно воображал своего Годара в 1967 году не только в стилистике карнавала и комедии масок, но также с поразительным знанием и пониманием материала — в границах и терминах его киноязыка как единственного свидетельства и доказательства личности Ж-Л. Г.
Жан-Люк Годар. Пылкая надежда
«На последнем дыхании» давно не фильм и даже не миф, а божественная эманация. Из этого жестокого сакрального потока — «что такое мерзость?» — влюбленный в несуществующее, в «новую волну», Линклейтер взбивает барашки обаятельной мимолетности, ощущая себя наследником по прямой той баснословной, сказочной «новой волны», существующей только в его веселом воображении. И не выглядит глупо, как бывает с влюбленными. Реальность не клеится, зато работает киногения.
За всей этой легчайшей игрой в обожание слегка теряется из виду то, что Линклейтер работает по театральным законам. В монохромном фильме, снятом будто бы на парижских улицах и в бистро, нет города, нет воздуха, нет реальности, того самого мира, чье дыхание ловил Годар. Лучшее в нем держится на бесподобной актерской игре: Гийом Марбек в роли Годара, Зои Дойч в роли Джин Сиберг, Обри Дюллен в роли Жана-Поля Бельмондо. Так, предыдущая картина Линклейтера «Голубая луна», показанная недавно в Берлине, была моноспектаклем и держалась на выдающемся бенефисе Итана Хоука.
В «Новой волне» Линклейтер выставляет музейную витрину по законам экспозиции мадам Тюссо, снабдив экспонаты этикетками: Трюффо, Шаброль, Сюзан Шиффман (сценарист Трюффо и многих других), будущий великий соавтор Риветта в «Ауте», сам Риветт и Ромер в дуэте на пишмашинках, звездочки Греко и Арнуль, Деми и Варда, Лабарт, Рене, Розье, Руш, Клод Мориак и дедушка Садуль; не говоря о полном составе съемочной и монтажной группы. Все они, как кукушка в часах, выглянут из истории кино в фильм. Кто на долю секунды, а кто на микроэпизод, как Жак Риветт, исполнивший трюк каскадера на площадке «Последнего дыхания».
Мифология молодости
Все ж таки один миф о «новой волне» фильм развеивает с первого кадра, где неразлучные герои смотрят новую шнягу продюсера Борегара «Ущелье дьявола» (оператором фильма, кстати, был Рауль Кутар). Годар, Трюффо, Шиффман и Шаброль сидят и курят — но вовсе не в первом ряду, как мифопоэтизировала курилка ВГИКа.
Читайте также
-
Что-то не так с мамой — «Умри, моя любовь» Линн Рэмси
-
Хроники русской неоднозначности — «Хроники русской революции» Андрея Кончаловского
-
Памяти лошади — «Константинополь» Сергея Чекалова
-
Предел нежности — «Сентиментальная ценность» Йоакима Триера
-
Это не кровь, просто красное — «Франкенштейн» Гильермо дель Торо
-
Вот так убого живем мы у Бога — «Ветер» Сергея Члиянца