Моль, лети за мной — «Ниша» Антона Ермолина
16 ноября в прокат выходит дебютный полнометражный фильм Антона Ермолина (а 13 ноября на «Ленфильме» состоится спецпоказ с участием съемочной группы). О магической реальности и ковровой одержимости рассказывает автор самиздата о кино «К!» Диана Абу Юсеф.
Фильм «Ниша» — упругий и скачущий, как мячик, удивляет своей смелостью в идиотических, но знакомых сюжетах. Герой Слава Тихонов, немножко шпион и полупроводник сокровенного знания, бросает жену и работу в грузоперевозках, чтобы заряжать банки, анализировать биополе маятниками и очищать от негативной энергии пространства и людей. Ему тесно в границах обыденного, хочется служить великой цели. Слава доверчив и зачарован собственной нишей. Что движет героями, которые оказываются в своих мирах? Ведь Слава, очевидно, такой — хоть снег, хоть зной, анализировать ауру и энергетику мы не бросим.
Сказка льда и пламени — «Фрау» Любови Мульменко
Совсем недавно сначала на фестивале «Маяк», а вскоре на «Послании к человеку» был показан фильм Любови Мульменко «Фрау». Там герой тоже с трудом вписывался в современный мир. Он застрял в бабушкиных советских шторах, он прост и светел, как «самый сказочный и небывалый» цветок. В новых декорациях ему неуютно и непонятно. Герой «Ниши» нигде не застревал, но явно в каком-то смысле прозрел, понял что-то важное и немножко отлетел.
Все производные в этом кино будто прячутся в углублении стены
Отлетевших в/от кино хватает, но здесь мы имеем дело с чем-то не совсем очевидным, странных фриков достаточно, но не все заряжают банки, из которых потом материализуются моли. Как бабочка вдруг эта моль взлетает у Славы в машине, и сразу думается: «Сказать, что ты мертва? Но ты жила лишь сутки». Вот и Слава Тихонов как эта моль — нечто странное, не живое и не мертвое окончательно, межпространственное, вневременное.
Недавно я смотрела запись лекции о культурных проектах и в конце микрофон попал в руки к экстрасенсу, заявившему, что скоро весь город (Саратов) исчезнет — нужно срочно уезжать. Все слушатели посмеялись, но я задумалась, что такое «Битва экстрасенсов» или «Битва сильнейших»? Почему эти шоу так яростно смотрят и даже любят? Почему мои друзья заставляют посмотреть меня хотя бы одну серию (я пока держусь)? Что за пилюля спрятана в наблюдении за чем-то магическим, явно постановочным, но чудесным и волшебным? Не кажется ли, что нам необходимо антропологическое исследование и анализ странного, потустороннего и неартикулированного до конца? Или show must go on — вот так просто? Но если шоу показывают зрителю некий другой мир, но поданный как реальный, кино рефлексирует о призрачном и экстрасенсорном, часто прибегая к метафорам или уходя в чистую фантастику.
«Главное в бизнесе определиться с нишей!» — уверяет друг главного героя. Слава исследует городскую среду в подземных переходах, где стоит с рекламной картонкой, и искренне анализирует биополе маленькой собачки. Или оказывается в танцующем лесу, где биоволны и энергетика явно натворили дел. Ниша у Тихонова, конечно, сомнительная, но чем богаты! Вообще, все производные в этом кино будто прячутся в углублении стены: жена Марьям, работающая контролером в кинотеатре, на самом деле художница; Слава любит затаиться на балконе и наблюдать за узорами, которые на снегу вытаптывают незнакомцы. Загадки фильма раскрываются, но неспешно, будто на скорости, замедленной вдвое. Ниша — углубление, как секрет под стеклышком из детства, который сначала нужно откопать.
Магический дурацкий смешной и не очень мир спрятан повсюду
В поисках своего времени — «Отпуск в октябре» Романа Михайлова
Фильм начинается с полета моли и заканчивается им же. Лезть вниз по кроличьей норе уже не интересно, режиссеры изобретают новые и новые способы и проводники, чтобы попасть в неведомые Нарнии, заснеженные дали — «Я спрашиваю, это дали?» Зритель оказывается в странной ковровой комнате, словно на рынке, и следом за героем лезет в лабиринт, как будто в коврах есть покой. Ода коврам в российском кинематографе несколько пугает, хоть и зачаровывает. В недавнем «Отпуске в октябре» Роман Михайлов тоже выстраивает узорчатую ковровую симфонию, где каждая ниточка ведет по своей тропинке. В «Нише» ковровая моль летит сквозь весь нарратив — лети, лети, главное не убейся. Кажется, что эти бесконечные красные нитки уже достали, но каждый раз они заводят зрителя в глубинные пещеры кинематографа. Порой буквально, как, например, у Рорвахер в новой «Химере», где красная ниточка оказывается спасительной подземной рукой помощи. У Михайлова ковры создают особую архитектуру или живопись фильма, настаивая на своей кружевной изящности.
Есть в «Нише» и неочевидные, но заметные подмигивания. Однажды коллега Марьям на работе ведет ее через красный безлюдный коридор — привет, «Необратимость» Ноэ. Тут, конечно, все без «мяса», довольно вегетариански, если не вегански, однако и после российского коридора в кинотеатре есть свои печали. Мерцают и кафкианские сюжеты о превращении человека в насекомое — не до конца, но на Славу хотя бы крылышки надели — словно посвятили в рыцари. Не нужно быть молью, главное — чувствовать себя молью.
Абсурд всегда дает зазор для интерпретаций. В «Нише» понять до конца, разгадать, сформулировать точно все режиссерские загадки, пожалуй, не выйдет. Фильм явно обращается к лиминальному, пограничному в жизни, он будто качается на качелях, пытаясь остановиться где-то на взлете и замереть. В «Городе Зеро» герою Филатова на блюде приносили голову, здесь Тихонову ничего не приносят, его зовут и тянут из нашей блеклой формы небытия — туда, в ковровую нору. «Вас же ждут» — вот открытая дверь. Какие-то двери закрыты на замок всегда, но где-то точно есть сквознячок — может в Йошкар-Оле, а может в подвале соседнего дома. Магический дурацкий смешной и не очень мир спрятан повсюду. Не всегда дорожка лежит скатертью, но бывает, что солнечные зайцы или блики на стене искренне очаровывают и (ах, что в имени тебе моем) так получаются Вячеславы Тихоновы, которые нелепо и по-детски, но уверенно и стойко следуют за голосом или за молью — главное, что за чудом. Вниз по ковровой дорожке.
Читайте также
-
Цена объятий — «Память» Мишеля Франко
-
Цивилизация сосновой иглы — «Зло не существует» Рюсукэ Хамагути
-
Молчание вещей — «Пришелец» Ивана Соснина
-
Мой друг Фридрих Эрмлер — «Улыбнись!» Марианны Киреевой
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо