Сатана там топит печь — «Собиратель душ» Осгуда Перкинса
В российский прокат выходит «Собиратель душ» Осгуда Перкинса, судя по рекламной кампании, самый желанный хоррор сезона. О том, что скрывается за впечатляющими трейлерами и постерами, и о связях нового фильма с предыдущими работами режиссера пишет Ная Гусева.
Жанр фильма ужасов то ли перерождается, то ли пережевывается из года в год: сначала покрывается пленочным зерном «как в старые добрые», затем уходит в кромешную темноту душевных травм. Пока одни кинематографисты стряхивают пыль с не таких уж давних сюжетов или пытаются найти что-то действительно новое в современности, Осгуд Перкинс — один из важнейших авторов эпохи постхоррора — берет и призывает дьявола.
Хрупкая девушка устроилась в ФБР и живет, уютно скрывшись за спинами бравых коллег. Нет, это не Кларисса Старлинг, а Ли Харкер — героиня Майки Монро. Ли общается с мамой обрывками фраз через старый телефон, плохо социализирована и, видимо, находится в аутическом спектре. В противоположном углу фильма — отставной глэм-рокер, жертва пластических операций и дьяволопоклонник в исполнении Николаса Кейджа. Героям, связанным воистину потусторонними узами, придется рано или поздно встретиться, но пока что один собирает души (придержим интригу, каким именно образом), а другая пытается их спасти. Ли наделена то ли ясновидением, то ли просто интуицией. Не так важны корни ее догадливости, ведь они все равно не спасают: сюжет «Собирателя душ» закручивается в классическую детективную спираль, где герои в процессе расследования превращаются из сторонних наблюдателей в непосредственных участников событий.
Перкинс не впервой обращается к теме травмы, балансируя на грани исследования и эксплуатации. Куклы, которых разносит Собиратель, — сосуды для темных сгустков; вероятно, это и есть травма, которая сметает все на своем пути, стоит ей вырваться из клетки. А может, это все сатанинские проделки: от каждого «ку-ку» нам становится не по себе, Собиратель, словно кукушка, подкладывает свою боль под чужой порог — пока она не разъест семьи и не вытеснит счастье за дверь.
Страшнее любого кошмара — ощущать его рядом, не видя
Маркетинг у фильма действительно впечатляющий: в эффектно смонтированных минималистичных трейлерах и нешаблонных постерах лицо Кейджа не показывали до последнего момента. Но, к счастью, «Собиратель душ» интересен не только этим. Вроде ничего нового: только проверенная классика, к которой зритель никогда не привыкнет. Перкинс пользуется минимумом средств для создания нужного эффекта. Можно долго распинаться по поводу того, не слишком ли банально держать зрителя на расстоянии и избегать крупных планов, эксплуатировать старый добрый сатанизм и делать убийства нарочито отвратительными. Но мы пристально смотрим на призывно открытую за спиной героини дверь (ведь оттуда точно кто-то выйдет) и разгадываем шифр с помощью Библии. Перкинс не ищет новых путей, но он мастеровит, и скоро мы будем молить о пощаде, вцепившись в подлокотники.
Героями Перкинса правит человеческое любопытство: а что, если зайти действительно далеко, туда, где никто еще не был? «Февраль» Перкинса, который кажется сегодня злым двойником «Оставленных» Пейна, рассказывал о девушках, запертых наедине с собой и Богом, в его сказке «Гретель и Гензель» дети бежали из собственного дома, как из тюрьмы. Ли из «Собирателя душ» тоже находится в ловушке, хотя и не знает об этом — как и всегда у режиссера. Тут нет ничего нового, всё и все на месте: вот «февральские» девочки обращаются к другой, недоброй святыне, а сказочные дети напоминают, что сказки должны прежде всего предостерегать. Столь же знакомым и пугающим кажется «Собиратель душ», где зло незаметно оказывается слишком близко. Страшнее любого кошмара — ощущать его рядом, не видя.
Осгуд уверен: внутренние раны чудовищнее внешних
Еще хуже, что зло Перкинса приходит по расписанию — все рожденные 14-го девушки одномоментно становятся мишенью. Как правило, виной всему сам Сатана, которому всегда есть дело до беззащитных женщин. В «Собирателе душ» именно дьявол ведет антагониста тропой убийств и выбирает в жертвы девятилетних девочек, а в «Феврале» он становится спасителем от заточения. Перкинс существует в американском прошлом или фольклорном безвременье, корни его кино прорастают не в тревогах современности, а в куда более древних страхах. Вероятно, Перкинс и сам заражен прошлым: его мама, актриса и фотограф Берри Беренсон, летела домой, когда самолет захватили террористы и направили в Башни-близнецы. Кейдж же сделал антагониста максимально личным — частично Собиратель срисован с его матери, страдавшей ментальными расстройствами. Едва ли она была для Николаса чудовищем, но зритель явно не готов к такому зрелищу, а пульс Майки Монро подскочил до 170 ударов в минуту при первой встрече с загримированным Кейджем.
Штаты восьмидесятых в ступоре и агонии из-за проделок дьяволопоклонников: некуда бежать, Сатана на каждом углу, поет песни и снимается в кино. Собиратель портит лицо у пластических хирургов, лишь бы понравиться дьяволу, слушает T-Rex и красится как Боб Дилан времен Rolling Thunder Revue. Даже девочка из захолустного магазина не видит в нем угрозы — только фрика, пытающегося выпытать ее дату рождения. Главное зло становится посмешищем — он попросту обиженный, ранимый мужчина, который носит приталенные старомодные жилетки. Может, Перкинс и не планировал нас пугать — просто решил повеселиться. А Собиратель, похожий на искаженного Джона Уэйна Гейси, многим наверняка не покажется страшным. Парадокс, учитывая пугающий маркетинг. Осгуд уверен: внутренние раны чудовищнее внешних. Измотанные, травмированные, надеющиеся только на высшие (или низшие) силы героини и герои Перкинса — плодотворная почва для ужаса. Дьявол не испортил им жизнь: напротив, из кожи вон лезет, чтобы сделать существование лучше. Если все-таки встретите Сатану, вспомните, что каждое зло несчастно внутри — и пошлите ему воздушный поцелуй.
