Джим Джармуш: краткий курс смертельной жизни
Главное событие в кинопрокате на этой неделе — «Мертвые не умирают» Джима Джармуша. В мае фильм открывал Каннский фестиваль и одновременно стартовал во французском прокате на беспрецедентных для режиссера 400 экранах. Кажется, это одна из самых масштабных и одновременно меланхоличных работ Джармуша. О поводах для печали рассказывает Василий Степанов.
Кино и смерть
Как сказано выше, Джим Джармуш открывал Каннский кинофестиваль, что сразу задало ему меланхолический вектор. В смысле, фестивалю, а не Джармушу — ведь у него с этим вектором всегда все было в порядке. Канны как будто прощались с чем-то большим и важным (мертвым, но никак не желающим умереть). С чем? Искусством? Кинематографом? Автором? Последующие фильмы, особенно сделанные режиссерами старшего поколения — в конкурсе были Лоуч, Беллоккьо, Альмодовар, Дарденны, Малик, Тарантино, — неизбежно хотелось рассматривала в контексте Джармуша. Особенно хорошо работало сравнение с Альмодоваром: испанец, как и американец, сделал фильм о кино и смерти.
Спешка
«Мертвые не умирают» оказался не тем фильмом, который все ждали. Снова решив попутешествовать с мертвецом (и не одним), Джармуш выдал фильм дурашливый и принципиально лишенный всякой изысканности. В этом он противоположен как «Выживут только любовники», так и «Патерсону», которые вывели режиссера на широкую и жаждущую известной тонкости хипстерскую аудиторию. Здесь все как бы вопреки: происходящее на экране может вызвать даже саднящее чувство неловкости. Каким задумывал фильм сам Джармуш, понять трудно: в интервью он говорит то о комедии, то о социальной критике в духе Джорджа Ромеро. Известно, что съемки шли трудно. Звезды с трудом свели графики, а на монтажно-тонировочный период едва хватило времени. Возможно, фильм больше всего пострадал именно из-за спешки — мертвецам необходимо было успеть к каннскому дедлайну (простите за каламбур). А ходят они медленно.
Кладбище
Все фильмы Джармуша — это путешествие из ниоткуда в никуда. Они текучи, как сны, и «Мертвые не умирают», главные герои которого нарезают круги по образцовому американскому городку в духе Линча, — это сон в квадрате, дистиллированный кошмар человека, видевшего слишком много фильмов. Путевка на кладбище с привкусом неизбежной для такой локации клаустрофобии. Это по-своему остроумно, ведь заполненный надгробиями погост — идеальное место для неймдроппинга, и имена фильм поставляет в изобилии: Игги Поп лежит в могиле Сэма Фуллера.
Комедия
Жонглирование именами и кастинг превращают фильм в капустник, и, как любой другой капустник, он едва ли может считаться по-настоящему смешным. Однако определенные (неловкие) попытки в этом направлении все же предпринимаются. Стив Бушеми в кепке «keep america white again» просит Дэнни Гловера сварить ему черный кофе. В похоронном бюро эфемерная Тильда Суинтон (ей Джармуш готов выдать карт-бланш на управление планетой Земля) наносит мертвых ностальгический макияж. В службе доставки под названием Wu-PS за главного — RZA. Есть и неожиданный наброс на хипстеров из Кливленда (у кливлендских особенная стать) — они не в состояни припомнить подробности фильма «Психоз». В общем, если Джармуш начнет ломать комедию, он ее точно сломает.
Экология
Кто знает, а может, режиссер действительно не хотел чтобы в зале смеялись. Есть как минимум одна тема, которая в «Мертвые не умирают» поднимается с предельной серьезностью, — это экология. Когда-то давным давно Джармуш рос в Экроне, штат Огайо — и речка Кайахога, на которой стоял город, за пределами штата была известна как «река, которая загорелась». Из-за количества химикатов, сливавшихся в воду с ближайшей фабрики, ее действительно можно было поджечь. Пятьдесят лет спустя экологическая обстановка, по мнению автора, едва ли улучшилась. «Мы отрицаем научные данные и доверяем жадным корпорациям — и если будем продолжать в том же духе, дождемся конца света,» — сказал Джармуш в недавнем интервью The Guardian.
Universal
Но можно ли воспринимать серьезно фильм о том, как Земля соскочила с небесной оси? Логотип Universal, под которым Джармуш решил рассказать свою историю, не позволит! Когда-то эмблема с земным шаром предваряла появление на экране Человека-волка, Франкенштейна, Дракулы и Мумии. Теперь зоной старомодного кошмара Джармуш объявляет трампистскую Америку. С криками «кофе» и требованиями «вай-фая» бродят по ней орды бездушных мертвецов-потребителей. Вот-вот в нее вольются и соратники режиссера. Даже Билл Мюррей! Сбудется древнее пророчество фильма «Добро пожаловать в Зомбиленд».
Апокалипсис сегодня
Несмотря на все усилия Джармуша по внедрению в свой фильм метасмыслов и культурных отсылок (очевидно, «Мертвые не умирают» обречен породить какое-то количество «гидов» и «разборов», как это было с «Выживут только любовники»), главным достижением фильма стоит счесть создание пугающе внятной апокалиптической атмосферы. До сих пор столь авторский, утомительно вязкий апокалипсис удавался разве что Балабанову («Я тоже хочу») и Триеру («Меланхолия»), но ни тот, ни другой не занимались похоронами кинематографа. Джармуш же хоронит, да еще приговаривает: «Что мертво, умереть не может!»
