Высшие формы — «Пять минут до моря» Натальи Мирзоян
В сети можно посмотреть «Пять минут до моря» — короткометражный анимационный хит Натальи Мирзоян, получивший множество фестивальных призов (география обширная: от Суздаля до Берлина). Юрий Михайлин поговорил с автором о свободе, пляжах и противоречивых рекомендациях мэтров анимации.
Я отдыхала с семьей в Черногории, на пляже было скучно и очень много людей, но я нашла, чем себя развлечь — стала делать скетчи и рисунки. Для меня это способ сохранить в памяти настоящий момент. Фотография не помогает. А когда рисуешь, потом можно во всех деталях вспомнить этот момент и свое ощущение от него.
Однажды я увидела, как в море осторожно входят двое стариков, он — с палочкой, она — в смешных трусах с цветочками (к сожалению, цветочки в мультфильме рисовать не стали, слишком сложно). У старухи в руках был пакетик, и она поливала спину мужа водой. Это было и смешно, и трогательно, и очень кинематографично.
Позже я стала выкладывать эти картинки в Фэйсбуке, и несколько человек, в том числе худрук «Союзмультфильма» Михаил Алдашин, написали, что получился бы хороший фильм (правда, в итоге я сделала его на студии «Петербург»). Кроме того, мне самой давно хотелось сделать еще один авторский фильм. До этого важным для меня был «Чинти», который я закончила в 2012 году. Потом я делала авторский сериал «Королевство М» и еще два фильма, но совсем не серьезных. А потом у меня появилась дочка, и пару лет я не работала. То есть был большой перерыв, и накопились силы.
Когда я работаю, я стараюсь отключать мозги, включать интуицию и чувства.
Я думала, как объединить свои скетчи в фильм. Хотелось найти внутреннюю историю, конфликт, а не просто делать анимированные наброски. В гости пришла подруга, я показала ей рисунки, и она поделилась со мной своим детским воспоминанием, как мама заставляла ее между купаниями ждать пять минут с часами в руках, чтобы согреться. Я сразу поняла, что это то самое, что я искала. Потом, чтобы показать, как девочке не терпится в море, и как медленно все для нее происходит, появилась идея замедленного времени, и тут оказалось, что большая часть моих скетчей не подходит под этот концепт. Пришлось многое выкинуть и придумать. Я бесконечно все додумывала и переделывала все два года, пока делала фильм. Сцена со стариками — единственное, что осталось в фильме неизменным от начала до конца, от нее завертелось все остальное.
Второй раз я бы точно не выбрала эту технику.
Незадолго до поездки в Черногорию я приобрела новый для меня материал — художественные маркеры с мягкой кисточкой. Сначала мне они не очень нравились, но потом я попробовала рисовать ими на фотобумаге и влюбилась в эту технику. Для фильма я купила прямо с бумажного завода огромную пачку очень тонкой мелованной бумаги. Эффект получился такой же, как и на фотобумаге, которая значительно дороже.
Я выбрала для фильма оранжево-синюю палитру. Я не думала про это осознанно, что, например, это похоже на солнце и воду. Просто красивое сочетание цветов, которое перетекло в фильм из набросков.
Я не большой специалист в рисованной анимации, но мне было интересно поработать в ней — она дает возможность свободы, смен ракурсов, деформации. Я стремилась передать эфемерность солнечного беззаботного дня на пляже, поэтому дребезжание анимации меня вполне устроило. Статичные кадры тоже перерисовывались по несколько раз, чтобы получилась «живая статика».
Я верю в перерождение и бесконечность всего. Поэтому для меня финал совсем не грустный.
От фонов я отказалась, что очень облегчило работу и придало легкости изображению. Хотелось поработать с пустым пространством, чтобы персонажи и объекты появлялись и исчезали по мере необходимости. Мне вообще очень нравится такой подход. Есть канадская режиссер-классик Кэролайн Лиф, она просто потрясающе делает такие вещи. Или Михаэлла Мюллер из Швейцарии, которая тоже работает в технике ожившей живописи. У нее есть очень крутой фильм «Мирамаре» — про пляж , но я специально не стала его пересматривать.
Интересно было придумывать — персонажей, гэги, детали. Это очень захватывает. Многое находилось интуитивно. Конечно, девочка и старики — это осознанное противопоставление, но о многих рифмах фильма, как, например, солнце-тарелка-мяч, я не задумывалась осознанно. Когда я работаю, я стараюсь отключать мозги, включать интуицию и чувства. Не люблю, когда в фильмах чувствуется расчет.
Хотелось поработать с сочетанием конкретных образов и абстрактной анимации (как, например, в сценах с водой). Мне очень нравится сочетание в фильмах абстракции с реальностью — есть очень известный канадский фильм «When the day breaks», фильмы Саши Свирского (но у него ближе к абстракции), в этом году вышел очень хороший фильм Дмитрия Геллера «1000 ugly spots». Абстракция была нужна и потому, что мне хотелось передать, что девочка в какой-то момент ощутила состояние такого «дзена», перестала спешить, а наоборот растворилась в этой последней минуте.
Я делала анимацию частично на кальке, частично рисовала покадрово в компьютере, распечатывала на мелованной бумаге, и потом с обратной стороны мы с двумя моими подругами-художницами Еленой Нестеровой и Юлией Воробьевой (спасибо им большое, без них я бы делала этот фильм еще год!) раскрашивали маркерами каждый кадрик. Маркеры вели себя ужасно — теряли насыщенность, быстро заканчивались, а нужные цвета выходили из продажи. Потом приходилось все сканировать и подгонять, потому что при сканировании кадрики немного смещались. Второй раз я бы точно не выбрала эту технику.
Однажды я показала промежуточный вариант Константину Бронзиту, и он посоветовал, чтобы в финале старик умер.
Половина фильма происходит в замедленной съемке, и сложнее всего было фазовать медленное движение. Приходилось рисовать, а потом красить очень много промежуточных картинок. В компьютерной анимации такие вещи делать очень легко — компьютер сам генерирует все промежуточные. А мы намучились. Но я не жалею, это хороший опыт.
Я пригласила поработать над фильмом звукорежиссера и композитора Артема Фадеева. Мне очень понравились его работы в фильмах Дмитрия Геллера. Артем очень хорошо понял задачу. Единственная трудность была в том, что мы живем в разных городах, а над звуком хорошо работать не удаленно. Но приспособились. Конечно, иногда кажется, что некоторые вещи нужно было сделать по-другому, но это моя проблема, а не Артема.
У меня был общий план ритма фильма — тут медленно, потом быстро, потом снова медленно. Но я многое компоновала и меняла по ходу, часто вырезала уже готовую анимацию.
Финал фильма был придуман с самого начала работы, и он заканчивался на моменте поливания из пакетика. Однажды я показала промежуточный вариант Константину Бронзиту, и он посоветовал, чтобы в финале старик умер. Мне это не очень понравилось. Я решила показать фильм Дмитрию Высоцкому, и Дима, наоборот, сказал, что, конечно, старик не должен умирать. Тогда я подумала: а что, если он и умрет, и не умрет? Я считаю, что каждый должен сам выбрать вариант. Я верю в перерождение и бесконечность всего. Поэтому для меня финал совсем не грустный. Мне скорее грустно оттого, что я уже не могу испытывать таких эмоций, как девочка. Вот моя дочь испытывает — и я за ней с удовольствием наблюдаю.
