Канны-2016: Джармуш и искусство поэзии
Главного героя зовут Патерсон (просто Патерсон — мы не услышим его личного имени), он поэт и водитель автобуса, живёт в городе Патерсон, штат Нью-Джерси, но его не удивляет это совпадение: во-первых, привык, во-вторых, в мире многое рифмуется. Вот подруга Патерсона Лора рассказывает ему сон, в котором у них рождаются близнецы, и Патерсон начинает то и дело видеть на улице пары близнецов — люди-рифмы. Дни главного героя размерены как будто поэтическим ритмом: автобусный маршрут №23, на котором работает главный герой, проезжает одни и те же улицы, каждый вечер он на прогулке с псом Марвином идёт в бар «Тени», подруга Патерсона Лора каждый день красит предметы в чёрно-белые узоры и рассказывает ему свои сны. Понедельник и вторник следуют друг за другом чередой, как строчки в его стихах. В мире рифмуется многое, но не эти строки: Патерсон пишет верлибры, потому что ему так больше нравится. Дни бегут, словно дикие лошади через холмы, как у Буковски.
Этот удивительный фильм, который не только рассказывает о счастье, но и передаёт зрителю ощущение счастья, — лучший для Джармуша в новом столетии
«Патерсон» o muerte
О поэзии сложно писать. Стихи Патерсона (на самом деле их написал Рон Паджетт, поэт «Нью-Йоркской школы») носят заглавия вроде «Стихотворение» или «Ещё одно», в одном из них есть строчка «Хммм»; в них говорится, например, о спичках Ohio Blue Tip и о кружке пива, и фильм Джармуша тоже сложен из простых вещей, как болтовня с барменом после работы, как тот момент, когда возлюбленная говорит сквозь сон, что она замёрзла, и нужно укрыть ей голую спину одеялом. По меркам режиссёра здесь довольно много монтажа, и крупный план той же кружки пива или общий — водопада становятся будто отдельными фразами, которые по законам стихосложения ведут к другим фразам и образам, как рассуждение о спичечном коробке ведёт к сигарете, которую зажигает этими спичками возлюбленная, и превращается в любовное послание.
Этот удивительный фильм, который не только рассказывает о счастье, но и передаёт зрителю ощущение счастья, — лучший для Джармуша в новом столетии. Он напоминает ранние работы постановщика: «Как будто мы в двадцатом веке!» — с восторгом восклицает Лора в одном из эпизодов; само лицо Адама Драйвера как будто бы оттуда. В отличие от предыдущей картины режиссёра «Выживут только любовники», здесь нет ни снобизма, ни подростковой позы, и даже такой важный для консервативного режиссёра момент, как отказ от высоких технологий (второй раз за фестиваль титр Amazon Studios в начале выглядит шуткой) оказывается непринципиальным. Патерсон и Лора — чистые души, почти просветлённые в своей чистоте. За день до Джармуша в параллельной программе «Двухнедельник режиссёров» показывали «Бесконечную поэзию» Алехандро Ходоровски — в этой картине, по-своему тоже прекрасной, говорится, что поэзия — это в первую очередь действие: то ли орудие политической борьбы, то ли философствующий молот. В двух предыдущих фильмах Джармуш пытался сформулировать свою программу, но «Патерсону» скорее подошёл бы афоризм Одена: Poetry makes nothing happen.
Читайте также
-
Зачем смотреть на ножку — «Анора» Шона Бейкера
-
Отборные дети, усталые взрослые — «Каникулы» Анны Кузнецовой
-
Оберманекен будущего — «Господин оформитель» Олега Тепцова
-
Дом с нормальными явлениями — «Невидимый мой» Антона Бильжо
-
Отменяя смерть — «Король Лир» Сергея Потапова
-
В поисках утраченного — «Пепел и доломит» Томы Селивановой