Тихая жизнь — «Анжелюс» Эдуарда Жолнина
9 февраля в 20:00 на «Ленфильме» покажут «Анжелюс», вторую полнометражную работу Эдуарда Жолнина, сделанную малыми средствами в режиме независимого кинопроизводства и взявшую награды нескольких российских фестивалей. О фильме рассказывает Катя Трус.
Фильм «Анжелюс» Эдуарда Жолнина снят в маленьком, древнем городе с финно-угорским названием Нерехта, который находится между Костромой и Ярославлем и славен храмами XVII-XIX века. В кадре — сказочно-былинный пейзаж, трескучая русская зима, маковки соборов, где «со всех колоколен снова, победившее смерть слова, пели медные языки». Команда фильма в титрах — неизбежно крошечная, производство — «независимое», то есть, без финансового участия больших государственных институций. То, что «Анжелюс» сделан группой единомышленников, вдохновленных общей идеей и ее художественной реализацией, ощущается во всем. Тихую интонацию, лаконичную, но любопытно скроенную историю, не нарушает ничто чужеродное или случайное.
Пока «Всю Россию заметает», главные герои живут свою тихую жизнь, с ее провинциальной размеренностью, тягучестью и подробностью. Таня (Милена Нестерова) поет в церковном хоре, присматривает за одинокой старушкой Ниной Алексеевной (Татьяна Чернявская), живет с папой (Вячеслав Гардер), который работает на железнодорожной станции. Такой маленькой эту семью сделала смерть — двадцать лет назад на войне в Чечне погиб брат Тани Максим (Василий Лысяков). Ни мама, ни папа, ни сама Таня, которая брата почти не помнит, не смогли оправиться от этой трагедии. Кажется, время тогда остановилось, замерло, а все дальнейшее его, будто вынужденное, течение возвращает их к осознанию смерти Максима: мама (Ирина Помозова) ушла в монастырь, Танины будни расписаны от утренней службы до вечерней, а будни папы — согласно графику движения проходящих поездов.
За видимой простотой, узнаваемостью обеих картин, скрывается незримая тайна
Нехитрый совместный быт, показанный с большой бытовой правдой, пейзаж за окном, ежедневные маршруты не давят ветхой провинциальной безнадежностью, скорее наоборот: жить в таких местах, должно быть, легко, светло и приятно, как внутри картин Саврасова, или Поленова, или Левитана. По крайней мере, герои не выглядят обреченными, живущими в вакууме трагедии. Отец относится к Тане со сдержанной нежностью и заботой, Таня — с любовью и преданностью. Они не ждут перемен, не планируют переездов, осмысленно существуя в сегодняшнем дне и находя в нем место для радости. Но перемены с ними все же произойдут, когда рядом с русскими передвижниками всплывет имя Жана-Франсуа Милле, автора расхожей картины «Сборщицы колосьев» и полотна, давшего название этому фильму.
Очередным зимним днем Таня знакомится с Сергеем (Алексей Кокорин), который опаздывает на свой московский поезд и драматично прогуливается по рельсам с початой бутылкой красного. Сережка в ухе, легкая небрежность прически и одежда выдают в нем приезжего, нездешнего. Сергей почти ничего не рассказывает о себе, цель его путешествия смутная — работа над сценарием фильма, который будет называться по имени картины упомянутого Милле «Анжелюс». Названием работе послужило первое слово католической молитвы «Angelus Domini», что в переводе означает «Ангел Господень». К сюжету этой картины герои возвращаются трижды, что символично.
Пока человека помнят и любят, он существует, присутствует
Эдуард Жолнин как будто снимает о себе — столичный человек, путешествующий по глубинной, неведомой России, ничего о ней не зная и особенно не пытаясь узнать. При этом сплетает наивно любимую русскую живопись, в которой грачи прилетели, с такой же наивно любимой французской живописью, в которой крестьяне посреди поля остановились, чтобы склонить головы в молитве на фоне темнеющей вдали в лучах заката церкви. За видимой простотой, узнаваемостью обеих картин, скрывается незримая тайна (маленький детский гроб, который Милле впоследствии закрасил — искусствоведческая байка от Сальвадора Дали для тех, кто любит искать trivia в интернете). Есть ли кому-то до этого дело? Вряд ли. Саврасов разошелся на форзацы школьных учебников русской литературы, Милле — на открытки. Но несмотря на массовый успех, тайна остается тайной. Это не просто личная трагедия крестьян, их внутреннее переживание потери, а что-то намного большее — та сила, которая держит этих людей вместе, невидимая «длань господня», под которой они смиренно склоняют головы.
В отличие от Сергея, Таня обстоятельно рассказывает о своей жизни, проводит экскурсию по важным, особенным для себя местам: колокольня, заброшенная кирпичная церковь, могила брата. Ее влюбленность, кроткую и сдержанную, выдают лишь внимательные, широко распахнутые глаза, нечаянная торопливость и повышенный интерес к расписанию московских поездов. Во время очередного своего приезда, Сергей зовет Таню переехать к нему в столицу, но она отказывается. Оммаж «Станционному смотрителю» не случился.
Ничто материальное, внешнее не способно разрушить их тихий, белоснежный мир
С редким достоинством Таня переносит разлуку с Сергеем и его стремительные утренние отъезды, с пониманием выслушивает телефонные оправдания. Нет в ней ни требовательности, ни претензий, ни драматизма. А есть спокойное смирение, нравственная сила. Таня никогда не была в Москве, за границей или даже на море, не отлучалась дальше ближайшего женского монастыря, но это обстоятельство вовсе не делает ее ущербной, глупой или недалекой. Огромная внутренняя мудрость, порядочность и доброта делают ее сердце большим, а ум — светлым. Она никого не винит, не сетует на судьбу или обстоятельства.
С такой же будничной, естественной простотой Таня общается со своим умершим братом, который является к ней то на церковную службу, то в заброшенный храм на кладбище. Он для Тани — поддержка и защита, ободряющая рука на плече. Связь эту можно объяснить хорошо известной истиной — пока человека помнят и любят, он существует, присутствует.
Эдуард Жолнин: «Работа продолжается до последней склейки»
В жизни Тани нет случайных, лишних людей, только те, кто «по сердцу». Даже Сергей вырастает из случайного приезжего в что-то большее. Не только потому что Таня беременеет, хотя это обстоятельство заставляет слышать в неслучившемся «Станционном смотрителе» отголоски совсем другой истории, в которой к Деве Марии прилетел с благой вестью «анжелюс». Таню благая весть заставляет под другим углом взглянуть на гибель брата, уход мамы. Выйти из замкнутого круга трагедии. Возвыситься вопреки обстоятельствам над безнадежностью, сохранив внутри себя силу любви к миру, которая оказалась сильнее всего на свете. Именно она — источник терпения, стойкости и смирения. Кажется, создатели фильма всерьез верят, что такое возможно: человек бывает светлым и прекрасным, красивым и сильным, смелым и свободным, достойным возвышения и любования, и ничто не способно разрушить тихий, белоснежный мир этого человека. Ничто материальное, внешнее не способно разрушить их тихий, белоснежный мир. Колокольня, очевидно давно лишенная колоколов, ветхая и заброшенная, разливается колокольным звоном в финале фильма — являя присутствие Бога в мире, где его как будто бы уже быть не должно. «К всенощной звонят» — говорит Таня в финале фильма. «Мурманский поехал», — отвечает ей отец. Жизнь продолжает свой медленный, правильный ход.
Читайте также
-
Цивилизация сосновой иглы — «Зло не существует» Рюсукэ Хамагути
-
Молчание вещей — «Пришелец» Ивана Соснина
-
Мой друг Фридрих Эрмлер — «Улыбнись!» Марианны Киреевой
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья