Скрытое
Алоис Небель и его призраки. Реж. Томаш Луняк, 2011
Собиралась начать этот текст о слов о красоте анимационного изображения, звука, о внимании к деталям, об атмосфере «Алоиса Небеля», передающей даже воздух осени и зимы 1989 года чешской горной провинции и столицы Чехословакии. С великих чешских дизайнеров ХХ века, трудолюбивых и бесстрашных, создавших в истории искусств и образ утраченной красоты Австро-Венгерской монархии, и образцы евромодернизма, без которых тонкая графическая красота этого фильма была бы непредставима. С опыта «Города грехов», голливудского кинокомикса, где главные актеры американского кино становятся матрицами для художников, и с израильского анимационного «Вальса с Баширом» о ливанской войне, где герой теряет память и пытается вспомнить трагедию военных действий. С образа Алоиса Небеля, маленького человека, странного и аутичного непротивленца злу насилием, братца героев Богумила Грабала. С оскароносного фильма Иржи Менцеля «Поезда особого назначения» — герои «Небеля» явно потомки (а кое-кто и современник) его невероятно скрытных железнодорожников с такой же маленькой, как и Белый Поток, станции, которые вынуждены служить фашистам, а на самом деле делают все наоборот. Со «Стрелочника» Йоса Стеллинга, мрачноватого архетипа всех служителей этой профессии, которая непосвященных частенько завораживает, кажется полной тайн. С концлагерных комиксов Арта Шпигельмана, которые сначала ввергли международную общественность в шок, а потом стали элементом масскульта. Но придется начать с необходимого исторического момента, потому что я беспокоюсь, что этот фильм, выдвинутый чехами на «Оскар», не будет хорошо прочтен даже самым благожелательным русским зрителем, который, разумеется, и так знает все вышесказанное из области культуры.
Беспокойство это связано с тем, что политическая, социальная и культурная история девяностых и нулевых Центральной Европы в ее постсоветском варианте, история ее идей и их дизайна от кино до политического плаката, известна нам весьма поверхностно, в отрыве от реального производства. Я не буду долго рассуждать, почему. Возможно, потому, что у нас была своя травма девяностых, и нас не интересуют чужие травмы (то, что мы, как государство и народ, сами их наносили ближайшим соседям до распада Берлинской стены, кажется нам несправедливым упреком). Возможно, потому, что мы до сих пор переживаем имперский синдром в патологических формах ностальгии, и постсоветский опыт нам неинтересен: мы и так вроде бы все знаем.
Алоис Небель и его призраки. Реж. Томаш Луняк, 2011
Итак. Комикс о скромном железнодорожном служащем, «простодушном» Алоисе Небеле и его приключениях в стиле нуар сделали в 2003 году два человека: писатель Ярослав Рудиш и художник и лидер рок-группы Priessnitz, известный под псевдонимом Яромир99. Вторая и третья часть комикса вышли в 2004 м и
Алоис Небель и его призраки. Реж. Томаш Луняк, 2011
Титры «Небеля» всплывают на фоне названий железнодорожных станций: Jeseniki, Lipova Lazne, Branna, Nove Loziny. Сценаристы фильма, они же авторы комикса, родом из этих мест, из Судет: Рудиш из Либерца, Яромир99 (Швейдик) из Есеников. Наделяют ли эти вполне нестарые люди своего героя ретроспективной травмой, переживают ли историческое переосмысление чешской вины-жертвы? Да. Примерно как поляки переосмысляют вину за убийство евреев в Едвабне (последние двадцать лет в Польше идет общественная и культурная дискуссия с впечатляющими художественными результатами в театре и современном искусстве). На нашей почве в подобном аналитическом ряду вспоминается, пожалуй, только «Жила-была одна баба» Андрея Смирнова.
Алоис Небель и его призраки. Реж. Томаш Луняк, 2011
Алоиса Небеля мучит одно детское травматическое воспоминание, непостижное уму. Оно является ему в видениях похожих и на яркий свет, и на туман (в психбольнице, куда Небель попадает стараниями сослуживца-сексота, он сообщает о своем видении врачам). Он видит поезд, увозящий немцев, молодую женщину, которая отказывается остаться с чехом и хочет ехать с мужем-немцем. В этих флешбэках мы наблюдаем и самого маленького Алоиса, и отца, который забирает его, не дав ребенку увидеть, чем закончится сцена у поезда. Женщина по имени Дорота является ему и говорит, как говорят в сновидениях ангелы: надо бежать отсюда, Алоис, нам здесь не место. Откуда бежать? С полустанка или вообще из этого мира? В реальной жизни холостяк Небель кормит кошку и не может толком постоять ни за себя, ни за неожиданно появившегося на станции человека, который в первых сценах фильма пытается перебежать немецкую границу. С этим человеком, которому в истории отведена роль посланника неведомого мира, Алоис встретится в психушке: парня пытают электрошоком и пытаются допрашивать спецслужбы, но он вообще не разговаривает. Он немой. Немой, который, как сообщают нам титры, пришел отомстить. За сообщение, что этот человек немой, офицеры обещают отрезать Алоису язык, но Немой бежит из больницы, а Алоиса выпускают. Из сообщений радио мы узнаем, что Берлинская стена пала, а чуть позже — что президентом страны становится Вацлав Гавел. К этому времени, то есть к декабрю 1989 года, Алоис теряет работу и едет в Прагу к железнодорожному начальству. Начальство, на стене которого еще висит портрет Гусака, озабоченно дает понять просителю, что времена сложные. Алоис зависает на вокзале, знакомится с сомнительным персонажем и его подружкой, а также с прекрасной корпулентной Кветой, служащей общественного туалета. Все могло бы сложиться романтическим образом (он уже приглашен на рождественского карпа), но дружки накануне Нового года в порыве общего гражданского и алкогольного веселья подставляют героя (он же не может никому отказать по мягкости характера), и гордая Квета уходит. Алоис возвращается на станцию, отпускает бороду, получает другую работу и мрачнеет еще сильнее. Романтическая линия закончится хорошо: Квета попадет в страшную бурю в горах (это же комикс и нуар, там будут падающие деревья и селевые потоки), и герои наконец встретятся.
В поисках самого себя и своей женщины Алоис наконец вспомнит то, от чего старался уберечь его отец: развязку истории прекрасной Дороты и ее мужа. Поймет, что маленькое банальное зло, с которым он вынужден был ежедневно мириться всю свою жизнь, выросло из того, большого старого злодеяния. То, что он вспомнил, сделает его другим человеком.
Алоис Небель и его призраки. Реж. Томаш Луняк, 2011
В комиксе, на то он и комикс, мир представлен не самой приятной своей стороной. Не говорю о неприглядных фигурах гэбистов, персонале психбольницы или советском офицере, продающем на полустанке водку и тушенку. Либералу вряд ли будет приятно услышать: этот Гавел настоящий говнюк, откуда он вылез? А сторонника русской национальной идеи покоробят слова официанта: наконец-то уходят эти русские ублюдки. В обоих случаях мы видим грустные глаза Небеля: он явно не согласен ни с одной из этих упрощенных трактовок. Он не осуждает даже самых дурных людей. Открывшаяся правда делает его сильнее: в финале истории Небель спасает Немого и отстаивает свое право на счастье. Из маленького человека превращается в настоящего героя комикса: проходит испытания, побеждает врагов и получает свою любовь. Ну и кошка, к счастью, остается при нем.
Такую историю может прочесть и зритель, ничего не знающий о трагедии Судет.
Но кино, подобное «Алоису Небелю» возможно только в стране, где искусство и общество говорят на одном языке, языке изучения прошлого как проблемы. Такое искусство сочетает интеллектуальный анализ, нежность к человеку и красоту художественной ткани. То есть вопрос ротоскопа перестает быть только лишь вопросом технологии, превращаясь в вопрос гуманитарной цивилизации.
