Альфред Хичкок. Не тот человек
Не тот человек в зале суда — это уже не Хичкок, а история из нашей настоящей жизни. Мы следим за этим фильмом, не выходя из YouTube. Василий Степанов пишет о перенесенном классиком на экран деле контрабасиста Балестреро. «Сеанс» присоединяется к требованиям Киносоюза о пересмотре приговоров по делам Константина Котова, Кирилла Жукова, Евгения Коваленко, Ивана Подкопаева, Данилы Беглеца, Владислава Синицы и Павла Устинова.
«Вечером 14 января, в половине шестого, 43‑летний музыкант по фамилии Балестреро поднялся по ступенькам к двери скромного — на две семьи — дома в Квинсе и достал ключ. „Эй, Крис!“ — окликнули его с темной улицы. Он удивился. Конечно, его звали Кристофер, но близкие и друзья обычно обращались к нему „Мэнни“ — сокращенно от второго имени, Эммануэль. Он обернулся, в зимнем вечернем свете сгустились три тени. Они представились полицейскими, предъявили жетоны и попросили проехать в 110‑й отдел полиции». Так начинал свой большой репортаж о человеке, ошибочно опознанном несколькими свидетелями и несправедливо обвиненном в грабеже, Герберт Брин из Life. Материал опубликовали в журнале в июне 1953‑го. Тем же летом сюжет был продан Warner Bros. (Балестреро пытался вылезти из долгов) — и спустя два года за сценарий по мотивам этой истории взялся Хичкок.
![](http://seance.ru/wp-content/uploads/2019/11/bal2.jpg)
Сам этот случай кажется словно нарочно порожденным реальностью, чтобы стать основой именно для его кино. Или, может, подсказанным этой реальности его фильмами? «Не тот человек» — постоянный герой Хичкока. Есть яркая история из детства режиссера — о пятилетнем Хиче, отправленном в полицейский участок с запиской от родителей. Что там было, на этом клочке бумаги? Прочитав написанное, полисмен запер маленького Альфи в камере. Как режиссер утверждал позднее — случай многому его научил. Бояться кажду минуту. И не ждать ничего хорошего от людей в форме.
Хичкок об Альме Ревиль: Женщина, которая слишком много знает
Реальность двоится. Плотная, надежная, ощутимая, она может вдруг развернуться прямо под твоими ногами.
В Балестреро узнали грабителя две напуганные женщины‑операционистки — они вспомнили высокого человека, который когда-то протянул им в окошко заранее заготовленную записку: «Я направил на вас пистолет, помалкивайте и не пострадаете, передайте мне деньги из кассы». В участке, куда арестованного Балестреро доставили детективы, был проведен следственный эксперимент: ошарашенный подозреваемый написал фразу грабителя на клочке бумаги.
Странное совпадение почерков и орфографических ошибок мгновенно превратило его в обвиняемого.
Не в том месте и не в то время по тем или иным причинам оказываются почти все герои Хичкока. Ты шел по своим делам и влип: знакомая рутина вдруг ощетинилась невидимыми до поры клыками и взяла тебя в оборот. Так и работает пружина страха. Хорошо, если ты, как герой «На север через северо‑запад» Роджер О. Торнхилл, работаешь в рекламном агентстве на Мэдисон‑авеню и привык врать людям, выдавая одно за другое, — тогда ты катишься по рельсам сюжета, словно скоростной поезд, быстро адаптируясь к обстоятельствам — можешь стать тем, за кого тебя принимают: убийцей, шпионом, диверсантом, врагом государства. Но если такой привычки нет?
![](http://seance.ru/wp-content/uploads/2019/11/b3.jpg)
Балестреро, история которого легла в основу фильма «Не тот человек», был контрабасистом, а не контрабандистом. Да, он обычно работал в декорациях film noir — играл в ночном клубе и возвращался домой под утро на первом поезде метро, однако ни разу по‑настоящему не заступал на темную сторону. Хичкок трогательно показывает безобидную никчемность своего героя: даже на скачках этот человечек играл понарошку — отмечал ставки в газете и проверял удачливость, но никогда бы не стал доверять букмекерам реальные деньги. В темный лес, где все возможно, его толкнули подозрение сограждан и арест, произведенный полицией. Заработала машина следствия, поди выскочи из капкана.
Похоронный марш марионеток: Хичкок на малом экране
«Не тот человек», кажется, единственный фильм, в котором Хичкок отказывается от свойственного ему молниеносного счастливого финала, обычно возвращающего героев к исходному положению вещей. От реального страха так просто не избавиться. Жену Балестреро Роуз уголовный процесс над невиновным мужем буквально сводит с ума — о том, что обвинение снято, она узнает уже в психиатрической клинике. Хорошая новость оказывает нулевой терапевтический эффект — как свидетельствуют титры, ее выпишут только через два года: это в кино судьбу можно решить одной удачной склейкой. В жизни ужас всегда останется с тобой. «Невиновному человеку бояться нечего», — во фразе, которую студия Warner вынесла на плакат фильма, читается фирменный людоедский сарказм Хичкока. Если кто‑то в его мире и должен бояться, то как раз невиновный. Потому что он ничего не совершил, и удара можно ждать отовсюду.
![](/wp-content/uploads/2019/09/wrong3-500x456.jpg)
Две записки. Вверху — написанная грабителем. Внизу — написанная в полиции Балестреро.
Альфред Хичкок: Мои методы
Есть и еще одна причина, по которой стоит внимательнее отнестись к этому неброскому, снятому на документальном материале, фильму. Визуально «Не тот человек» — один из наименее эффектных фильмов Хичкока. В нем есть разве что одна действительно выразительная сцена, оперирующая кинематографическим аппаратом давления: склейка‑наплыв ближе к финалу. Это кульминация, в которой сдерживавшийся всю картину Хичкок вдруг дает себе волю, восстанавливая справедливость средствами кино. Доведенный до отчаяния молящийся главный герой (камера переходит с лика Христа на Генри Фонду) совмещается в одном кадре с двойной экспозицией со случайным прохожим (как мы выясняем — это и есть грабитель). Вот он — миг торжества правды: оказывается, глаз может врать. Как это происходит, Хичкок отлично понимает — он часто наводил указующий перст камеры на виновных и невиновных. Вот посмотрите, как впивается объектив в барабанщика в финале «Молодого и невинного»:
«Не верь глазам!» — это мог бы сказать и рекламщик Торнхилл, убегающий от собственной фотографии с ножом, и обездвиженный и этим ослепленный фоторепортер Джеффрис («Окно во двор»), и стирающий ваксу с чужого лица мистер Маккена («Человек, который слишком много знал»), и, конечно, потерявший голову в зеленом тумане Скотти («Головокружение»). Но как поправить ложь зрения? Только закрыв и открыв глаза, сморгнув — монтажная склейка даст возможность сопоставления. Полиция сопоставляет записки. Хичкок сопоставляет лица. Методы, что у него, что у органов, одни и те же. Расходятся результаты. Можно отменить несправедливость, но для этого нужно обладать силой разрезать ткань заведенной рутины и признавать ошибки. Обладать сверхспособностью монтажа.
![](http://seance.ru/wp-content/uploads/2019/11/unnamed-file-1.jpg)
Реж. Альфред Хичкок. 1956
Понятно, чем именно заворожил Хичкока случай с Балестреро. Чистотой проведенного судьбой эксперимента. Казус, произошедший с этим заурядным, семейным, кредитоспособным, адекватным человеком и добропорядочным гражданином, не был усугублен полицейским насилием (о котором мы часто читаем, когда речь идет, скажем, о тех, кто попадает в правоохранительную мясорубку в России), правовым беспределом, абсурдом кафкианской бюрократии или политическими мотивами. Вовсе нет. Силовые и судебные ведомства сработали сравнительно нормально. Полицейские вели себя с Балестреро корректно, они не нарушали его права, да и за решеткой продержали всего двадцать четыре часа, после чего выпустили под залог, а суд был прозрачным и соревновательным. С героем Генри Фонды (буквально через полгода он появится на экране в другой драме о несправедливом суде — «Двенадцать разгневанных мужчин» Сидни Люмета) система обошлась предельно аккуратно, и все‑таки едва не стерла его в порошок. Но что если бы она не была столь щепетильна? Мы не знаем, какой бы была история Балестреро в России. Но можем догадаться.