Выборг-2017: Мясорубка счастья и пилорама страсти
Проходящий в Выборг 25-й кинофестиваль «Окно в Европу» сразу взял высокий эмоциональный градус, открывшись картиной Гарика Сукачева «То, что во мне», где сам автор играет байкера, едущего через всю страну на Алтай «по советскому путеводителю» и попутно истово рекламирующего каждому встречному любовь к Родине по заказу Первого канала. Поскольку смысл любого кинофестиваля (если он вообще есть) заключается в создании неожиданных и парадоксальных сочетаний, приятно отметить, что пропагандистский сукачевский мотопробег любопытным образом коррелирует с иконой юбилейного фестиваля, которой назначен Сергей Бодров-младший. При этом понятно, что Бодров сияет своей неотразимой улыбкой с украшающих весь город постеров скорее в образе Данилы Багрова, исполнявшего стихотворение «И травинка, и лесок, в поле каждый колосок» так, что слезы на глаза наворачивались. Сукачев тоже страстно лобызает каждую алтайскую травинку и стучит себя в грудь, показывая, в каком конкретно месте организма у него засела любимая Родина.
Нестерпимый пафос «Того, что во мне» был остроумно уравновешен на следующий день показом во многом противоположного сукачевскому road-movie «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов», в которой дебютант Александр Хант откровенно ностальгирует по бодровско-багровским 1990-м. Впрочем, действие происходит в наши, стабильные и безмятежные, дни. Детдомовец Витька Чесноков (Евгений Ткачук) получает возможность решить свой квартирный вопрос, если отвезет в дом инвалидов обнаружившегося у него отца — парализованного уголовника (Алексей Серебряков даже в роли паралитика одним движением лицевого мускула способен мгновенно оправдать мужественное погоняло Леха Штырь). Между великолепными артистами Ткачуком и Серебряковым не только возникает «химия», но и обнаруживается явное физиогномическое родственное сходство, благодаря чему получилось в лучшем смысле слова «пацанское» кино. В раздраженном шипении сына отцу «Не называй меня пацан!», которое лейтмотивом проходит через весь фильм, закодирована скрытая нежность. Это чувство четкие пацанчики любого возраста прячут глубоко в душе, резко выхватывая в самый неожиданный момент — как колоритный и тоже очень внезапный персонаж Андрея Смирнова, еще один шикарный осколок 1990-х в толстой голде поверх черной рубахи с прозрачным взглядом убийцы.
Тему беспризорных брошенных детей в более традиционном и спокойном ключе подхватил в Выборге еще один дебютант — Евгений Татаров, снявший драму «Ничей», сценарий которой (авторства Елены Кулеш) ему когда-то посоветовал Константин Лопушанский. Это задумчивое основательное кино с основательной Надеждой Маркиной в роли женщины предпенсионного возраста, которая лишается последней работы (заключающейся в покраске бетонных тумб) в самый неподходящий момент жизни — после некоторых колебаний она решает взять опекунство над племянником, к которому, как и к давно умершей сестре, особых чувств никогда не испытывала, но теперь с его помощью, видимо, надеется искупить собственные ошибки молодости. В общем и сама история, и ее аранжировка довольно типовые, разве что присутствие актрисы Маркиной, за которой тянется массивный шлейф звягинцевской «Елены», само по себе способно наложить на вполне непритязательную картину едва ли не шекспировский колорит. Уже в том, как придя с работы, героиня долго жарит картошечку, а потом обстоятельно употребляет ее под рюмашку, закусив огурчиком, проступает некое экзистенциальное послание и призыв поразмышлять о правильности ежесекундно совершаемого жизненного выбора.
Так же долго, как героиня Надежды Маркиной жарит свою суровую картошку, герой фильма Юсупа Разыкова «Турецкое седло» несколько раз за фильм многозначительно варит на крупном плане яйца, чтобы потом сложить скорлупки в пятилитровую колбу. Педантичная монотонность повседневных действий бывшего сотрудника компетентных органов передает его внутреннюю опустошенность, связанную с заболеванием головного мозга, известного как синдром «пустого турецкого седла». У героя фильма седло хоть и потертое на деформирующей личность работе, но еще потихоньку скрипит и позволяет ему привязываться к посторонним вроде бы людям — особенно к молодой красивой соседке-певице (Вероника Кузнецова), которая поначалу даже хочет пригласить его на концерт, но оказывается шокирована, заметив, как тихо и незаметно странный сосед ходит за ней по пятам. «Турецкое седло», уже показанное в июне на «Кинотавре», участвует в конкурсе зрительских симпатий «Выборгский счет», хотя чувства, которые вызывает превосходный, леденящий до мурашек, исполнитель главной роли Валерий Маслов, симпатией можно назвать в последнюю очередь. В этом, популистском, разделе конкурса гораздо больше шансов у уже знаменитой и выигравшей «Кинотавр» «Аритмии» Бориса Хлебникова, как и «Седло», использующей медицинскую метафорику для обозначения душевного состояния.
Другие участники «Окна в Европу» чаще прибегают к метафорике технической. Так, в «Анатомии измены», альманахе Николая Дрейдена, одной из главных героинь является топ-модель (Полина Толстун), рекламирующая по телевизору мясорубку «Счастье» — в одном из разбавляющих действие символических образных нарезок режиссер опровергает расхожее мнение, что «фарш невозможно прокрутить назад». Само действие, впрочем, закручено довольно слабо: в одной новелле муж и жена медленно и печально всматриваются друг в друга, пытаясь на глазок определить степень взаимной неверности, а в другой упомянутая топ-модель ссорится с женихом-актером, и они решают отменить свадьбу, после чего жених в бешенстве уходит, но в дверь тут же стучит практически идентичный ему молодой человек, разносчик кофе (опять Евгений Ткачук, который в качестве лица нынешнего Выборгского фестиваля вполне мог бы составить конкуренцию Сергею Бодрову). Дальше герои катаются по кровати, меряют свадебное платье, танцуют с горящими свечами — в общем всячески изображают непреодолимый взаимный интерес в несколько утрированных мелодраматических формах, в результате чего в апартаментах героини оказывается разгромлена вся обстановка, после чего автор картины наконец вытаскивает из рукава свой главный козырь — рекламный афоризм «Счастье возможно только в виде мясорубки».
То, что любовь возможна только в виде лесопилки, гораздо более страстно и увлекательно иллюстрирует дебют Романа Жигалова «Лес», закрутившего сюжет в такую знойную пилораму, что например, «Леди Макбет Мценского уезда» устало курит за гаражами. Спойлерить такие сюжеты жалко даже бессердечному рецензенту с абсолютно пустым «турецким седлом». Достаточно намекнуть, что в основании этого любовного треугольника лежит роман старшеклассника (Олег Шибаев) с соседкой вдвое старше него (Наталья Рычкова), которая будучи замужем за находящимся в постоянном сумраке, но агрессивным колдырем, пользуется горячей благосклонностью отца ее малолетнего возлюбленного, женатого на ее коллеге-доярке. В каталоге фестиваля написано, что режиссер Жигалов ранее в разном качестве много сотрудничал с телевидением, и «Лесу», несомненно, присуща определенная «сериальность», но это тот случай, когда хочется не отрываясь и затаив дыхание посмотреть сразу весь сезон, потому что нет сил томиться в неизвестности, гадая, что еще дикого и невероятного произойдет с темпераментными обитателями «Леса» за следующим сюжетным поворотом.
Читайте также
-
Джульетта и жизнь — «Можно я не буду умирать?» Елены Ласкари
-
«Послание к человеку» — Что смотреть? Куда бежать?
-
Футурум-2024 на «Послании» — Опыты превращения в пыль
-
Денис Рузаев: «Неловко говорить, что в моей работе есть что-то сложное»
-
Дождь на станции Пупсянции — Пять мультфильмов «Окна в Европу»
-
Тост за бесконечность — «Филателия» Натальи Назаровой