«Третий день» — британский вояж в фолк-хоррор
В России стартует многосерийный хоррор, в котором британский пейзаж оживает и дарит страдания непонятливым городским жителям. Кажется, его просмотр — отличный способ проводить убегающее от нас лето, если, конечно, вас не вгоняет в дрожь шум листвы. О сериале рассказывает Данил Леховицер.
Сэм (Джуд Лоу) что-то забывает в английской глубинке, ругается по телефону с каким-то нигерийцем, срывается и хандрит на камеру. Через пару минут у ближайшего дерева из воздуха материализуется тинейджер по имени Япона, накидывает на голову петлю и вешается. Сэм поспевает, вызволяет ребенка, но чуткость проявить не хочет, вместо этого решив вернуть ее в то самое место, откуда она прибыла, чтобы повеситься. Хонда везет их на остров, который с цивилизованным миром связывает дорога, уходящая под воду во время прилива.
В Британии, чем дальше, тем ближе к хтоническому сердцу кельтов. В обособленной — на две дюжины домов — деревне местные страшно режут овец и, кажется, верят в лавкрафтианских рыболюдей, но в пабе собираются, в основном, приятные люди. Пока измученный Сэм хамит обитателям, остров потихоньку забирает у него атрибуты городской жизни: сотовую связь, дорогу, симпатичный свитшот — и скоро, кажется, заберет его самого.
Деревню окутывает туман, как на концертах Ларисы Долиной.
«Третий день» устроен симметрично: Лоу отыгрывает три серии цикла «Лето», после чего следуют еще три, в которых уже действует героиня Наоми Харрис, приехавшая на тот же остров с двумя дочерьми. Почти все тоже, но зимой похуже, ведь деревню окутывает туман, как на концертах Ларисы Долиной, и примерно десять добрых людей советуют ей уносить ноги до прилива, но она не слушается. Истории двух чужаков, понятно, свяжутся в морской узел, но авторы, предусмотрительно не показавшие критикам заключительную серию, прикусили язык и не говорят как именно.
Зритель опытный, конечно, скривится: «Плетеный человек» под ручку с «Апостолом» — не фильм, а хоровод изношенных хоррор-клише. «Третий день» носится с жанром, а тому не помешало бы немного хамства. Создатель сериала, шоураннер культовой «Утопии» Деннис Келли отвешивает ритуальные поклоны фолк-хоррору, заучив наизусть не только фильмы про жертвоприношения и плодородный чернозем из прошлого века, но и весь пласт смежных историй. Бегущего по лесу, почти в чем мать родила, Джуда Лоу с лизергиновым похмельем увидишь не каждый день, но для тех, кто смотрел прародителей жанра из 1970-х, это сущая ерунда. Хотя не все же видели.
Британия мшиста, слизиста, ползуча.
Совсем другое дело — камера. К чести оператора и соавтора Марка Мандена, картинка размазывает по креслу даже тренированного зрителя, хотя бы по совокупности использованных средств воздействия на рецепторную систему. Кислотная зелень лесов, рыжие всполохи терновника, слепящее с небывалой для Англии интенсивностью солнце. И сверхкрупные планы Лоу и Харрис, по три серии играющих то недоумение, то наркотические приходы-отходы, — камера пристала к лицам, как назойливая муха. Добавьте к этому низкочастотный саундтрек, дающий иллюзию, что тиннитус и дисфункция коры головного мозга у вас в голове, а не у них.
Безумие «Третьего дня» разыграно в шесть рук — к инструменту с Манденом и Келли подсаживается сама природа. Финские чащи, австрийские Альпы — хорошие места для сакральных жертвоприношений. Но больше всего фолк-хоррор любит Британию. Найти где-то еще на Земле более жуткий филиал топкого булькающего ада, судя по фильму, трудно. Британия мшиста, слизиста, ползуча. Скорее маргиналии природы, чем сама природа. Литературовед и автор сумрачных травелогов Эдвард Парнелл однажды написал об этом свойстве британской природы целую книгу «Призрачный край: в поисках страны одержимых» (Ghostland: In Search of a Haunted Country), в которой запечатлел свои прогулки по Бредфордширу, Сассексу и Саффолку. По его мнению, жить в Англии и не сбрендить трудно. Ну, а если окончательно хоррорнешься, то можно попробовать себя в литературе и фильмах ужасов. Неоготика Артура Мэкена и Алджернона Блэквуда, как и «Плетеный человек», была рвотной реакцией на английскую глушь и в той же степени признанием в любви. Здесь действительно так дурно, что Бену Уитли в «Поле в Англии» для того, чтобы кошмарить зрителя полтора часа, хватает обычного луга и горсти грибов, а Лоркану Финнегану в «Без имени» — похода в лес. Шоураннеры «Третьего дня» это хорошо понимают. Что ж, тем веселее подсовывать Джуду Лоу марочку с кислотой.
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса