Ялтинская купель
1991 год
7 августа
Вчера вечером позвонила Вера Новикова. Она работает на «Ленфильме» вторым режиссёром на картине Александра Сокурова «Последний год» — об одиночестве и трагедии Чехова. Вера предложила мне прийти попробоваться не больше ни меньше, как на роль Антона Павловича.
«Послушайтесь меня, — сказала она, — давайте немного сыграем для Сокурова. Ему нужен трагический, даже жёсткий Чехов, который от болей кололся морфием. Оденьтесь
Около получаса мы проговорили. Не знаю… Я совсем не похож на А. П. Ч. Есть, как многие говорят,
8 августа
Встреча с Сокуровым на «Ленфильме», похожем на сильно запущенное промышленное предприятие — то ли механический завод, то ли «Красный треугольник». Небольшая комната, где Вера работала на предыдущей картине «Вурдалаки». Захламлённые столы. Множество коробок
Александр Николаевич чуть опоздал. Среднего роста, крепко сложённый человек с непокорными волосами. Сильно развит торс. В полосатой футболке (чёрные и серые полоски), в поношенных джинсах. С сумкой, в которой мелькнул голубой том Чехова.
Разговор поначалу не клеился.
А. Н. — вежлив, стеснителен до крайности, когда говорит — смотрит больше
В самом начале разговора, до того как сели, был один его взгляд — пристальный, глубокий,
Вдруг, потупив взор, Сокуров сказал: «Я не могу скрыть, ваше лицо мне очень нравится. Давайте попробуем поискать грим».
«Попытаемся, — продолжил Сокуров, — я не знаю пока, как снимать».
«А я не знаю, как играть» — парировал я.
А. Н.: «Ну, вот и попробуем. Знаю пока, что мало будет слов, много пластики и состояний… Штормовое море и на его фоне Чехов. Будем искать. Возможно ли похудеть на
«Да, конечно».
«Если пробы будут удачными, худеть будем под медицинским контролем. С сентября — подготовительный период.

Фотопробы Леонида Мозгового на роль Гостя (А. П. Чехова)
12 августа
19 августа, понедельник
В 11 часов утра на даче по радио услышали о путче. Вечером вернулись
22 августа
Фотопроба в присутствии Сокурова. Снимал оператор фильма Александр Буров. Катя сделала совсем другой грим — заклеила мне верхние веки латексом, подтянула нос, тем самым, уменьшив его; поверх моих усов и бороды приклеила клочковатую, неопрятную растительность; беспорядочно взлохматила голову, смазав
Познакомился с Петром Александровым — исполнителем роли молодого человека. С ним тоже снято несколько фотографий.
24 августа
Сокуров пробы принял. Он показал мне подлинный снимок Чехова на смертном одре, который немцы сделали в Баденвайлере в 1904 году. На пробе я похож на Чехова в гробу… Шутки шутками, но, правда, очень похож. Впереди —

А. П. Чехов на смертном одре
6 сентября
Ура! Меня утвердил
23 сентября
Встреча с Сокуровым. Он сказал, что будет показывать мне все свои фильмы, чтобы я постепенно входил в атмосферу его картин. Специально для меня будет заказан просмотровый
Сокуров пока не показывает сценарий, говорит: «Читайте Чехова, Достоевского, худейте…»
12 октября
Сегодня с меня снимала маску художник Валентина Малахиева — она же делала маску для фильма «Спаси и сохрани». Процесс очень необычный. В ноздри вставляются трубочки, а всё лицо загипсовывается. Пока гипс холодный ещё ничего, хотя и неприятное ощущение. Когда же гипс затвердевает, он нагревается и в лице начинает пульсировать кровь.
В течение октября меня периодически вызывают на примерки и на пробы грима. Параллельно читаю воспоминания о Чехове Станиславского, Немировича, Бунина, Горького и других. Выписываю много. Худею под наблюдением доктора Русиновой

Леонид Мозговой и Пётр Александров
30 октября
Очень изумился и обрадовался — есть что играть — оживший Чехов! Не Чехов, живущий в Ялте, а оживший в наши дни и вернувшийся в свой дом.
Меня очень смущает финал, когда главный герой, от имени которого ведётся повествование, должен по просьбе Чехова убить его.
4 ноября, понедельник
Первая съёмка (пробная). За столом, с настоящими предметами и едой. По режиссёрскому сценарию это кадр № 63.
Вот, что написано в сценарии Сокурова:
Объект — интерьер дома в Ялте (столовая). План — общий.
Содержание кадра и текста: окна светлые — рассвет. Сам пришелец встречает молодого человека в чёрном костюме с белоснежной манишкой, ничуть не смущаясь, что на одежде пришиты инвентарные номера. На столе он поставил пустые тарелки, а в бокалы налил
какой-то жижи из заплесневелой бутылки. Сделал рукой широкий жест, приглашая сесть за стол. Не говоря ни слова, молодой человек сел напротив него. Птица тоже.— Увы, — пробормотал гость. — С ужином у нас беда.
Музыка и шумы — тиканье часов. Начало музыки № 3.
Примечание: Объектив с переменной анаморфозой. Подборка и прокат реквизита, возможен и заказной. Живые цветы. Исходящий реквизит.

Леонид Мозговой и Журка
3 декабря
Ходили с сыном Пашей домой к орнитологу — знакомиться с журавлём, который будет сниматься в фильме. В огромной квартире в старом доме на Большом пр. В. О. две комнаты уставлены клетками с самыми разнообразными птицами. Журавль живёт не в клетке, а стоит у огромного зеркала в проёме между окнами. Оказывается, поскольку на свободе журавли всегда живут парами, то дрессируют их так: ставят зеркало в том месте, куда журавль должен пойти, некоторое время держат его у этого зеркала, а потом во время съёмок журавль сам направляется к зеркалу, ища там своё отражение. Птица нам с сыном очень понравилась. Паша назвал его
13 декабря
16 декабря
Обратился к Сокурову с просьбой порепетировать.
«Читайте сценарий, вникайте, — сказал он. — У меня мало умных слов, я всё скажу вам перед камерой».
Вечером позвонил Чернозёмову, который поставил со мной два моноспектакля, мы с ним одной школы — школы Бориса Вольфовича Зона. Кирилл Николаевич человек умный, парадоксальный. Договорились, что я приду к нему, и мы вместе поработаем над текстом роли Чехова. Тревожно мне

Съёмочная группа фильма Александра Сокурова Камень (1992)
1992 год
2 января
Здесь нас оглушили трагическим сообщением о смерти
4 января, суббота
Поскольку съёмки откладываются — попросился в дом Чехова, чтобы ощутить, как жилось Антону Павловичу в этих
Холодина — неимоверная. И это при современном отоплении! Дом сделан из туфа, промерзающего в холод. Чехов первые зимы спал здесь в пальто, шапке и ботинках. В коридоре печки раскалялись докрасна, а в спальне —
Каково Чехову бывало здесь одному? Не даром он хранил, оставшийся от отца перстень с надписью: «Одинокому — всюду
5 января
Записался в бассейн. Он находится неподалёку под открытым небом на склоне
7 января
С утра после завтрака пошёл
Прошёлся по набережной. Подошёл к театру Чехова, где двадцать лет назад я впервые выступал с сольным

Вид из окна санатория Горняк. Рисунок Леонида Мозгового
8 января
Сегодня утром в бассейне, отдыхая, лежал на спине. Ощущение потрясающее — тебя держит морская вода, над тобою серые облака проплывают и редкие снежинки, как белые парашютики, медленно спускаются и тают в воде. Неимоверное блаженство и от купания и оттого, что в жизни произошло неожиданное чудо — фантастическое сокуровское предложение. Вода обнимала меня. Непостижимое сочетание воды и тепла. В холодном воздухе пар от воды, горы, зелёные кипарисы вокруг. За что мне всё это? Я никогда не считал себя несчастливым, просто погружён был в обыденность и вдруг —
Завтра съёмка. Буду в мокром белье и босиком греться на крыше. А потом мне заказана сауна.
9 января, первый съёмочный день
Следующая сцена с партнёром там же на крыше, в том же виде. Три дубля. Всё то же — мокрая рубашка, прилипшая
Сокуров поговорил со мной перед съёмкой минут десять, не конкретно по действию, а общие рассуждения. Поэтому первый дубль с Петром — немного судорожный, сумбурный. Александр Николаевич заметил, что я оставил на себе белые трусы под бельём, и деликатно, через костюмера, попросил снять их. Он перед каждым дублем сам поливал меня водой и приговаривал: «Ничего, Леонид Павлович, потом будете вспоминать эти мгновенья, как сладкий
10, вернее, уже 11 января
Сокуров просил импровизировать на тему кадра.
На ночь — чай с печеньем — сибаритствую.

Леонид Мозговой и Александр Сокуров. Первый съёмочный день
11 января
Из моих записей на режиссёрском сценарии, сделанных во время разговора с Сокуровым:
Чехов — добрый, неторопливый, шёпотом тихо говорит.
Сказанное слово в тишине — звонко, отчётливо и ясно.
Воображаемый туман развевает.
Он, собственно — душа. Себя не ощущает, всё прощает. Добр ко всему.
Это свободная импровизация на тему Чехова — эксцентрика, поэта, мистика и фантазёра бесконечного, как пьеса для Нины Заречной.
Как мне себя вести?
Медленно всё, не бытово. Отстранённость. Не входить, а вплывать.
Восприятие духа — он как тень отца Гамлета.
Эксплуатировать индивидуальность партнёра. Держать его на расстоянии, дескать, кто вы такой, почему вы имеете право вести так себя со мной?
У меня своя жизнь, своя атмосфера, но я вынужден реагировать на вас.
Не лёгкость Чехонте, а болезненное ощущение всего поздним Чеховым.
Воля, сопротивление, требование. Он себя контролирует: что делаю? что делается со мной?
Ирония, весёлость. Воспоминания — как некое наваждение.
Не пренебрегать юмором. Везде, где возможно — комические моменты.
Эксцентризм. Неправдоподобие.
О любви Чехова. Он увлекается ровно настолько, насколько он может себе позволить увлечься.
Невозможность реализовать себя потому, что сыро. Я один.
Доминанта — изнурительное мышление. Он — как оголённый провод.
Изнурительная эмоциональная чувственность.
Чувствительность к самоанализу и к тому, как реагирует природа на время и мир, как она себя ведёт. Вот — волны, вот — песок, вот — тьма, вот — огонёк.
Мозаика из ощущений, которые перемешаны: с одной стороны — социальный дурила Алексей Максимыч, с другой — обаятельные куклы МХАТа и оскорбительный зверинец Александринки.
Отец, мать, сестра — люди, которых надо любить, жалеть и снимать ощущение раздражения, потому что все раздражены. Мало того — раздражает и весь окружающий мир, к которому Чехов совсем не такой благодушный, как кажется,
потому-то жёлчных выражений у него больше, чем достаточно. Поэтому надо найти эту жёсткость и гнев.Ялту и мир сам по себе, со всеми деревьями, дождём, снегом, песком, собаками, журавлём и прочим — не хочется воспринимать как реальность.
Гораздо важнее отпустить себя в направлении таких фантазий, как у Блока в «Незнакомке», когда начинаются призрачные сцены — когда появляется Голубой или когда раздвигаются стены и мы вдруг выходим из кабака — в поэтический ряд.
Поэтическое ощущение мира у Чехова не случайно.
Станиславский говорил: «Прочтите пьесу, как произведение поэта, вне зависимости от того — проза написана или поэзия, всё равно драматургия — род поэзии».
И вот ощущение поэтики как таковой — оно тоже должно иметь знак. Ситуация поэтически насыщена, ситуация унылая, ситуация бесконечно оскорбительная своим бытом, своим угнетением, потому что угнетение бытом очень хорошо ощущается Чеховым. Его Андрей Прозоров — это одиночество на людях. Чехов во власти химер.
Сокуров дал мне свою переносную магнитолу «Панасоник» и три кассеты из восьми его передач о программной серьёзной музыке под названием «Терра Вива» для «Радио Балтики». Он автор и ведущий. Сейчас звучит Пятая симфония Чайковского. Александр Николаевич очень просто комментирует.
В фильме будут два огромных музыкальных куска, чуть ли не по десять
12 января
Я как сомнамбула в этом белье, всклокоченный. Даже на видеокамере, на которой снимают параллельно документалисты, картинка производит сильное впечатление. Представляю, как будет красиво то, что снимает Буров специальным объективом. Этот объектив — анаморфоза — всё немного сужает и опрокидывает. Получаются не лица, а лики, не руки, а длани — как на иконах. Красиво.
Вообще, атмосфера дома очень помогает, хоть и холодно. Звукооператор Серёжа Мошков записывает на магнитофон не только скрипы, проходы моих босых ног, записывается даже тишина дома. Минут пять все стоят, застыв, когда Сокуров командует: «Мотор! Записываем тишину дома

Леонид Мозговой в фильме Александра Сокурова Камень (1992)
13 января
Лежу, расслабляюсь, лениво почитываю книги, что купил здесь, но без особого
Вернулся мой двойник со съёмки, говорит, что лучше всех «сыграл»
За окном ночная Ялта посверкивает огнями окон, как новогодняя разукрашенная
Ночь. Одиночество.
16 января
17 января
Проснулся с басом вместо тенора. Пасмурно. Дождь. Горло.
Александр Николаевич решил выбросить почти весь монолог и снимать минут
19 января

В гримёрной. Автопортрет Леонида Мозгового
21 января
На съёмке мы едим из тарелок, которые специально расписывали в Петербурге на фарфоровом заводе под чеховские тарелки. Их даже оставят потом здесь для филиала музея. А пьём из подлинных чеховских хрустальных бокалов. На ножках их — написаны инвентарные
Я более или менее успокоился — уже могу думать на крупном плане и в паузах, а их много.
22 января
Сегодня с десяти утра на гриме. Попутно хроникёры снимают процесс гримирования. Сначала электробритвой подбриваются лоб и виски. Затем мылом залепляются мои нечеховские брови. Далее следует процесс наклеивания накладок под бровями — они заранее делаются из латекса в специальной гипсовой форме, которую Катя сама изготовила по маске, снятой с моего лица. Кропотливый процесс. Не менее трудно и наклеивание — чуть вправо или влево — и похожесть с Чеховым исчезает. Теперь надо уменьшить мой длинный нос. Снизу приклеивается тонкая прозрачная полоска специальной сетки, подсыхает. Затем я пальцем приподнимаю кончик носа, а Катя приклеивает полоску по всей длине носа. Так надо посидеть, пока клей не застынет, — и чеховский нос готов. Потом — начинается «изморщинивание» меня. Специальная паста наносится на лицо и на руки и сушится феном. Подсохнув, паста «скукоживает» кожу. Затем наносится тон. Далее — наклеивание усов и части бороды, так как у меня растительность гораздо жиже, чем у Антона Павловича. Остаётся подседить бороду, и зафиксировать необходимую причёску. Так вот ежедневно по два с лишним часа сижу на гриме. После съёмки спиртом протираются места наклейки, чтобы безболезненно снять мои «наглазники» и морщины. Маска потрескивает, отдираясь от лица. Потом — тёплый
Винегрет с селёдкой стоит между гримёрными принадлежностями, гороховый суп подогрели в кастрюле, взятой из столовой, тефтели с перловой кашей. На сладкое — виноград чёрный. В зеркале отражается нечто среднее между мною и Чеховым, оно поедает осторожно обед из тарелок, сиротливо затесавшихся на гримировочном
Снимали в кабинете
Вечером снимали самый конец фильма — попытку Чехова уйти обратно в небытие и сцену с Петром у камина. До моей нелюбимой сцены — драки с попыткой убийства — не дошли. Боюсь, что она слишком некрофильская. Хотя эпиграфом к сценарию Арабова взята фраза Чехова: «Увы, ужасны не скелеты, а то, что я уже не боюсь этих
23 января
Выходной. Снег. Солнце. Ингаляции. Бассейн. Вечером в 21:00 просмотр материалов, привезённых из Ленинграда. Я — в шоке! Мой учитель в театральном институте, профессор Бори Вольфович Зон рассказывал, что когда его любимый ученик Борис Блинов впервые увидел себя на экране в роли Фурманова в легендарном фильме «Чапаев» — он полез под кресло. Примерно такое же ощущение испытываю

Леонид Мозговой в фильме Александра Сокурова Камень (1992)
25 января
Вблизи вся сказка улетучивается. Это декорации отснятых
Конечно съёмки — это праздник, но от быта никуда не уйти. Он везде — в разговорах отдыхающих в санаторской столовой. Они возмущаются скудностью и однообразием пищи. Почти все немолоды. Говорят о танцах, флиртах, лечении, выпивках, о детях из Чернобыля, которые партиями сменяют тут друг друга, об отсутствии воды, которую дают не каждый
Но всё же есть море, работа, музыка, чеховский дом…
26 января
Серо. Снег ещё не сошёл. Решил сегодня утром пройтись до Дома творчества «Актёр», где отдыхал семь лет назад. Так вот живёшь и не замечаешь, что время уходит, а, попадая туда, где
Я шёл и думал, что вот иду мимо вечности моря, ибо море — это вечность, если только
Вечером переснимали эпизоды в доме, которые на плёнке вышли слишком тёмными. Опять я босиком, в белье, намоченном на мне Сокуровым, припадал на коленях к пианино и пытался
27 января
После просмотра — сюрприз — нам показали макет чеховского дома, что делают тут же на студии. Макет — просто чудо
Сегодня уехал Вадик Семёнов — «длинный Чехов». Он очень расстроился, что слишком мало
Снимали до 23:00. Два дубля по 8 минут. Было
Сокуров клянёт себя, я его успокаиваю, говоря, что понимаю необходимость всего этого. Он за всем следит сам. Сам льёт мне воду на спину, мнёт рубашку. Следит за гримом, взлохмачивает мне волосы. Ни разу не видел его вышедшим из себя — никаких криков, всё деликатно, спокойно. Если он и испытывает трудности, то мы не видим этого — он замыкается в себе, уходит
28 января

Макет дома А. П. Чехова для фильма Александра Сокурова Камень (1992)
30 января
После вечера давали интервью ялтинскому радио и газете «Крымская правда». Александр Николаевич довольно лестно отозвался обо мне, о том, что я не капризен, работаю творчески. Когда меня спросили о творческих планах в кино, то Сокуров сказал, что надеется на то, что я не буду сниматься у других, а наше сотрудничество продолжится. Серьёзно ли это? Заявка большая — сниматься у такого
В 21:30 смотрели новый материал, проявленный в Петербурге. То ли привыкаю, то ли действительно закономерно ощущение шока, когда впервые видишь себя
С особым интересом я ждал главную сцену — за столом. По ощущению во время съёмки это была наиболее органичная сцена. Все дубли длинные, на крупном плане. Я смотрел очень внимательно —
Когда показывали проходы по набережной, Сокуров похвалил меня: «Вы так чувствуете ритм, нужный в кадре, будто много снимались в кино». По словам А.Н. сцену у камина придётся, видимо, выбросить. Действительно, она выбивается из стилистики — слишком театральна и по игре, и по декорациям, и по гриму. К тому же мы так и не сняли нашу драку у камина. У меня от сердца отлегло — это была самая нелюбимая моя сцена. Но какой же будет финал? Как Сокуров сделает исчезновение
10 февраля
Зашёл в букинистический магазин, купил для Сокурова книгу Юрия Казакова «Во сне ты долго плакал», такую же, как
11 февраля
Съёмка у макета на берегу моря в «Артеке». Как в пионерском возрасте мечталось попасть
Вечером снимался изумительный по красоте кадр. В темноте — море методично набегает на камни под отражённым светом юпитеров. На пирсе, на подъёмнике, с которого обычно красят дома, устанавливают два осветительных прибора и огромную луну — диаметром метра полтора, сделанную из слоёв марли, натянутой на круглую раму, расписанную под лунную поверхность и подсвеченную снизу. Чтобы «луна» не свалилась, привязали её к кипарису. Фантастически красиво!

Съёмки макета дома А. П. Чехова. Рисунок Леонида Мозгового
14 февраля
После интервью снимали макет в дыму и дожде. Впечатление феерическое. В ночной тьме, в клубах
Сокурову пришлось самому стать за камеру потому, что второй оператор был вынужден заниматься светом и возить тележку с одной из камер. Осветители запили — один в лёжку лежал, а второй бегал
Так мы и живём — фантастическое зрелище и пьяные
17 апреля 1992 года
Мне пятьдесят один год, и в этот день — случайно ли? — мы завершаем фильм «Камень», рабочее название «Последний год», по сценарию Юрия Арабова «Интермеццо». Я подарил Сокурову один из камешков, найденных мною во время съёмок у моря и билет моего прошлогоднего юбилейного вечера с надписью:
Кто мерит бренной жизни ход
Мгновениями, кто — веками.
А мой пятьдесят первый год
Сокуровым — впечатан в «Камень».Александр Николаевич!
Как видно по фотографии — год назад я был совсем другим. Сегодня, с последней сменой озвучания, заканчивается едва ли не самый лучший год моей жизни. Я благодарен судьбе за встречу с Вами. Видимо, не случайно этот камень найден мною в «Артеке» у нашего макета. Я желаю Вам здоровья и сил для будущих фильмов.
С глубочайшим почтением,
Леонид Мозговой.
Редакция благодарит Леонида Мозгового за предоставленные материалы.
Комментарий из 2007 года. Недавно узнал, что Вадик Семёнов связался с какими-то торгашами и его убили.